Подземелья Дикого леса

Жестокий каприз безумной женщины когда-то отнял у него зрение. Но хоть старик и не мог видеть, он отчетливо слышал шорох множества комбинезонов, когда дети подняли руки в почти единогласном решении. Слышал удивленные вздохи, которые вырвались у некоторых, удивленных тем, как сильно их единодушие в выборе своего будущего. Слышал смех — радостный и изумленный, — который зародился среди малышей и тут же охватил всю комнату. Чего Кароль услышать не мог — хоть и почувствовал, — так это новообретенной грусти, которая поселилась в глазах Майкла и его нахмуренных бровях.

Он один не проголосовал. Когда все подняли руки, его собственная осталась висеть вдоль тела, словно приклеенная. Мальчик смотрел на ликующих ребят, которые хлопали друг друга по спине и давали пять, и посреди радостной толпы один молчал, объятый тревогой и печалью.

Антэнк держал колесо в руках. Три шестеренки, таинственно мерцая, в плавном танце обтекали сияющее ядро. От движения оно издавало тихий гул; к тому же его окружала аура турбулентности — пальцы Джоффри ощущали постоянное движение работающих магнитов. Оно было воистину прекрасно. На глазах Антэнка появились слезы радости и облегчения. Он шмыгнул носом, улыбаясь чудесному результату своего тяжкого труда.

— Джоффри! — раздался тут мамин голос.

На лице Антэнка появилось выражение замешательства. Что здесь делает его мать?

— Джоффри! — снова позвала она. Это был, вне всяких сомнений, голос Присциллы Антэнк, более того — ее самый недовольный тон.

Джоффри оглянулся. Он стоял посреди своей детской спальни. По стенам были развешаны постеры суперзлодеев из комиксов. В аквариуме на столе плавала степенная синяя рыбка, которая была у него в одиннадцать лет. Он тогда ужасно хотел иметь домашнее животное, но из-за жестокой аллергии на кошачью шерсть ему было отказано в этой простой детской радости. Он назвал рыбку Гарольд — почему именно так, сейчас уже едва помнилось.

— Ты не спустишься? — спросил Гарольд. — Она сделала твою любимую отбивную Мебиуса.

— О нет, — сказал Джоффри. Его окатило ледяной волной понимания. Прекрасное колесо по-прежнему вертелось в руках. — Нет, пожалуйста, нет.

— Джоффри! — орала его мать. — Почему ты не йдешь? — Голос Присциллы внезапно приобрел отчетливый восточноевропейский акцент, что Джоффри показалось очень странным, учитывая, что она была родом из Сейлема, штат Орегон.

— Минутку! — крикнул изумленный Антэнк, пытаясь осознать происходящее. Ему хотелось, чтобы иллюзия завершенной работы продлилась еще чуть дольше. Радость от выполнения непосильной задачи была самым упоительным чувством, какое ему только выдавалось ощутить в жизни.

— Почему, Джоффри? Ты говорил, мы будем делать фильмы. Голливудские фильмы. Но отбивную есть ты не хочешь! — Голос его матери теперь окончательно растворился в голосе Дездемоны. Рыбка подмигнула из-за стекла. Ему стало окончательно ясно, что происходит.

— Нет! — простонал Антэнк и опустил взгляд на руки. Колесо исчезло; вместо него он держал огромное, мясистое сердце. Оно спокойно билось, периодически выплевывая фонтанчики крови на кровать — прямо на постельное белье со «Звездными войнами». Капельки теплой липкой жидкости забрызгали ему лицо и руки.

— Джоффри! — позвала Дездемона.

— Нет, пожалуйста! — повторил он, погружаясь в отчаяние. Рыбка рассмеялась.

Голос Дездемоны был совсем близко; она стучалась в дверь спальни, крича:

— Джоффри, шо ты там делаешь?

А потом он проснулся.

Стук продолжался. Антэнк был в своем кабинете. Влагой у него на щеке на самом деле оказалась не кровь, а удивительное количество слюны, которая натекла изо рта, собираясь в лужицу на кипе бумаг, служившей ему подушкой; на самом верху лежал чертеж зубчатого колеса Мебиуса. В приступе паники он схватил собственный галстук и кончиком стер влагу, с облегчением заметив, что не размазал никакой важной детали или уравнения.

Стук раздался снова.

— Джоффри! Дверь заперта. Я знаю, шо ты там.

Это была Дездемона, и стучала она в дверь его кабинета.

— Я задремал, — ответил он хрипло. — Что случилось?

— Тот господин пришел, — сказала она. — Роджер. Помнишь?

Антэнк, выпучив глаза, посмотрел на календарь у себя на столе («В день по шутке!» от создателей радиопередачи «Компаньоны») и обнаружил, что сегодня среда. Пятый день срока. Дедлайн для изготовления колеса.

Охнув, он уперся ладонями в стол и огляделся вокруг.

— Ага. Давай, веди его сюда.

Джоффри поправил галстук, еще мокрый от того, что им протирали бумаги, и пригладил взлохмаченные волосы. Потом встал из-за стола, подошел к двери кабинета и отпер ее.

Вскоре дверь распахнулась. Дездемона с порога окинула его быстрым изучающим взглядом, а потом пригласила посетителя внутрь.

— Роджер, — сказал Джоффри, изо всех сил стараясь изобразить предупредительность. Над ним, мешая окончательно вернуться в реальность, еще висел покров сновидения, который никак не удавалось до конца стряхнуть.

Гость был одет в тот же старомодный костюм; на переносице у него по-прежнему сидело пенсне.

— И? — спросил он почти сразу же. — Вы закончили деталь?

Коротко и широко улыбнувшись Дездемоне, Антэнк прогнал ее из кабинета и закрыл дверь.

— В этом-то и загвоздка, Роджер, — сказал он. — Я подобрался совсем близко.

— Близко? — посетитель собирался было сесть в одно из кресел, но это заявление заставило его замереть. — В каком смысле «близко»?

— Это восхитительная штука, вот что я вам скажу. Одна на миллион. По-моему, тот, кто ее придумал, должен получить Нобелевскую премию. До такой степени она хороша.

Даже сам Джоффри понимал, что заговаривается.

— Слушайте, мистер Антэнк. Вы либо сделали колесо, либо нет. Да или нет?

— Нет. — От этого признания неожиданно полегчало на душе.

— И почему же?

— Мне нужно больше времени.

— Больше времени? — Лицо Роджера основательно покраснело, аккуратная бородка подергивалась. — У нас нет больше времени.

— Деталь такой сложности, сэр… Я не могу себе представить, чтобы ваши конкуренты справились быстрее.

— Мои конкуренты мертвы, — сказал Роджер.

Антэнк сглотнул — один раз и очень громко.

— Ясно, — выдавил он.

— Но нет никаких гарантий, что их место не займет кто-нибудь другой. Изготовить колесо нужно прямо сейчас, мистер Антэнк. Или я найду другого производителя.

Что с ним будет, если его уволит этот странный мстительный человек, Джоффри не хотелось даже представлять. Предположительные последствия казались весьма серьезными.

— Не думаю, что это потребуется. Я…

Его сбивчивые возражения прервал громкий стук в дверь. Антэнк робко улыбнулся Роджеру и крикнул:

— Что такое?

— Джоффри, милый, — раздался голос Дездемоны. — К тебе пришел мистер Уигман.

Роджер вскинул бровь. Антэнк почувствовал, как на лбу выступил пот.

— Скажи ему… — начал он. Неожиданный визит главы титанов? Осажденный со всех сторон Джоффри тут же почуял беду. — Скажи, что я занят.

В дверь снова постучали. На этот раз стук был куда громче и происходил, видимо, от кулака намного более крупного, чем изящная ручка Дездемоны Мудрак.

— Комплектующие! — раздался громоподобный голос, заставивший Антэнка содрогнуться от ужаса. Это был Брэд Уигман собственной персоной.

— Скорей! — прошипел Джоффри. — В шкаф!

Роджер смерил его оскорбленным взглядом.

— С чего вдруг… — начал он, но Антэнк уже толкал посетителя к дверцам.

— Антэнк, я вас слышу, — снова донесся до них голос Уигмана. — Что происходит? — Он подергал ручку, но Антэнк запер дверь за Роджером. — Джоффри, да впустите меня, черт побери!

Тот одновременно пытался засунуть Суиндона в шкаф и пресечь тихие восклицания протеста.

— Поверьте, — шепнул Джоффри. — Лучше, чтоб он о вас не знал.

Мужчина в пенсне наконец сдался и позволил закрыть себя в шкафу, полном коробок от картриджей для принтера и ящиков с газировкой «Лимонный драйв».