Таинственный гость из космоса

— Такую воду, как у нас в Клязьме, ни один нормальный пришелец пить не будет, — сказал дядя Коля Спиглазов. — Наши и то пьют с трудом. Одна ржавчина.

— Значит, будем сверлить артезианскую скважину! — решил академик Гаврилов. — Может быть, именно потому Камнегрыз и исчез на ограниченный отрезок времени, что здесь не было нормальных производственных условий.

— Он исчез на ограниченный отрезок времени ещё и потому, — сказал лаборант Кузиков, — что у нас нет установки улавливания высоких колебаний низкой частоты, какая имеется в НИИ-17 на Кутузовском проспекте. Там по три докторских диссертации в квартал лепят.

И, пользуясь чрезвычайной важностью работ, учёные спешно начали улучшать производственную оснащённость филиала НИИКа.

Так как Камнегрыз не выкидывал никаких неожиданностей и не отвлекал учёных от работы, она шла очень быстро.

Утечку информации доверили опытному социологу-общественнику дяде Коле Спиглазову.

И очень скоро в подвале местных административных мастерских было устроено алкогольно-производственное совещание.

— Ну, что, мужики? — спрашивал дядя Коля. — Не видели пришельца?

Мужики, которые слетелись на даровые дяди Колины пол-литра, как пчёлы на сахар, зачесали свои кепки.

Это был очень хитрый проверочный вопрос. Если бы они видели, повелось бы расследование — где и когда? Если не видели, значит, подкинем им утечку информации.

Мужики — это были строитель заборов Степаныч Кривошеев, автомобильный мудрец Гаяр Зарипов и начинающий гений по спиливанию высоких деревьев Сергей Одиноков — пришельца не видели.

— И правильно, — сказал дядя Коля Спиглазов. — Он давно у нас сидит, вернулся, если хотите. Изучается вовсю. Хотите фотографию покажу?

— А что! Покажи.

Дядя Коля выложил несколько смутных снимков Камнегрыза, и подвальный хурал навалился на них, так что кривоногий стол чуть не перепутался своими кривыми ногами.

— Цены нет этим фотографиям, — сказал дядя Коля. — За каждую любая газета миллион долларов даст.

— Почему? — удивился гений Одиноков.

— Мировая сенсация — вот почему! — объяснил автомудрец Зарипов. — Правильно?

— Правильно, — сказал дядя Коля. — Сюда тысячи корреспондентов наедут.

— Зачем? — допытывался гений Одиноков.

— Чтобы корреспонденции писать, — объяснил Зарипов.

Дядя Коля стал отбирать у мужиков фотографии. Потом оказалось, что всё правильно, всё вышло, как и было задумано, — одной фотографии не хватило.

Своё задание дядя Коля выполнил.

Глава девятнадцатая

Радиоуправляемый броненосец из Северной Америки

Первым делом в городе надо было придать пришельцу вид то ли домашнего животного, то ли радиоуправляемой игрушки.

Папа сходил в магазин, принёс пластилин, коричневую и красную краску в тюбиках, и они с Катей принялись за дело.

Сначала достали из домашней библиотеки том энциклопедии Брема. Нашли в нём картинку с южноамериканским броненосцем. Показали картинку Камнегрызу и стали его раскрашивать и облепливать пластилином.

Здесь им очень мама пригодилась. Она на телевидении много лет костюмером и гримёром работала.

— Надо на него ещё капроновую сетку набросить, — сказала мама, — чтобы всё крепче держалось.

Наконец операция по гриму закончилась и Камнегрыза подтащили к зеркалу.

Он смотрел, смотрел на себя своими выпучивающимися из туловища глазами…

Потом произошло нечто неожиданное. Из него повалил дым.

— Ой, горит! Горит! — закричала мама. — Скорее поливайте его водой!

— Нет, не надо, — сказал папа. — А то может быть короткое замыкание. Пусть всё сгорит само собой. Ему не понравился грим, вот он и раскалился.

— Значит, у него есть эмоции, — сказала мама. — У нас на студии, когда актёрам делают неудачный грим, они тоже часто раскаляются и даже шипят.

Камнегрыза вытащили на балкон и держали там, пока всё лишнее на нём не сгорело и пока не приехала пожарная команда.

У Кати была очень хорошая мама.

Глава двадцатая

«Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой…»

Ну, не по всей Руси, но по всей великой Клязьме слух о Камнегрызе прокатился с быстротой молнии.

И покатился дальше по редакциям газет.

И началось… Интерес к посёлку Клязьма резко обострился. Папарацци — это такие противные люди с фотоаппаратами, которые лезут во все щели, — полезли во все щели.

Вокруг станции Клязьма стали прогуливаться военные атташе всех стран с сигарами и собачками на поводке.

— Здесь такой воздух! У моего Шаха совсем другое дыхание.

— А мой Цезарь, представляете, после местных прогулок стал спать даже днём. Мы с женой (майором разведки) решили снять дачу в этом месте на лето.

Соответственно приняла меры и наша сторона. Забор вокруг Катиного дома был обнесён колючей проволокой. Сердитую бабушку сторожиху заменил строгий милиционер в зеленоватой форме. Все служащие получили пропуска.

Папе и Кате тоже выписали пропуск. Ведь это был их дом, и там ещё были их вещи.

На обложке красного пропуска Кати было написано золотыми буквами: «Научный институт исследования космоса».

Внутри была наклеена её фотография и проставлена её фамилия и должность:

Не делать же её научным сотрудником, а без пропуска её бы в собственный дом ни за что не пустили бы.

— Ну и что? — спросил папа. — Теперь моей дочери будут платить зарплату за то, что она убирается в собственном доме?

— Нет, — ответил лаборант Кузиков. — Единица у нас есть, а денег нет.

Сам папа прошёл как старший научный сотрудник, причём тоже без зарплаты, как общественник.

— Мы не можем увеличивать штат, — сказал старший Пузырёв. — У нас очень мало результатов. Вы можете помогать нам бесплатно, как патриот.

Папа подумал про себя:

«Нет уж, спасибо. Видели мы этих бесплатных патриотов. Вы бы лучше меня оформили как космического ветеринара за деньги. Я же вам Камнегрыза вылечил».

Но он ничего не сказал, не хотел выдавать секретов.

Глава двадцать первая

Камнегрызик открывает глаза

Когда пространственная складка выбросила Камнегрыза в неизвестность, он долго летел, кружась и переворачиваясь, в темноте, пронизанной светом.

Наконец темнота выплюнула его в пространство, целиком забитое большим количеством прямоугольников и квадратов явно неорганического происхождения.