Приключения Кроша

ожму его руку и отвечу:

«И вам спасибо».

Ребята спросят, за что это мы благодарим друг друга.

«Так, — отвечу я, — за одно дело!..»

И больше ничего рассказывать не буду.

Так представлял я себе разговор с Лагутиным. Я настолько уверился, что все будет именно так, что в конце концов преодолел страх, который испытывал перед этим разговором. И решил его не откладывать.

Я дождался конца смены, догнал Лагутина на улице и сказал:

— Товарищ Лагутин, можно вас на минуточку?

Лагутин остановился и воззрился на меня. Мы стояли посредине тротуара.

— Отойдем немного в сторонку, — предложил я.

Мы отошли в сторонку.

— Видите ли, в чем дело… — начал я. — Зуева подозревают с этими амортизаторами. Будто он их взял.

И точно так, как я предполагал, Лагутин спросил:

— Ну и что?

Ободренный тем, что он сказал именно то, что я предполагал, я уверенно продолжал:

— Надо что-то делать. Ведь он наш товарищ по работе.

Лагутин молча смотрел на меня. Я тоже посмотрел на него. Наши взгляды встретились. И в эту минуту я окончательно убедился, что амортизаторы взял именно Лагутин. И Лагутин понял, что я это знаю. И мне вдруг стало неудобно, жутко даже.

Зловеще улыбаясь, Лагутин спросил:

— А может, он их взял?

Я молчал. Мимо нас шли люди. Я знал, что Лагутин ничего не может сделать. Но мне было страшно.

Все так же напряженно и зловеще улыбаясь, Лагутин сказал:

— Может, и в самом деле взял?!

Я понял. Мне было страшно оттого, что я должен сейчас сказать ему, — не Зуев взял амортизаторы, а взял их он, Лагутин. И мне было неудобно это сказать.

— Эх, вы! — Лагутин скривил рот. — Аварию сделали — на Зуева свалили. Амортизаторы взяли — тоже на него валите. Ну и сволочи!

Я ужаснулся:

— Что вы говорите! Кто валит на Зуева?

Лагутин усмехнулся:

— Сам сказал: Зуев амортизаторы подменил.

— Я сказал, что так говорят! — в отчаянии закричал я.

— Врешь! — издевательски проговорил Лагутин. — Сказал! Валишь на других. Ну и люди!

17

В какое глупое, идиотское положение я попал. Кому я доверился? Лагутину! Нашел с кем откровенничать.

На следующий день бригадир Дмитрий Александрович, проверяя мою работу, сказал:

— Болтаешь много.

Я понял, что он имеет в виду. Лагутин передал ему наш разговор.

Зуев ничего не сказал. Но по тому, как он посмотрел на меня, я понял, что он тоже знает об этом разговоре. У меня просто сердце оборвалось от его укоризненного взгляда.

Даже Коська, слесарь, презрительно процедил сквозь зубы:

— Звонарь!

Я никому ничего не отвечал. Разве я сумею доказать, что Лагутин переврал мои слова? Значит, не о чем и говорить.

Игорь меня подвел, вот кто! Если бы он мне не сказал, что подозревает Зуева, то я бы не сморозил это Лагутину.

Игорь пришел к нам со своей блестящей папкой. Я ему рассказал, в какое глупое положение я из-за него попал.

— Видишь, Крош, к чему приводит твое упрямство, — назидательно проговорил Игорь, — лезешь не в свои дела! Подводишь и себя и других.

Я