Восстание Весперов

За этим столом Гидеон и Оливия отмечали рождение каждого из своих детей. И подумать только, что больше им не суждено собраться… Горечь подступила к его сердцу. Он собрался с духом и сказал:

— Дети, настал час, когда все вы должны мне помочь. Вы хорошо знаете, что я уже многие годы работаю над созданием сыворотки от чумы. Сначала я искал средство, убивающую заразу. Но позже я понял, что вместо этого, вероятно, следует укреплять человеческий организм, чтобы он самостоятельно мог побороть недуг. И я стал искать такое средство, которое бы сделало человека способным противостоять заразе, и его организм сам бы оказывал сопротивление болезни. Ведь если человеческий ум, его тело и дух станут сильнее, тогда, вероятно, Черная Смерть не сможет одолеть его. Я начал эксперименты, и тогда… я пришел к неожиданным результатам.

Катерина впервые с интересом посмотрела на свою пробирку и поднесла ее к свету.

— То есть это сыворотка, в которой заключена сила?

Гидеон посмотрел на Оливию. В глазах ее была мольба. Она умоляла его быть осторожнее. Но отступать было поздно.

— Да. Я открыл эту формулу по совершеннейшей случайности. Она состоит из… и в ней заключена изрядная сила.

Глаза Джейн расширились.

— Ты принимал ее! Ты ставил на себе опыты! Значит, месяц назад это была не просто лихорадка? Так ведь?

Гидеон с сожалением покачал головой.

— Это была непростительная глупость с моей стороны. Она едва не убила меня… — он чуть было не сказал: «И продолжает убивать», но не закончил фразу. — Но когда я выздоровел и окреп, я стал другим. Сильнее, стремительней. Мой ум заработал быстрее, и я мгновенно совершаю в голове любые математические действия. Память моя увеличилась в сотни, в тысячи раз…

— Великолепно! — произнес Лукас, сжимая пробирку. Глаза его зажглись алчностью. — И это есть тот самый раствор? Но в чем же тогда опасность, раз ты даешь нам в руки такую власть?

— Я не даю вам никакой власти. То, что сейчас у каждого из вас — есть лишь часть целого. Дело в том, что общая формула еще несовершенна, поэтому опасна и…

«…может стать причиной смерти», — закончил он про себя.

— Я работаю над ее окончательным вариантом, — сказал он, держась как можно увереннее. — А пока то, что представляет собой основная формула, есть нечто сугубо опасное. Особенно, если она попадет в неправильные руки.

— Как у Люка, — перебил его Томас.

— Заткнись, чурбан!

— Дети! — грозно сказал Гидеон. — Про формулу узнал лорд Веспер. Он ни перед чем не остановится. Но она ни в коем разе не должна оказаться в его руках. У нас очень мало времени.

Джейн нахмурилась.

— Но лорд Веспер твой друг.

— Глупая маленькая сестренка, — сказала Катерина. — Лорд Веспер не может быть ничьим другом. Он терпит рядом с собой людей до тех пор, пока они ему полезны. А папа наш очень полезный.

Как горько, как несправедливо слышать такие циничные слова от пятнадцатилетней девочки.

— Как это ни печально, но Катерина совершенно права, — сказал он. — Дэмьен… лорд Веспер слишком властолюбив и коварен. Нельзя верить ни одному его слову. И теперь лучше держаться от него как можно дальше. Мы с матерью уже давно предполагали, что рано или поздно такое случится. И именно поэтому я разделил свою сыворотку на несколько частей. Каждый из вас, начиная с этой минуты, должен, как зеницу ока, беречь то, что находится у вас в руках. Это настоящее сокровище. Здесь ингредиенты, инструменты, вещества. Каждая из частей, взятая отдельно, не имеет никакой силы. Она бессмысленна и бесполезна. Я сознательно запутал ее состав так, чтобы всю формулу невозможно было восстановить целиком. Но если собрать воедино и смешать в правильных пропорциях все ее тридцать девять компонентов, то тогда эти сокровища откроют вам тайну основной формулы. Но пока нам угрожает лорд Веспер…

— Стой, — снова перебил его Томас. — А что светится в пробирках?

Гидеон молчал.

Суть его исследований трудно объяснить и взрослому человеку — куда уж детям! Но глядя на своих родных, он понял, что обязан быть до конца честным. Более того, он знал, что они поймут. Да, дети его были совершенно разными, совершенно непохожими друг на друга. Но их объединяло одно общее качество — одаренность. Каждый имел свой талант. А что до сообразительности, то каждому из них ее было не занимать.

— В каждой из этих пробирок находится часть сыворотки. Дети мои, это вы, такие разные и в равной степени талантливые, вдохновили меня на это изобретение. Я разбил свою сыворотку на четыре части. Да, основная формула еще не завершена и, как я сказал, чрезвычайно опасна. Но я разделил ее в таких пропорциях, что каждая из четырех частей совершенно безвредна. Однако помните — если все четыре части соединить, то получится основная формула. И когда наступит крайний случай, когда вам будет грозить опасность, вы можете, не причинив себе вреда, выпить каждый только свою формулу. Каждая часть отлична от другой и подобрана сугубо индивидуально. И как только вы примете ее, ваши таланты, данные вам свыше, усилятся в сотни раз.

— Нет, дай нам лучше сразу основную формулу, — потребовал Лукас. — Ты же сам рискнул — и выжил! Все вместе мы будем непобедимы. И легко разделаемся с лордом Веспером.

Как же его сын в эту минуту был похож на Дэмьена! Те же голодные глаза, жаждущие власти… Но что бы там ни было, а Гидеон просто не имеет права говорить своим детям всю правду о побочных эффектах общей формулы, которые он испытал на себе. Новая вспышка чумы заставила его забыть об осторожности и пожертвовать своим здоровьем — только бы сэкономить время и спасти сотни больных.

«Жизни этих несчастных стоят риска», — сказал он себе.

А теперь ему приходится расплачиваться за это.

— Нет, Лукас, — отрезал он. — Еще раз повторяю — основная формула непредсказуема. Она не готова. И, кроме того, это слишком большое искушение для человека.

— Кроме тебя, разумеется, — перебил его Лукас.

— Люк! — закричала на него Оливия. — Твой отец думает, как спасти свою семью и работу!

— Но он не доверяет нам, — ответил Лукас. — Он подвергает наши жизни опасности, требует от нас помощи и не доверяет. Но ты просто обязан сделать нас сильными и дать нам формулу!

Гидеон видел, как вытянулись лица у всех остальных детей. Лукас впервые так открыто выступал против отца. Но Гидеон не был на него в обиде и не держал на него зла — он испытывал только жалость и чувство вины перед своим сыном. Лукас вырос мнительным и властным человеком. Но в этом виноват только сам Гидеон. Лукас рос и воспитывался без него. Гидеон был настолько увлечен своей работой, что просто не замечал его существования, когда тот был маленьким.

Несмотря на одаренность, его дети — это всего лишь дети. В том числе и Лукас. Они были испуганы, и теперь его задача успокоить их. Он ни в коем случае не должен говорить им о побочных эффектах основной формулы и обязан скрыть свое состояние. Тем более, шансов выжить у него оставалось все меньше. Хорошо, если ему хватит сил продержаться сутки.

— Ты прав, сын мой, — согласился он. — Дети, я доверяю вам как никому на свете. Вместе вы добьетесь большего, чем я один сделал за всю свою жизнь. Вы усовершенствуете основную формулу, она послужит людям во благо и принесет миру пользу. Придет час, вы будете далеко отсюда, вы начнете новые исследования и…

— Мы куда-то уезжаем? — спросила Катерина. — И почему ты говоришь так, словно сам остаешься здесь?

Гидеон заставил себя улыбнуться.

— Я непременно с вами поеду. Но для начала я должен убедиться, что вам ничего не угрожает. Томас, наши парусники, как обычно, в гроте?

Томас кивнул. Он молчал, и его глаза выдавали, что все сказанное поставило его в тупик… Зато он был прекрасным мореплавателем! Впрочем, как и все Кэхиллы, которые со времен Мадлен обосновались на этом острове. Они научились плавать и грести веслами раньше, чем начали ходить. В гроте стояли три легких парусника — исключительно для рыбной ловли и морских прогулок. Но Гидеону спокойнее спалось, если он знал, что у них всегда наготове лодки, спрятанные от глаз Веспера и его людей.