Сокровища Рифейских гор

Поэтому, кстати, правильно, что бабушкина чугунная сковородка — чёрная: если её слишком тщательно мыть, она тоже ржаветь начнёт.

Господин Противочугуннов против… Гоголя

В искусство чугун пустили не сразу. Сковородки да чугунки — это да, здесь он на своём месте… Поначалу, кстати, этот металл для военных нужд считался «наиболее способным» — лили из него пушки да ядра к ним.

Чугун, и в самом деле, кажется материалом довольно прозаическим. Где ему сравниться с благородными мрамором и бронзой.

В России XIX века спорили о том, пускать ли его в сферу изящных искусств, до хрипоты. «Не пущать!» — кричали его противники. Возмущались, брызгали ядовитой слюной на своих оппонентов и публиковали статьи критического содержания.

История сохранила одну такую брошюру с недвусмысленным названием — «О неспособности чугуна для ваятельных или скульптурных произведений». Её автор, скрывшийся за псевдонимом Противочугуннов, решительно выступал против: «Чугун так жёсток, что чеканить его, как должно, нет возможности. Если паче чаяния со временем и нашлось бы к тому средство, то и тут по мрачному его самородному цвету он ещё должен будет уступить бронзе и камням».

Великий русский писатель Гоголь имел мнение прямо противоположное. Его «мрачный самородный цвет» не смущал. Не скрываясь под псевдонимами, Николай Васильевич выказал себя настоящим поклонником чугуна, и восторженно отозвался о его художественных возможностях: «Покамест висящая архитектура только показывается ещё в ложах, балконах и небольших мостиках. Но целые этажи повиснут, если перекинутся смелые арки, если массы вместо тяжёлых колонн очутятся на сквозных чугунных подпорах, если дом обвесится снизу доверху балконами с узорными чугунными перилами и от них висящие чугунные украшения, в тысячах разнообразных видов, облекут его своею легкой сетью, и он будет глядеть сквозь них, как сквозь прозрачный вуаль, когда эти чугунные сквозные украшения, обвитые около круглой, прекрасной башни, полетят вместе с нею на небо, — какую легкость, какую эстетическую воздушность приобретут тогда дома наши!»

Металла у нас много…

Так и случилось: своё применение чугун нашёл прежде всего в архитектуре.

На Урале, кстати, это произошло ещё в XVIII веке, — задолго до споров в столичной прессе о его, чугуна, художественных достоинствах и недостатках.

Почему? Да ты, наверняка, и сам догадался. Богат уральский край металлом! Металлургических заводов здесь было — ого-го сколько, нам с тобой и не сосчитать. И литьём из чугуна занимались на многих из них — Каменском, Кушвинском, Верх-Исетском, Каслинском, Чермозском, Нижнетагильском, Билимбаевском…

Делали, к примеру, из чугуна узорчатые плиты для пола. В жилом помещении такими плитами пол не покрывают — холодно да твёрдо, и босиком по ним не побегаешь. Вот разве для вестибюля в частном особняке сгодятся.

Зато в зданиях, где бывает много людей, и куда без обуви не ходят — в церквях, в заводских конторах, в казённых присутственных местах — чугунная плита на своём месте. Да не простая — рельефная, с орнаментом.

Разноцветные решётки Невьянской башни

Яркий пример уральской «чугунной архитектуры» — знаменитая наклонная башня в Невьянске, владении Демидовых, где в первой половине XVIII века находилось крупное металлургическое производство.

Из чугуна здесь отлиты все оконные и дверные коробки, а пол и карнизы башни покрыты чугунными плитами. Двор заводской конторы в Невьянске также выстлан чугунными плитами, а само здание конторы обнесено с двух сторон чугунными узорчатыми решётками.

Решётки эти, кстати, были изначально не чёрными, а выкрашенными в разные цвета — сказалось традиционная любовь русских к многоцветью! Среди здешних мастеров было немало старообрядцев, бежавших сюда из центральной России и твёрдо сохранивших приверженность дедовским заветам.

Одеты в кружево столицы

Чугунные архитектурные детали использовались не только для уральских построек, но отправлялись в большом числе в Петербург и в Москву. В XVIII веке в обеих столицах, например, пользовались спросом чугунные камины, отлитые в Екатеринбурге. Отливали их, конечно, не целиком, а по частям: ведь общий вес такого камина достигал 36 пудов!

В 1730-е годы из Екатеринбурга в Петербург везли крупные партии чугунного узорчатого литья, а именно — чугунных решёток. Уральские литейщики имело непосредственное отношение к чудесному превращению Петербурга из города крепости в город дворцов, которое произошло как раз в эти годы.

В отличие от произведений народных промыслов, из века в век сохранявших традиции, уральское чугунное литьё всегда было промышленным производством. А потому — всегда шло в ногу со временем: меняло форму и рисунок, как только менялась архитектурная мода и становился популярным новый стиль.

Неизменным оставалось одно — безупречное качество отливки.

Нужна ли нам чугунная Венера?

Чугунные завитки украшали балконы, лестницы, сады, заводские цеха. Из чугуна делали решётки, столики, вазы, парковые кресла и скамейки.

Прекрасно, скажешь ты. Кругом чугун. Как и мечтал Николай Васильевич Гоголь. Но одно дело балконные решётки, пусть и витиеватые, да чугунные столбы, пусть и фигурные, а другое — скульптура.

Давай начистоту. Я тоже с трудом себе представляю копию статуи Венеры Милосской, отлитую из чугуна…

Может всё-таки прав был этот Противочугуннов, полагая невозможным использовать чугун для отливки высокохудожественных статуй? Ведь не случайно столько веков скульпторы выбирали для своей работы мрамор и бронзу. Вот и Венере Милосской, безусловно, светлый мрамор более к лицу. Хотя, знаешь, и она не была белой изначально: древние греки ярко раскрашивали свои статуи, просто за много веков краска сошла… Хорошо, не спорю — раскрашивали, но ведь не полностью в чёрный цвет.

И всё-таки давай смотреть на вещи шире. У всякого материала — свои возможности. Чугун может быть очень выразительным и пластически подвижным материалом в умелых руках. И уральские мастера это доказали. Не сразу, конечно. Изготовление статуй и бюстов было не так легко освоить. Ведь навыки по отливке плит и решёток предполагали простые способы формовки, а скульптура — искусство объёмное, требует создания сложных литейных форм.

Однако — научились и этому. В 1820-х годах на уральских Пашийских заводах были даже отлиты две конные группы, повторяющие знаменитые скульптуры П.Клодта на Аничковом мосту в Петербурге. Их поставили у конного двора в знаменитых Кузьминках под Москвой, принадлежавших вначале Строгановым, а затем Голицыным. Первая группа изображала коня, поднявшегося на дыбы, и сильного юношу-возницу, уверенно удерживающего порывистого скакуна. В другой — юноша, стоящий спиной к зрителю, бросался навстречу коню, укрощая его.

Вороных коней «мрачный» цвет чугуна, как ты понимаешь, совсем не портил… Да и юноши смотрелись неплохо. Монументально выглядели.

Тут бы уральцам и развернуться, и наваять тыщу-другую конных статуй или иных величественных монументов! Да только к середине XIX века закончилась эпоха большого государственного стиля — классицизма, и все грандиозное стало уступать место камерному.

В моду входили изделия из чугунного литья небольших размеров, поэтому заводам нужно было налаживать массовый выпуск мелких художественных вещей.

Кабинетное литьё

Некоторым опытом изготовления небольших вещиц уральские мастера владели. В начале XIX века уральские заводы даже выпускали чугунные иконы, получившие широкое распространение среди населения.