Огненный шторм

Стою прямо над Пламенником. Протягиваю руку. С трепетом прикасаюсь пальцем к твердому камню помоста.

Нагибаясь к Пламеннику, я чувствую, как он тянется ко мне сквозь несокрушимый сверкающий хрустальный футляр. Внезапно его серебристый свет окутывает меня с головы до пят. Свет каскадами струится вокруг. Внутри. Яркое воспоминание…

Летний день, мы с Пи-Джей устроили пикник. Одна из наших первых романтических поездок.

Мы проехали по берегу Гудзона и остановились на лужайке у самой воды. Расстелили одеяло, сели рядышком и принялись целоваться.

Коснувшись Пламенника, я снова перенесся туда. Боже мой, да я же и в самом деле сижу на одеяле!

Губы Пи-Джей. Медовая сладость ее дыхания. Широкая спокойная река.

Мы перекусили и еще немножко целовались, а потом Пи-Джей уснула в моих объятиях.

Я и сам едва не задремал. Лежал, глядя на Пи-Джей. На ее закрытые глаза. На то, как ее грудь вздымалась и опадала. Жаркое летнее солнышко поджаривает короткую жесткую траву.

Тут-то меня и осенило. Меня осенило, что я люблю Пи-Джей. Мало того. Любовь! Она и вправду существует! Не только в стихах и в кино! Она настоящая, она невероятно сильная, и я на нее способен! Это был самый возвышенный миг в моей жизни. Именно тогда я был ближе всего к обретению смысла жизни, к вере в Бога или к осознанию неизбежности смерти. Но к тому же это был и самый безмятежный миг в моей жизни — сон наяву, напоенный ясным светом июльского дня, голодным стрекотанием кузнечиков, туманным запахом мокрой глины, монотонным шелестом сухой травы на ветру.

Пи-Джей проснулась и увидела слезы у меня на щеках.

— Ничего-ничего, — попытался я отговориться. Но слезы так и текли. — Аллергия, наверное, — промямлил я.

И Пи-Джей, умница, все поняла. Она прижала меня к себе. Нежно. Мы смотрели, как солнце клонится к закату.

Это было оно. Озарение. Переломный момент. С тех пор я смотрю на мир другими глазами. Не знаю, как объяснить. Но это был тот самый день и тот самый час.

И вот я стою в хрустальном тронном зале и касаюсь сверкающего помоста, и у меня по лицу снова текут слезы.

Я по-прежнему не знаю, что такое Пламенник, зато теперь мне понятно, чем он не является. Он не из какого не из космоса. И никакой волшебник его не наколдовал.

Он наш. Он земной. Он воплощенная глубина жизни. Радость нашей любви. Муки нашей совести. Он обладает могуществом. Фантастическим. Не исключено, что он способен уберечь Мировой океан и изменить будущее. И он все это время ждал меня.

Но как мне теперь быть? Что делать с Пламенником? И вообще — как до него добраться? Будь у меня дрель с алмазным сверлом, и то пришлось бы возиться несколько часов.

Закрываю глаза. Освобождаю сознание. Сосредоточиваюсь на собственном дыхании. Оно становится все чаще, все громче…

Это же не дыхание!

Это шаги!

Оборачиваюсь.

Даркон. В элегантном черном одеянии. На плече сидит попугай.

В правой руке у моего братца большущее затейливое ружье.

72

— Спасибо, что нашел мне Пламенник, — говорит Даркон.

Он суше саксаула, и одеяние у него чистенькое и аккуратненькое. Небось по туннелям не плавал и по шахте не лазил.

— Откуда вы знаете, что я здесь?! — потрясенно выдыхаю я.

Серебряное сияние Пламенника бьется в его серых глазах.

— Ах, Джек, опять вопросы, опять сплошные вопросы! Как ты думаешь, зачем я отрезал тебе полпальца?

— В наказание за то, что я попортил вам корабль.

— Нет. Я подстилал себе соломки. Когда Феми накладывал тебе повязку, то засунул в нее «жучок». Я же знал, что тебе суждено найти Пламенник, поэтому подвез тебя как можно ближе к нему на лодке, а дальше ты сам меня повел. Я следовал за твоим сигналом по системе туннелей, которую изучал два года И вот мы здесь. Ты его нашел. Пора мне завершить дело своей жизни.

Он нацеливает на меня здоровенную пушку и нажимает на какую-то кнопку. Ружье жужжит. Оно напоминает мне пистолет, из которого стрелял мой отец во время своей последней битвы. Я уверен, что стреляет эта штуковина не пулями. Наверное, лазер какой-то, силовой луч. Но отцовский пистолет был сравнительно маленький. А это — лазерный аналог зенитного орудия.

— Уничтожить, — верещит попугай. — Уничтожить Пламенник. Убить Джека. Стреляй. Снеси ему голову.

— Терпение, Аполлон. Мы так долго сюда шли. Через несколько секунд все будет кончено.

Я думаю только о том, как уберечь Пламенник. Встаю между Дарконом и помостом.

— Зачем вам его уничтожать? — спрашиваю. — Я думал, он вам самому пригодится. Чтобы стать Ганнибалом нашего века.

— Ты и раньше не поверил в эту историю, так неужели поверишь сейчас? — ухмыляется Даркон. — Нет, Джек, мое место в будущем. Между нами есть существенная разница Я знаю, кто я такой.

Ружье перестает жужжать. Даркон кладет палец на курок. Лазер разрежет меня пополам. Прыгаю за помост.

Вспышка чудовищного жара и света. Но сверкающий помост меня защищает. Может быть, это действительно цельный бриллиант? Самое твердое вещество на свете. Так или иначе, помост отражает луч Дарконовой суперпушки.

Свет ослепляет Даркона. Тот протирает глаза в ярости от неудачи.

— А ну доставай его, Джек! — шипит он. — Ты его нашел. Только ты можешь его освободить. Достанешь — я тебя пощажу. Честное слово. Иначе умрешь в мучениях.

За ним возникает какая-то фигура. Бесшумно выходит из темноты. Женщина.

Даркон не видит ее, потому что идет вокруг помоста, моргая и пытаясь поймать меня.

Но я ее вижу. Она прижимает палец к губам, подает мне знак, чтобы я молчал.

Светлые волосы полыхают в серебристом сиянии.

На женщине тонг-саронг.

Кайли.

Даркон неожиданно бросается в противоположную сторону и ловит меня. Он улыбается и тщательно прицеливается.

— Это твой последний шанс…

Кайли прыгает. Летит по воздуху. Ногой выбивает у него из руки оружие. Пушка с грохотом падает на пол пещеры.

Попугая стряхнуло с насеста. Он ругается и хлопает крыльями.

Даркон даже не глядит, кто у него за спиной. Кидается за пушкой. Но Кайли успевает первой и пинком посылает пушку в угол.

Здоровенное лазерное ружье скользит, кружась и лязгая, по каменному полу и исчезает в глубокой расселине.

Только тогда Даркон смотрит, кто же на него напал.

Стоит полюбоваться, какое у него делается лицо, когда он понимает, что его разоружила его же игрушка, пляжная красотка. Впервые вижу Даркона удивленным, но в первый момент он глазам своим не верит. Он потрясен. Огорошен. Наконец свирепеет.

— Какого черта ты здесь делаешь, дура? — орет он.

— Один из нас уж точно дурак, — парирует Кайли неожиданно твердым и почему-то знакомым голосом.

73

Даркон медленно шагает в сторону Кайли.

— Ты, красавица, сама не знаешь, что наделала, но я все равно снесу твою безмозглую головку с плеч. А потом голыми руками разорву на части твоего дружка.

Вообще-то при его силе и мастерстве это совсем не пустые угрозы.

— Убить ее, — верещит попугай. — Все кости переломать.

Но тут Даркон перестает шагать, а попугай перестает верещать.

Потому что Кайли меняет обличье.

Светлые волосы темнеют. Черты лица становятся тоньше. Эко! С самурайским мечом в руках. Его острие грозно направлено Даркону в горло. Теперь я уже точно узнаю ее голос.

— Джек, настал твой звездный час. Ты наш маяк надежды!

Судя по всему, Даркон ее знает. И не слишком удивился ее маленькому маскараду.

— Так ты меня одурачила, Верховная Шлюха Данна!

— Я тебя нашла, я тебя одурачила, а теперь я тебя убью, если ты сделаешь еще шаг!

— Не думаю, — говорит Даркон. — Аполлон…

Коварная птица облетела ее и втихаря взобралась по стене пещеры. Скок-поскок — и прыгнула Эко прямо в лицо, хлопая пестрыми крыльями.

Даркон успевает воспользоваться этим мгновением слепоты и выбивает меч у Эко из рук.