Тяпа, Борька и ракета

Много историй, грустных и веселых, рассказывают Борьке огоньки в окнах. По тому, как светится на втором этаже красный абажур, можно определить, пришла с работы дрессировщица Софья Лэп или в доме хозяйничает ее старая нянька Анфиса. Анфиса без хозяйки ввертывает лампочку послабее, ради экономии. А Софья Лэп любит свет яркий, бьющий в глаза. У дрессировщицы живут ученые собаки. Ходят слухи, что одна из них умеет говорить «фи» и «чепуха». Вот бы рассказать дрессировщице про Тяпу! Но каждый раз, когда Софья Лэп появляется в подъезде в сопровождении одной из своих удивительных собачек, у Борьки исчезает решимость, а через минуту исчезает за поворотом и сама дрессировщица.

В двух квартирах с балконами на пятом этаже поселились генерал в отставке и знаменитый художник. Если у генерала горит свет, а у художника в окнах темно, это значит, что художник в гостях у генерала, и наоборот, как только гаснет лампочка у генерала, загорается оранжевый огонек в квартире художника.

Художник Константин Павлович Рогов — человек особенный. С помощью карандаша и красок он пустил гулять по свету добрую сотню смешных человечков, предназначенных радовать мальчишек и девчонок, и перещеголял в этом искусстве самого папу Карло, создавшего, как известно, длинноносого Буратино. Как и папа Карло, Рогов великодушен к своим созданиям, и даже самые нелепые из них вызывают у ребят симпатию.

В любую погоду вы можете увидеть Рогова на балконе в теплых ботах, закутанного в пальто и шарф, с полевым биноклем в руках. Кое-кто пытался, завидев странную фигуру, сравнить ее с огородным чучелом, но тут же раскаивался, потому что мальчишки не прощали насмешек над художником.

Дело в том, что Рогов тяжело болен и врачи запретили ему выходить из дому. А с балкона, как с капитанского мостика, он видит далеко вокруг. Полевой бинокль ведет его по улицам и переулкам, и сотни неповторимых лиц, старых и молодых, веселых и задумчивых, мелькают перед его взором.

С бледного лица художника никогда не сходит широкая, во весь рот улыбка, она словно освещает его и делает еще заметнее яркие, с доброй смешинкой глаза.

Вот он увидел в толпе что-то интересное; одна рука прижала к глазам бинокль, другая схватила отточенный карандаш.

Проходит несколько минут, и на белом листе бумаги, словно приколотый, юлит, заглядывая по-собачьи в рот начальнику, подхалим, торопится, путаясь в широченном пальто-мешке, сверхмодная девица, сгибается под тяжестью портфеля бюрократ.

Многие, рассматривая рисунки Рогова, сначала безудержно смеются, а потом вдруг затихают, стыдливо прячут глаза, узнавая что-то похожее.

Борька вспомнил, как сегодня утром, проходя мимо двери Рогова, он столкнулся с высоким гражданином, который боролся с душившим его смехом. Видно, еще в квартире он начал смеяться и теперь никак не мог остановиться. Незнакомец крутил головой, приседал и вытирал ладонью проступившие слезы. Отдышавшись, он открывал папку, заглядывая в рисунок, и новый приступ смеха овладевал им. Наконец он выскочил на улицу и тут остолбенел, увидев человечка в узких брючках, вышагивающего по снегу в лакированных туфлях. Туфли прохожего отчаянно скользили, высокий кок, закрученный знаком вопроса, вздрагивал при каждом его шаге. Дело кончилось тем, что ноги франта разъехались, и он, взмахнув руками, шлепнулся в снег. Человек с папкой и Борька бросились к нему на помощь. Встав на ноги, владелец лакированных туфель отряхнулся, недоумевающе пожал плечами и, покачиваясь на длинных ножках, двинулся дальше. Огненно-рыжий шарф, разрисованный обезьянами и пальмами, беспомощно болтался на его шее.

Гражданин с папкой хлопнул себя по лбу и закричал:

— Точно, ей-богу точно!

Подстегиваемый любопытством, Борька заглянул через его плечо и захохотал, словно кто-то невидимый пощекотал у него внутри. На рисунке был изображен именно этот, похожий на попугая франт.

Знакомый Рогова подмигнул Борьке и поднял руку, останавливая такси. Он торопился в редакцию. От его оперативности зависело, появится или не появится утром рисунок Рогова в газете. Если он успеет, то тысячи, нет, миллионы людей будут смеяться завтра над глупым пижонством. А всем известно, что смех действует, как лекарство.

«Но ведь эти же люди могут помочь отыскать Тяпу, если Рогов ее нарисует!»

У Борьки даже дух захватило от внезапной мысли. Он вгляделся в озаренный огнями дом. В мастерской Рогова горел свет. Скорее к нему, скорее!

— Добрый вечер, молодой человек. Чем могу служить?

Серые, в веселых морщинках глаза смотрят ободряюще, и Борька прямо с порога начинает быстро-быстро рассказывать о Тяпе, о ракете. Художник, не перебивая, пятится назад и, увлекая за собой гостя, вводит в мастерскую, усаживает на маленький мягкий диван рядом с рыжей плюшевой кошкой, очень похожей на настоящую, сам садится напротив за стол, заваленный карандашами, бумагой, красками.

— Да, это печальная история, — понимающе кивает Рогов. — Люди же, молодой человек, откликаются скорее на веселое, смешное. Но мы попробуем, попробуем. Сейчас и начнем.

Рогов взялся за карандаш. Рисовал он размашисто, решительно, словно атаковал белое поле листа. Скоро он подвинул к Борьке альбом.

— Похожа?

— Похожа! — изумленно и радостно произнес Борька. Перед ним была Тяпа, его Тяпа! Среди сотен других он узнал бы ее вытянутую мордочку, темные ласковые глаза, спрашивающие в упор: «Я твой друг, а ты?»

— Мой главный критик сказал «похожа» — значит, я могу приниматься за рисунок, — весело произнес Рогов.

— Как? — удивился Борька. — Как приниматься? Разве вы не нарисовали Тяпу?

— Нет, голубчик, рисунка еще нет. То, что ты видел, только набросок. Придется тебе потерпеть.

И снова Борька сидел на диване тихо, а Рогов рисовал. Теперь он работал медленнее, то и дело отрываясь от рисунка и улыбаясь чему-то такому, о чем знал только он один.

Когда гостю стало казаться, что художник совсем забыл о нем, Рогов неожиданно позвал:

— А ну-ка, критик, взгляни сюда!

Критик подошел, взглянул и ничего не смог сказать — так он был поражен. Он даже не знал, радоваться ему или сердиться.

Пока он сидел и размышлял, Тяпа из обыкновенной собаки превратилась в космонавта: она летела в ракете, и встречный ветер развевал ее уши, как флаги. И с этим еще можно было бы примириться. Но косоглазые зайцы, волки, белки и лисицы с расчесанными хвостами, которые прыгали, махали лапами и кувыркались, — как они оказались здесь? Потом Борька присмотрелся и увидел, что все это избранное общество собралось для встречи Тяпы. Из малинника прибежал с цветком бурый медведь. Явились, держа друг друга за хвосты, трусливые мыши. И серьезная глупая цапля стояла и хлопала крыльями, не замечая, что лягушонок, которого она впопыхах захватила из болота, раскачивается, ухватившись за ее голенастые ноги.

Борька фыркнул и тут же спохватился: при чем здесь карикатура? Он сдвинул брови и принялся с серьезным видом разглядывать лягушонка. Лягушонок был уморительный… Борька не выдержал и заулыбался. Рогов, все время наблюдавший за ним, облегченно вздохнул… Кажется, он достиг цели.

Главное, чтобы рисунок привлек читателей. Они станут рассматривать его и, конечно, прочтут надпись. В ней будет коротенькая история пропавшей дворняжки и просьба — скорее сообщить в редакцию, где и когда видели собаку, похожую на Тяпу.

Прошла неделя. Новый рисунок появился в самом веселом детском журнале. Сотни простых и срочных писем полетели в редакцию. Когда они собрались на столе, редактор взял одно наугад и стал читать.