Жизни Кристофера Чанта (ЛП)

Хозяин торопливо прошаркал к ним. Он нес две чашки, от которых паром поднимался запах темного шоколада. Однако этот чудесный аромат был испорчен гораздо более неприятным запахом, исходившим из круглого кожаного сосуда на длинном ремне, который хозяин плюхнул рядом с чашками.

– Держите, – сказал он. – Вот передача, а это – чтобы прогнать озноб и выпить за дальнейшее сотрудничество, сэр. Не знаю, как вы двое выдерживаете на улице!

– Мы прибыли из холодного туманного климата, – ответил Такрой и добавил в спину хозяину, когда тот ринулся обратно внутрь: – Спасибо. Полагаю, обычно здесь тропический климат, – заметил он, когда дверь захлопнулась. – Я бы и не знал. В виде духа я не могу чувствовать жару или холод. Эта штука вкусная?

Кристофер счастливо кивнул. Он уже осушил одну крошечную чашку. Напиток был темным, горячим и восхитительным. Он притянул к себе чашку Такроя и принялся пить ее маленькими глотками, чтобы продлить удовольствие как можно дольше. Круглая кожаная бутылка воняла так ужасно, что мешала наслаждаться вкусом. Кристофер поставил ее на пол – подальше от себя.

– Вижу, ты можешь ее поднять, и пить ты можешь, – произнес Такрой, наблюдая за ним. – Твой дядя велел мне как следует убедиться, но у меня уже нет никаких сомнений. Он сказал, ты теряешь вещи на Переходе.

– Это потому что сложно нести вещи по скалам, – объяснил Кристофер. – Мне нужны обе руки, чтобы карабкаться.

Такрой подумал.

– Хм. Это объясняет ремень на бутылке. Но может существовать и множество других причин. Мне хотелось бы выяснить. Например, ты когда-нибудь пробовал принести домой что-нибудь живое?

– Вроде мышки? – предположил Кристофер. – Я мог бы положить ее в карман.

На лице Такроя вдруг появилось ликующее выражение. Кристофер подумал, что он выглядит, как человек, замышляющий грандиозную каверзу.

– Давай попробуем, – сказал Такрой. – Давай в следующий раз посмотрим, получится ли у тебя принести домой маленькое животное. Я смогу убедить твоего дядю, что нам необходимо это знать. Я умру от любопытства, если мы не попробуем, даже если это станет последним, что ты для нас сделаешь!

Казалось, Такроя всё больше охватывает нетерпение. По крайней мере, он вскочил так поспешно, что прошел сквозь стул, как будто его не существовало.

– Ты еще не закончил? Давай отправляться.

Кристофер с сожалением запрокинул крошечную чашку, чтобы допить последние капли, подобрал круглую бутылку и повесил себе на шею. После чего спрыгнул с веранды и пошел по изрезанной колеями дороге, исполненный нетерпеливого желания показать Такрою город. Там на каждом крыльце росли похожие на кораллы грибы. Такрою понравится.

– Эй! Куда это ты собрался? – окликнул его Такрой.

Кристофер остановился и объяснил.

– Не может быть и речи, – сказал Такрой. – Какими бы розово-голубыми ни были грибы. Я не смогу долго поддерживать транс, а я хочу убедиться, что ты тоже доберешься обратно.

Кристофер был разочарован. Но когда он подошел и посмотрел на Такроя, тот выглядел полупрозрачным и трепещущим, как будто вот-вот растворится в темноте или превратится в одного из мотыльков, бьющихся в окно постоялого двора. Сильно этим встревоженный, Кристофер положил ладонь на рукав Такроя, чтобы удержать его на месте. Одно мгновение рука едва чувствовалась под его ладонью – точно легкие комки пыли под его кроватью, – но затем она замечательно уплотнилась. Очертания Такроя стали четкими и черными на фоне темных деревьев. А сам Такрой стоял очень неподвижно.

– Верю, – произнес он таким тоном, словно вовсе в это не верил, – что ты что-то сделал, чтобы зафиксировать меня. Что ты сделал?

– Уплотнил тебя, – ответил Кристофер. – Тебе это было нужно, чтобы мы могли посмотреть город. Пошли.

Но Такрой засмеялся и крепко схватил Кристофера за руку – так крепко, что Кристофер пожалел, что уплотнил его.

– Нет, на грибы посмотрим в другой раз. Теперь, когда я знаю, что ты и такое можешь, всё будет гораздо проще. Но для этого похода я заключил договор только на один час. Пошли.

Когда они поднимались обратно в лощину, Такрой всё время внимательно оглядывался.

– Если бы не было так темно, – сказал он, – уверен, я бы тоже увидел окружающее в виде лощины. Я слышу ручей. Изумительно!

Но он явно не видел Место Между. Когда они добрались до него, Такрой продолжил идти – так, будто думал, что это по-прежнему лощина. А когда ветер сдул туман, он исчез.

Кристофер задумался, вернуться ли ему в Девятую или пойти в другую лощину. Но без компании было уже не так весело, так что он позволил Месту Между вытолкнуть его обратно домой.

Глава 4

К следующему утру Кристофера уже прямо-таки тошнило от запаха – или скорее от вони – из кожаной бутылки. Он положил ее под голову, но воняло так сильно, что он вынужден был встать и накрыть ее подушкой, и только тогда смог уснуть.

Последняя Гувернантка, пришедшая сказать, что пора вставать, тут же нашла бутылку по запаху.

– Святые Небеса! – воскликнула она, вытаскивая ее за ремень. – Кто бы мог подумать! Даже от твоего дяди я не ожидала, чтобы он потребовал целую бутылку этого вещества! Неужели ему совсем наплевать на опасность?

Кристофер моргнул. Он ни разу не видел ее настолько эмоциональной. Проявилась вся ее скрытая привлекательность, и она смотрела на бутылку с таким выражением, словно не знала, следует ли ей сердиться, бояться или быть довольной.

– Что там внутри? – спросил он.

– Драконья кровь, – ответила Последняя Гувернантка. – И даже не высушенная! Я немедленно заберу ее передать твоему дяде, пока ты одеваешься, иначе у твоей мамы случится истерика.

Она торопливо вышла, держа раскачивающуюся на ремне бутылку на расстоянии вытянутой руки.

– Думаю, твой дядя будет страшно доволен, – бросила она через плечо.

В этом не было никаких сомнений. Через день для Кристофера пришла большая посылка. Последняя Гувернантка принесла ее вместе с ножницами в классную комнату и позволила ему самому разрезать веревку, отчего волнение значительно возросло. Внутри обнаружилась громадная коробка шоколадных конфет с огромным красным бантом и нарисованным на крышке мальчиком, выдувающим мыльные пузыри. Шоколадные конфеты были столь редки в жизни Кристофера, что он не сразу заметил прикрепленный к банту конверт. В нем лежал золотой соверен и записка от дяди Тенни.

«Отличная работа!!! – говорилось в ней. – Следующий эксперимент через неделю. Мисс Белл сообщит тебе когда. Поздравления от твоего любящего дяди».

Записка привела Кристофера в такой восторг, что он позволил Последней Гувернантке первой попробовать конфеты.

– Думаю, – сухо произнесла она, беря одну из ореховых конфет, которые никогда не нравились Кристоферу, – твоей маме хотелось бы, чтобы ты угостил ее до того, как съешь слишком много.

После чего она выдернула записку из пальцев Кристофера и бросила ее в огонь: намек на то, что он не должен объяснять маме, чем заслужил конфеты.

Перед тем, как угостить маму, Кристофер предусмотрительно съел верхний слой.

– Ох, они же вредны для твоих зубов! – воскликнула мама, пока ее пальцы замирали сначала над клубничной конфетой, а потом над трюфелем. – Похоже, ты покорил своего дядю. И это к лучшему, поскольку я вынуждена доверить ему все мои деньги. Однажды они станут твоими деньгами, – ее пальцы приблизились к помадке, и она добавила для Последней Гувернантки: – Не позволяйте моему брату слишком баловать его. И думаю, вам стоит сводить его к дантисту.

– Да, мадам, – с самым кротким и невыразительным видом ответила Последняя Гувернантка.

У мамы явно не возникло ни малейшего подозрения о том, по какому поводу конфеты появились на самом деле. Кристофер был доволен, что выполнил пожелание дяди Тенни, хотя и предпочел бы, чтобы мама выбрала не помадку. Оставшиеся конфеты не дожили до конца недели, зато отвлекли Кристофера от взбудораженного ожидания следующего эксперимента. На самом деле, Кристофер ощутил скорее деловой настрой, чем возбуждение, когда в следующую пятницу перед сном Последняя Гувернантка спокойно произнесла: