Мила Рудик и Магический Синод

— Защитником? — тупо переспросила она.

Платина с готовностью кивнула.

— Да, Защитником. Это человек, который защищает интересы обвиняемого и пытается доказать суду его невиновность.

Мила вздохнула. После ареста она уже думала, что ее ничто не сможет удивить, но Платина Мендель, защищающая ее интересы в суде… В этом была какая-то нездоровая ирония, ведь с семейством Мендель у Милы всегда были крайне напряженные отношения.

— Я решила помочь тебе, как только мы с Фреди узнали о нападении на профессора Безродного…

Мила вскинулась.

— Гурий! Как он?

Платина вздохнула.

— Он жив, но в сознание не приходит.

— А что говорят знахари? — с жадностью допытывалась Мила. — С ним все будет в порядке? Его жизнь уже вне опасности?

Девушка прокашлялась.

— Знахари молчат. Похоже, им запретили говорить об этом.

— Запретили? — понизив голос, переспросила Мила. — Что за чушь… Как это — «запретили»?

Платина пожала плечами.

— На него было совершено покушение. Может быть, в интересах дела…

— Ох, бред какой! — зло воскликнула Мила. — В интересах дела они даже его невесте не говорят, будет он жить или нет?

Платина сочувственно покачала головой.

— По крайней мере, они пускают к нему посетителей.

— Не понимаю, как можно… — возмутилась Мила. — Ладно, хорошо хоть Акулина может быть рядом с ним. — Она вскинула глаза на Платину. — Когда меня выпустят отсюда?

Платина уже собиралась ответить, но ее перебил стоящий в стороне и до сих пор молчавший господин Жавель.

— Госпожа Мендель, время! Через десять минут начнется предварительное слушание по делу обвиняемой Милы Рудик. Вам пора.

Платина посмотрела Миле в глаза и серьезно сказала:

— Думаю, сегодня мы узнаем, выпустят тебя на свободу или нет.

Небольшой процессией: впереди — господин Жавель, за ним — Мила с Платиной и двое охранников в хвосте — по коридору, все время поворачивающему влево, они добрались до лифта.

Довольно просторная кабина, где кроме них никого не было, стала опускаться вниз.

— Пустой лифт? — озадаченным шепотом спросила Мила у стоящей рядом Платины. — Я думала, в Менгире народу битком набито.

Платина кивнула.

— Так и есть. Главный лифт обычно переполнен. Но мы сейчас едем в специальном.

Мила вопросительно вскинула брови.

— Для представляющих опасность грузов и пассажиров, — пояснила Платина.

Решив в дальнейшем избегать подобных вопросов, Мила никак не могла примириться с мыслью, что ее изолируют от окружающих, считая опасной.

Спуск занял примерно пять минут. Решетка лифта поднялась, и Мила вслед за Платиной и остальными сопровождающими вышла на запруженный людьми этаж.

Здесь был настоящий муравейник. Небольшая полукруглая площадка у лифта разветвлялась на множество коридоров, по которым сновали люди в серых мантиях и важно передвигались статные господа в черных сюртуках. Топот шагов, шорох бумаг, какофония голосов чуть не оглушили Милу.

— А разве их всех не нужно от меня изолировать? — язвительно пробурчала себе под нос она. — Я же все-таки опасна для окружающих.

К несчастью Милы, у господина Жавеля, стоящего за ее спиной, оказался прекрасный слух.

— Не волнуйтесь, госпожа Рудик, — с ехидством в интонации заверил он. — Это предусмотрено.

Он щелкнул пальцами, и двое охранников, сопровождавших господина Жавеля, направились к одному из коридоров, на ходу расчищая проход от толпы.

Подчиненный Владыки Мстислава изобразил рукой нервный жест, приглашая Милу и Платину следовать впереди него.

Двое охранников впереди и господин Жавель позади шли на некотором расстоянии от Милы и Платины. Воспользовавшись царящим вокруг гулом, Платина прошептала:

— Когда мы с Фреди узнали, что тебя арестовали, я в тот же день навела справки об этом деле и добилась, чтобы меня назначили твоим Защитником. Все очень волнуются за тебя. Но до предварительного слушания к тебе запрещено было пускать посетителей, даже Защитника, хотя я очень старалась добиться встречи с тобой.

— Приказ Владыки Мстислава? — также шепотом спросила Мила.

— Его, — кивнула Платина. — Как-то все это странно. Я, конечно, работаю здесь без году неделю, но… Не замечала, чтобы к кому-то применяли такие строгие меры, как к тебе. Месяц назад до выяснения дела здесь держали под стражей оборотня, который не принимал противооборотное зелье и совершил несколько нападений на людей, так даже его в такой изоляции не держали.

Мила не ответила. Предположение, что Владыка Мстислав настроен против нее, крепло. Она не понимала, в чем причина такого отношения, но в сознании вдруг промелькнуло ощущение, что она знает ответ. Казалось, нужно только вспомнить что-то, связанное с Мстиславом, и станет ясно, в чем дело.

— Мила, послушай, — оторвала ее от размышлений Платина, — пока еще не поздно, ты можешь выбрать другого Защитника. Понимаешь… Я, конечно, очень хочу тебе помочь, но у меня совсем мало опыта. За то время, что я здесь работаю, у меня был только один подопечный.

— Его оправдали?

— Да, мне удалось доказать, что он невиновен, но…

— Что?

Платина сконфуженно пожала плечами.

— Его обвиняли всего лишь в краже пончиков из «Слепой курицы» якобы с помощью телепортации.

— О, — озадаченно моргнула Мила. — И как ты доказала, что он их не крал?

Платина вздохнула.

— Предоставила суду свидетельства его полной неспособности к телепортации предметов.

— Тогда, может быть, попробуешь доказать суду мою полную неспособность к зоочарам? — предложила Мила. — Они говорят, что я наслала на Гурия нетопырью атаку, а я этого делать не умею.

— Знаешь, Мила, тут есть одна проблема, — ответила Платина.

— Какая?

— Нельзя сказать, что ты этого не умеешь. Ты не пыталась, а если бы попыталась, то почти наверняка у тебя бы это получилось. К тому же… если бы и удалось доказать, что ты не владеешь нетопырьими чарами, это сняло бы с тебя обвинение в нападении на Гурия, но не в убийстве Некропулоса.

Мила подняла глаза на Платину и осторожно спросила:

— Платина, а ты правда веришь, что я не делала того, в чем меня обвиняют?

Платина удивленно округлила глаза.

— Конечно! Фреди уверен, что ты невиновна. А он редко ошибается.

После этих слов некоторое время они шли молча. Мила мысленно спрашивала себя, почему Гурий, защищаясь от чар Некропулоса, применил именно заклинание «Резекцио». Странное совпадение. Кроме того, что это было заклятие, с помощью которого Мила лишила Некропулоса руки, у нее никак не укладывалось в голове, что Гурий применил к некроманту смертоносные чары. Она была уверена, что боевой маг уровня Гурия должен владеть многими оборонительными приемами, которые могут обездвижить противника или на время лишить его сознания. Гурий был не из тех, кто спешит убивать, а тем более — магией. К тому же ее учитель не имел личных счетов с Некропулосом, в отличие от Многолика. Он должен был понимать, что некромант — это ниточка, которая может привести к его бывшему другу Лукою. По логике вещей, смерть Некропулоса — последнее, что Гурий мог допустить. Никто не был так одержим поисками Многолика, как он. Так почему же, защищаясь, Гурий убил Некропулоса? Неужели у него не было другого выхода? Но почему тогда использовал для этого именно заклинание «Резекцио»?

— Мила, так что ты решила? — отвлек ее от размышлений голос Платины.

— О чем ты? — не поняла она.

— На предварительном слушании ты еще можешь попросить другого Защитника.

Мила отрицательно покачала головой. Пусть у Платины не было опыта, но она, по крайней мере, действительно хотела помочь, как бы странно это ни выглядело, учитывая отношения Милы с семейством Мендель. Впрочем, теперь Платина относилась к Миле дружелюбно, и, кажется, здесь не обошлось без влияния Фреди Векши.

Мила уже хотела было ответить, как вдруг маленькая процессия, в середине которой они шли, остановилась.