Мила Рудик и кристалл Фобоса

— Да зуб даю!!! — экспрессивно воскликнул он.

Тут в читальном зале раздался грохот — стул, на котором раскачивался Тимур, перекинулся вместе с ним.

Берти и Пентюх бросились к приятелю на помощь. Когда над их столом появилась голова Тимура, он мучительно кривился, как от зубной боли.

— Дружище, извини, — сочувственно протянул Берти, виновато сморщив физиономию. — Я забыл.

— Угу, — промычал в ответ на это Тимур, не в силах разомкнуть челюсти, чтобы произнести хоть слово.

Мила почти моментально поняла, почему извинялся Берти. Все-таки, когда тема зубов — самый большой страх человека, то о зубах в его присутствии лучше не вспоминать.

— И что ты думаешь по этому поводу? — спросила Мила у Ромки, когда вечером друзья остались в гостиной втроем.

Белка увлеченно листала «Троллинбургскую чернильницу», нервно при этом поглядывая на лежащий рядом учебник по антропософии. Когда они выходили из читального зала час назад, она вслух пообещала себе самой до конца дня больше не притрагиваться к учебникам и теперь пыталась сдержать свое обещание.

Ромка заметил Белкины терзания и усмехнулся, потом, вспомнив, что Мила задала ему вопрос, повернулся к ней.

— А что тут думать? Похоже, Берти на сто процентов прав: кто-то пытался проникнуть в Львиный зев. Вариантов всего два: либо кто-то пытался выйти, либо кто-то пытался войти. Никто не пропал, о чем говорит хотя бы то, что Альбина никого не искала, не ходила по комнатам, не смотрела, все ли спят в своих постелях. Ну, кроме тех полутора десятков меченосцев, которые проснулись от рычания Хранителя, разумеется. Получается, первый вариант отпадает, и остается только второй.

— Но это ужасно! — воскликнула потрясенная Белка. — Кому и зачем это могло понадобиться?

— Вот и я в толк не возьму: кому и зачем, — согласился Ромка.

Мила вздохнула.

— Помните, в начале учебного года в Золотом глазе был объявлен карантин?

— Ну и что из этого? — удивленно округлил глаза Ромка.

— Я не могу объяснить, но мне почему-то кажется, что эти события как-то связаны. Я имею в виду, карантин в Золотом глазе и попытка проникновения в Львиный зев.

Ее друзья не торопились с ответом: Белка растерянно моргала, а Ромка, судя по нахмуренному лицу, размышлял над словами Милы.

— Ну, допустим, — наконец сказал Ромка, — я понимаю, почему тебе так показалось. И в Золотом глазе в сентябре, и сейчас в Львином зеве произошли события из ряда вон выходящие. Известие о карантине златоделов даже нашу Альбину тогда заставило удивиться, хотя всем известно, что Альбина в принципе удивляться не способна. Ну а после вчерашнего события все меченосцы стоят на ушах: никто не может припомнить, когда такое было, чтобы кто-то пытался забраться в Львиный зев. — Ромка почесал в затылке и продолжил: — Но, если честно, больше никакой связи я между этими двумя случаями не вижу.

— А больше и не надо, — ответила Мила. — На протяжении одного учебного года происходят два исключительных события, в которых фигурируют Дома факультетов. Не может быть такого, чтобы не было какой-то связи.

— Может, простое совпадение? — нерешительно предположила Белка.

— Ты как хочешь, а я не верю в такие совпадения, — отрезала Мила.

— Да уж, — мрачно протянул Ромка, — когда четверо студентов Думгрота сражены каким-то странным колдовством, которое даже пояснить никто толком не может, а по Троллинбургу гуляет эпидемия страха, то в совпадения поневоле перестаешь верить.

— Между прочим, — задумчиво сказала Мила, — мы до сих пор ничего не знаем о том, что тогда произошло в Золотом глазе. Никто ничего так и не объяснил. Карантин закончился так же внезапно, как и начался. Златоделы вернулись на занятия. Как будто и не было ничего. Вам не кажется, что здесь что-то не так?

— Да, подозрительно, — согласился Ромка.

— Было бы неплохо спросить у кого-нибудь из златоделов, что у них там произошло тогда. — Мила закусила губу, продолжая прокручивать пришедшую ей на ум идею.

— Можно спросить у Гарика, — предложил Ромка. — Во-первых, он наш куратор, а во-вторых, он, кажется, единственный златодел, который нормально относится к меченосцам.

— Мне кажется, он ко всем хорошо относится, — механически уточнила Мила. — Но, по-моему, это не поможет.

— Почему? — не понял Ромка.

— Да потому что он не находился тогда в Золотом глазе. Когда он показывал нам особняк Черной кухни, у меня сложилось впечатление, что он и сам был не в курсе, что произошло в его Доме. И даже если им потом все как-то объяснили, то это не значит, что им сказали правду. Если уж Амальгаме или там еще кому-то показалось, что лучше умолчать о произошедшем в Золотом глазе и не объяснять ничего двум другим факультетам, то они могли и от своих все скрыть по причине такой секретности.

— И что ты предлагаешь? — спросил Ромка, вопросительно приподняв брови. — Пойти и спросить обо всем у самой Амальгамы? — Он вдруг оживился. — А что?! И правда, пусть все выкладывает начистоту. А если не захочет, то мы ее заставим! Мы такие страшные ребята! Она нас увидит — и сразу все расскажет.

— Ценю твой юмор, — Мила с упреком посмотрела на приятеля, пытавшегося скрыть улыбку в уголках губ. — А вот спросить об этом у кого-нибудь из тех златоделов, которые в тот день находились в Золотом глазе, было бы неплохо.

— Лично у меня друзей в Золотом глазе нет, — развел руками Ромка. — У Белки тоже, можешь на нее не смотреть. Она ущербных любит опекать, а в Золотом глазе ущербных нет…

Ромка вдруг резко вскинул глаза на Милу. Мила многозначительно хмыкнула и, задумчиво сощурившись, ответила на его невысказанный вопрос:

— Бледо не ущербный, он скорее запуганный. Ты прав, именно о нем я подумала.

— А ведь точно! — вступила в разговор Белка, оторвав глаза от газеты. — Бледо ведь был тогда в Золотом глазе! И, по-моему, он хоть и забитый, но все-таки неплохой парень, он может рассказать, если его попросить.

Ромка сначала посмотрел долгим взглядом на Белку, словно серьезно обдумывал ее слова, а потом перевел взгляд на Милу.

— А знаешь, что мне напоминает эта ситуация с событиями в Золотом глазе, Львином зеве и возможной связью между ними?

— Что? — спросила Мила.

— Только одно. Если следовать твоей же логике, то мы возвращаемся к тому, о чем уже говорили: между тобой и Бледо тоже есть какая-то связь. Я о той старухе, которую, кроме тебя и Бледо, больше никто не видел. А теперь смотри, как интересно получается: Львиный зев и Золотой глаз, ты и Бледо.

Мила и Ромка какое-то время смотрели друг на друга. Белка же переводила взгляд с одного на другого и нервно кусала губы.

— Совпадение? — с надеждой в голосе пропищала она высоким, тонким голоском.

— Мы оговорили, что в совпадения не верим, — спокойно сказала Мила и, продолжая неотрывно смотреть на Ромку, уже другим голосом, обеспокоенным и тихим, спросила: — И что это значит?

Лапшин тяжело вздохнул и, покачав головой, ответил:

— Пока не пойму. Но если между тобой и Бледо и в самом деле есть какая-то связь, то в этом нужно разобраться. Пожалуй, надо все-таки подойти к нему и спросить, что случилось в сентябре в Золотом глазе. Возможно, он знает, и его ответ хоть что-то сможет прояснить.

Мила задумалась.

— Да, может быть. — И, чтобы сменить тему, повернулась к Белке: — Что пишут в «Троллинбургской чернильнице»? Опять какие-нибудь сенсационные разоблачения?

Белка тяжело вздохнула.

— В колонке последних событий пишут, что за последнюю неделю с двумя жителями Троллинбурга случилось помрачение рассудка на почве усилившихся фобий. Один отказывался от еды, утверждая, что его хотят отравить. А когда его попытались накормить силой, он ранил заклинаниями двух знахарей и сбежал. Его нашли возле «Слепой курицы» в голодном обмороке. — Белка сокрушенно продолжала: — А хозяин книжного магазина «Гримуар Древиша» господин Грош-Цена от страха потерять клиентов начал раздавать книги бесплатно. Родственники временно закрыли магазин, чтобы его хозяин не разорился окончательно. Обоих отправили во Внешний мир.