Наблюдатели

Раздумывать было некогда.

Я побежала к костру, сунула лопату в огненную массу, подхватила полную лопату пылающих углей и швырнула их в сторону леса.

Огонь охватил сначала траву, языки пламени поползли к кустам, и в мгновение ока кругом заполыхал сплошной огненный ковер.

— Рейчел! — закричал Вес.

— Ты с ума сошла! — вторила ему Мери-Элизабет.

Я подхватила еще полную лопату углей и швырнула в сторону Веса.

Он отпрянул:

— Рейчел, мы тебе не враги. Не делай этого!

— У тебя испуганный вид, — сказала я. — С какой стати? Ты же живешь вечно, разве нет? — Я повернулась к остальным. — Разве нет?

Но все уже разбежались. Они мчались за водой.

Пламя лизало кору деревьев и поднималось все выше. Я чувствовала усиливающийся жар.

Вдруг за языками пламени я увидела среди деревьев сутулого бородатого старика в непромокаемом плаще. Он пристально смотрел на меня.

Я тоже смотрела на него как завороженная и ждала, когда он выйдет на свет.

Но он стоял не шелохнувшись.

— Ты совсем рехнулась? — крикнул кто-то.

Я отбросила лопату и побежала прочь от огня. Во тьму за бараками. В лес.

Я бежала, закрываясь руками, чтобы ветки не хлестали по лицу. Ноги утопали в песке. Колючие кусты цеплялись за ноги. Я бежала не останавливаясь, пока не стали заплетаться ноги.

Беги на ветер с моря.

На шум прибоя.

Да где же берег?

Непонятно. Я сбилась с пути. Бежала, не разбирая дороги, и сбилась.

Вдруг я наткнулась на густые заросли лиан и бурьяна и, запутавшись в них, потеряла равновесие, а потом упала.

Прямо носом в песок. Он набился в волосы, в глаза и рот.

Он был повсюду. В горле запершило. Я вскочила, закашлявшись.

Что там?

Корабль?

Это был действительно корабль. Я стояла на берегу.

Одна.

До меня доносились голоса ребят. Где-то. Как будто далеко.

Я потрогала лодку, привязанную к берегу. Она была из какого-то твердого металла. На покатом боку зияла непомерная рваная пробоина. Наверху было что-то вроде плоской башенки.

Подводная лодка?

Вот это да! А что дальше? Сейчас я ее столкну на воду и — йо-хо-хо! — полный вперед?

Голоса преследователей приближались.

Я посмотрела в море.

В лунном свете стена из облаков казалась еще плотнее. От края ее к берегу бежала серебристая дорожка, высвечивая небольшой хлипкий причал.

К причалу были привязаны две шлюпки.

Шаги.

Совсем уже рядом.

Беги!

Я бросилась на причал, отвязала первую попавшуюся лодку и прыгнула в нее.

Оттолкнувшись изо всех сил, я села на банку и стала вставлять весла в уключины.

Стена облаков была уже совсем рядом.

Лодка шла в самое ее подбрюшье.

Я налегла на правое весло, и лодка закружилась. Я налегла снова. Но лодка не слушалась и не разворачивалась вправо.

Я еще яростнее налегла на весла, но дело пошло еще хуже. Лодка пошла обратно.

Обратно?

Оглянувшись назад, я увидела силуэт в воде.

Вес.

Он тянул брошенный линь.

Это он тянул лодку назад, возвращая ее к причалу.

Я бросила весла и прыгнула в воду.

14

― Рейчел!

Плыви!

Плыви, не останавливайся!

Руки у меня болели, но я гребла, не жалея себя, и неуклонно приближалась к стене облаков.

Шипение становилось все громче, превращаясь в глухой рев.

Я сражалась с воспоминаниями, с обрывками наваждений: удаляющийся в туманную даль Колин, гибнущий в этом мареве…

Не думай!

Знай плыви!

Вдруг я почувствовала, как что-то вцепилось мне в ногу.

Я пошла под воду, неистово колотя руками.

Мне удалось вырваться на поверхность.

Теперь Вес схватил меня за руку. Он тащил меня к причалу, с трудом дыша.

— Нельзя… нельзя уходить отсюда…

— Я хочу вернуть свою жизнь! — закричала я. — Свой мир!

— ЕСЛИ ТЫ УЙДЕШЬ, ТЫ ПОГУБИШЬ НАС!

— ЧТО?

Он ухватился одной рукой за сваю причала, другой крепко держал меня. Лицо у него было страдальчески искажено.

— Таков закон Онирона. Всякий может явиться сюда, но если мы потеряем хоть одну душу, остров погибнет.

— Но Колин уже убежал, а вы все еще живы!

— Пока не поднимется облако!

— И тогда вы умрете?

― Да!

— Это неправда. Колин не убийца. Он бы этого не сделал.

— Он ненавидел остров, как и ты. Он хотел вернуться. Хотел вырасти.

— И ради этого готов был убить вас? И затащить меня сюда — чтобы убить меня?

— Нет…

— Но если вы обречены, плыви со мной. Беги отсюда!

— ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ! Колин привел тебя сюда, чтобы спасти нас, Рейчел! Пока ты здесь, мы живы.

— Но ты же сам сказал, что, если кто-то покинет вас, Онирон обречен!

— Я сказал, если мы потеряем хоть одну душу. Но мы не потеряли. Теперь у нас есть ты. Ты заняла место Колина.

Мы смотрели друг другу в глаза, колотя руками по воде.

Я и в полумраке ощущала силу отчаяния Веса.

«Рок Шоколадной горы».

«Где ключи из лимонада и холмы из шоколада

И где все вечно молоды», — об этом пел Колин.

Но это не лирика. Он же это подстроил!

Чтобы посмотреть, как я буду на это реагировать. Чтобы проверить, как сильно ненавижу я свою жизнь. Убедиться, что я подхожу.

Для бессмертия.

И я ему сама позволила.

— Так я…

— Обмен.

— Нет.

Нет, не обмен.

Когда меняются, ты что-то получаешь взамен.

— Я жертва, Вес.

— Если никто не умирает, жертвы нет, — ответил Вес. — А здесь ты никогда не умрешь. Ты будешь, как мы.

— В ловушке!

— Ни забот, ни обязанностей…

— И никогда не вырастешь!

— Кому это нужно — расти?

— Все живое растет и развивается! Вы, ребята, не живете, вы… вы…

Мертвецы.

Скажи это, Рейчел.

Все, что не растет, мертво.

Они не настоящие.

Они призраки. Зомби.

Но слова застряли у меня в горле. Послышались голоса. Они доносились из леска. Вес обернулся.

— Сюда! — крикнул он.

Беги!

Ты не убьешь их, Рейчел.

Нельзя убить того, кто и без того мертв.

Я оттолкнула Веса. Изо всех сил.

Он выпустил мою руку.

Я нырнула под воду.

Я плыла, не обращая внимания на боль в руках, на то, что наглоталась воды.

На шум.

На туман.

Море было черным и ледяным, но я знала, куда плыву.

Вес не отставал от меня. Я слышала его голос. Слышала шлепки его рук по воде.

Но звуки быстро гасли в шипении облака.

Я повернула налево, почти полностью погрузившись в воду; так он не увидит меня и, я надеялась, не услышит.

Край облачной стены приближался. Клочья тумана вихрились вокруг меня.

Я ухитрилась бросить взгляд назад.

Веса не было видно.

Я была свободна.

Или мертва.

Но что то, что другое — все лучше Онирона.

Я уже могла попробовать туман на вкус.

Валы вспучивались подо мной и вздымались, и я проваливалась вместе с ними.

Но вскоре я уже не управляла происходящим.

Я с головой ушла под воду.

А потом меня подняло над водой. И теперь единственное, что надо было делать, это держаться.

И дышать.

Оставаться в живых.

И ловить волны в скудном свете луны, с трудом пробивающемся сквозь мрак.

Лодка.

Она как-то внезапно появилась в моем поле зрения. Какие-то смутные очертания. Тень в тени, скользящая по волнам. А в ней призрачная фигура в непромокаемом плаще с капюшоном, гребущая с ужасающим спокойствием.

Смерть.

Это была сама смерть.

Дух.

Сопровождающий в иной мир.

В мир после смерти.

И вдруг он исчез, и я ушла под воду, и силы окончательно покидают меня, и вдруг руки мои наливаются свинцом и все тело опускается, опускается, и я вижу маму и папу, и они плачут, а затем я вижу берег Онирона и всех спасшихся от кораблекрушения, и затем все погружается в черноту.