Подземелья Дикого леса

Кертиса это не убедило.

— Так лучше для всего леса, я чувствую, — продолжала Прю все более уверенно. — Поверь мне.

Кертис оглянулся на Септимуса; тот расправился с одним батончиком и уже собирался запустить зубы во второй. Заметив взгляд Кертиса, он замер и посмотрел по очереди на обоих детей. Потом пожал плечами и принялся за еду.

— Шак и шак, — резюмировал крыс с набитым ртом, — жвучит ришкованно.

— Ладно, — сдался Кертис. — Охранять тебя я тоже поклялся. И отступать не собираюсь. Но только пока не найдем создателя. Дальше ты сама. А я вернусь в лагерь.

— Договорились, — сказала Прю с облегчением.

Они обыскали запасы, отобрав наименее подозрительные и легко открывающиеся, и уложили все, что поместилось, в рюкзак. Неизвестно, сколько придется идти. Они слишком хорошо помнили те дни, что предшествовали встрече с кротами, — призрак голода настойчиво витал над их головами.

Проводы были весьма пышные; всех троих наградили самым высоким знаком отличия, какой только был у кротов: Звездой Подлесья. Орден представлял собой ржавую проволоку, оплетенную вокруг значка, который определенно попал к кротам Снаружи: на значке Прю красовались топорное изображение открытой книжки, из которой поднималась радуга, и надпись «Книга — друг человека!». У Септимуса был логотип какого-то давно забытого продовольственного магазина. У Кертиса — средних лет мужчина, показывающий в камеру большой палец. Под ним большими буквами было написано имя «ЗИК». Все трое приняли награды с молчаливым достоинством.

Оставив город позади, путешественники двинулись вдоль зеленого кабеля, протянувшегося по полу туннеля. Он вел их по длинным, узким мостам через широкие колодцы, по ступенькам и наклонным переходам, вниз по железным лестницам и вверх по деревянным. Так много было изгибов и поворотов на этом пути, что оставалось только изумляться вниманию и целеустремленности, которых, должно быть, потребовало это путешествие от кротихи и ее Вышнего друга.

Прю могла только догадываться, сколько в этом лабиринте туннелей потенциальных «поворотов не туда». Уж лучше просто положиться на зеленый кабель и слепо следовать за ним.

Дорога была долгой, и им множество раз приходилось делать привал.

Со временем грубо обтесанный камень сменился кирпичной кладкой — туннели становились все более и более современными. Они напомнили Прю о южнолесских подземных коридорах, по которым она добиралась к филину Рексу. Это давало надежду, что скоро они будут на месте. Однако, судя по всему тому мусору, из которого зодчий отстроил кротам город, он определенно доставал материалы Снаружи, а не из леса. Если так, значит, этот канал соединял Непроходимую чащу с внешним миром — о его существовании, насколько она знала, не было известно никому из знакомых ей жителей леса. Откровенно говоря, это открытие казалось просто ошеломительным. Девочка задумалась было о том, распространяется ли заклятье внешнего пояса на подземные переходы, как вдруг ее вырвал из раздумий громкий звон.

— Что это было? — спросила она.

Идущий впереди Кертис, наклонившись, разглядывал на полу что-то, обо что случайно споткнулся.

— Бутылка, — ответил он.

— Что? Какая бутылка?

— Пивная, — сказал Кертис. Он подал ее Прю, и девочка стала разглядывать находку в свете фонаря.

— «Пабст Блю Риббон», — прочитала она рваную этикетку. Насколько ей помнилось, эту марку точно изготавливали не в лесу.

Септимус, сидящий у Кертиса на плече, начал жалобным голосом причитать, как прекрасно было бы сейчас выпить чего-нибудь холодненького, и вдруг из темноты впереди раздался свист. Прю подняла фонарь; он выхватил во тьме туннеля грубый дверной проем. Свист все приближался. Щелк — и вокруг стало светло.

Прю уже так привыкла к тусклому мерцанию фонарика, что этот новый свет — резкий, флюоресцентный — показался ей ярче самого солнца. Ребята, скривившись, прищурились. На пороге появился человек с коробкой в руках.

Они осторожно двинулись вперед. Тот, судя по всему, услышал их и резко перестал свистеть. Подойдя ближе, они разглядели незнакомца получше. Это был парень чуть старше двадцати, в котелке и изящном жилете. Он был чисто выбрит, только под носом оставались густые усы, напомаженные и уложенные мелкими завитками. Он выглядел так, будто явился из другого времени — что тотчас выдавало в нем южнолесца.

— Здравствуйте! — позвала Прю.

Тот остановился и внимательно пригляделся к ним, кажется, сбитый с толку их появлением.

— Вы что тут делаете? — спросил он.

— Мы можем спросить у вас то же самое, — парировал Кертис.

— Я работаю, — объяснил парень.

— Это Южный лес? До усадьбы далеко? — лопнуло терпение у Прю, уставшей от блужданий по подземным коридорам.

Этот вопрос окончательно поверг незнакомца в изумление.

— Чего? — только и выдавил он.

— Южный лес. Мы под ним? — повторил Кертис, раздраженный его непонятливостью.

— Я не знаю, про что вы. Это Олд-таун. Ну, район такой, в Портленде. Я несу бухло наверх.

Тут удивились уже Прю с Кертисом.

— Что? — спросили они хором.

— Пиво несу. В холодильник. В бар наверху. — Видя, что ответ их не удовлетворил, он попытался зайти с другой стороны. — Слушайте, я новенький. Только неделю работаю. Так что если вы надо мной издеваетесь… — Тут вдруг ему, похоже, пришла в голову какая-то мысль; у него сделался такой вид, будто его осенило. — А, понял! Вы, ребят, с экскурсии по этим, как их, шанхайским туннелям? Заблудились?

Кертис по-прежнему стоял с раскрытым ртом. Прю же сориентировалась быстрее.

— Да, — кивнула она. — Извините. Просто запутались немножко. Вы не видели, куда остальные пошли?

Под старой частью Портленда располагалась система туннелей; все их звали шанхайскими. Прю ходила туда в прошлом году с родителями. Они выбрали экскурсию про привидений, поэтому гид, курчавый парень с усами, все время налегал на рассказы о том, что подземные переходы полнятся духами. Предположительно эти туннели использовали, чтобы похищать пьяных матросов — накачанные спиртным, те просыпались уже далеко в открытом море, на кораблях, плывущих в Вест-Индию. По крайней мере, так гласили легенды. Если подумать, тот экскурсовод со всеми своими историями о ловушках и мстительных полтергейстах представить себе не мог и половины всего, что тут на самом деле творилось.

— Да даже не знаю. Я только спустился. Можете выйти наверх со мной, если хотите. Хотя вы маловаты для бара. — Заметив Септимуса, он добавил: — Да и к нам нельзя с животными.

— Ну и правила, — сказал Септимус. Парень побелел.

— Что? — спросил он озадаченно. Кертис предостерегающе дернул плечом и ответил:

— Я сказал, ну и правильно. Что нельзя.

Того подобное объяснение не удовлетворило, но, судя по всему, он предпочел скорее смириться, чем поверить в говорящую крысу.

— Можем найти вам другой выход, если надо.

Прю бросила взгляд на зеленый кабель зодчего; он убегал вдаль по туннелю, соседнему с тем, через который вошел парень.

— Да нет, — сказала она. — Мы их нагоним.

— Ладно, — кивнул тот и посмотрел на Кертиса. — Кстати, классная куртка у тебя. Где взял?

Кертис опустил глаза: под обильным слоем грязи и пыли обнаружился военный мундир с парчовыми обшлагами и золотыми эполетами. Вразумительного ответа не придумалось.

— У разбойников.

— А, — сказал парень, не моргнув глазом. — Ясно.

Снова принявшись свистеть, он поднялся по шатким ступенькам и скрылся из виду.

— Септимус! — Кертис повернул голову к крысу. — Так нельзя.

— Как?

— Говорить нельзя. Мы же Снаружи. Тут все слишком сложно.

Крыс недовольно фыркнул: