Семь чудес и затерянные в Вавилоне

– Тебе лучше сесть, – сказал он.

Я уставился на него, не веря собственным глазам.

– Как…

Меня перебил голос справа:

– Он здесь, потому что мне удалось уговорить одного парня из магазина инструментов снять мой иридиевый браслет.

Я резко развернулся. Я был настолько поражен, увидев Торквина, что не заметил, что рядом со мной на заднем сиденье сидит еще кто-то. Эли довольно улыбалась.

– Можешь меня обнять. Не рассыплюсь.

Я крепко ее обнял.

– Я так за тебя беспокоился!

– Правда? – спросила Эли.

– Правда! – воскликнул я, отстраняясь. – Слушайте, поговорим обо всем позже. Сейчас главное. Эли, Марко мы потеряли. Он теперь с Масса, и я не думаю, что он вернется к нам. Касс остался где-то там, на главной дороге. Мы разошлись. Давайте я сбегаю назад, может, мне удастся его найти.

– Масса идет, – Торквин потянулся к замку двери. – Тебя нельзя отпускать. Торквин его найдет.

Вдалеке послышался вой сирен. Я повернулся и увидел, как за городским автобусом притормозила полицейская машина. Оттуда вышел мужчина в форме, а за ним – брат Димитриос.

– Поехали! – приказал Торквин.

Я пригнулся, чтобы меня не было видно. Таксист завел мотор.

– Инглис? – спросил он. – Куда ехать?

Но не успел кто-либо из нас ответить, как дверь с моей стороны распахнулась. Что-то врезалось в меня, так что я завалился на Эли.

Дверь захлопнулась, и рядом со мной прямо из воздуха появился Касс.

– В целости и сохранности, – объявил он, опуская на пол автомобиля две сумки. – Включая локули.

Эли восторженно вскрикнула и потянулась через меня к Кассу. Я ощутил себя зажатой между двумя ломтями хлеба начинкой.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Шашлычник надавал мне по мозгам, – ответил Касс. – А так я ончилто ябес юувтсвуч.

– Аэропорт, – коротко распорядился Торквин.

В зеркале заднего вида на меня смотрели глаза водителя – два выпученных шара. Он поспешил вдавить педаль газа.

– Так-так-так, наши ходячие бомбы вернулись! – раздался крик Фидла, стоило нам сойти с самолета на взлетно-посадочную площадку «ИК».

К нам бросилась девушка с бритой головой и заключила меня в объятия. У меня ушла секунда на то, чтобы признать в ней Нирвану.

– Давно не виделись, – сказала она. – Дольше, чем вы можете себе представить.

К трапу, лишь едва заметно прихрамывая, подошел Профессор Бегад. Его твидовый плащ казался самую малость потертее привычного, на голове прибавилось седины, а вот сама шевелюра поредела.

– Где локули? – еще издалека крикнул он.

Я шагнул с трапа и показал на перекинутые через плечи сумки.

– Они здесь, Профессор, – ответил я.

С широкой улыбкой он забрал их у меня.

– Превосходно! Просто превосходно!

– М-да, мы, если что, тоже в порядке, – буркнула Эли. – Спасибо, что спросили.

Профессор Бегад опустил на асфальт сумки и как-то робко повернулся к нам. Он протянул руку, и я пожал ее.

– Что ж, Джек, ты совсем не изменился. Что, в общем-то, было ожидаемо… Эли… Касс… Я очень рад вашему возвращению.

– Мы… мы потеряли Марко, – тихо сказал я. – Он теперь с Масса.

Бегад ссутулился.

– Да, что ж, этого я и боялся. Мы что-нибудь придумаем. Но давайте оставим плохое на потом. Вы с нами, локули тоже у нас. Осталось найти еще пять. – Он наклонился, изучая содержимое сумок. Затем открыл верхний ящик, где лежал локулус невидимости. – Но здесь ничего нет…

– Он делает тебя невидимым, – пояснил я.

– Потрясающе… – теперь он наклонился чуть ли не вплотную. – Ящики, похоже, покрыты слоем иридия… что не дает энергии локули просочиться наружу. Откуда им это известно?

– Им много что известно, – отозвалась Эли.

Бегад кивнул.

– И станет известно еще больше теперь, когда с ними Марко. Нам придется принимать меры, – он потер лоб и грустно улыбнулся. – Но прежде всего торжество в трапезбюле. Все очень по вас соскучились. Идемте. Ваши комнаты ждут вас. Примите душ, соберитесь, охладитесь…

– В таких случаях говорят «остынь», Профессор, – поправила Нирвана.

– Ох уж этот мне ваш сленг, – вздохнул Бегад, заторопившись к лагерю. – Ужин в семь. Все блюда в тематике Семи чудес света. Тушеная говядина по-колосски, открытый пирог-пирамида, салат а-ля Висячие сады и прочее в том же духе. Увидимся, как остынете.

Я посмотрел на Эли с Кассом.

Мне так хотелось ощутить радость от возвращения сюда.

У меня почти получилось.

– Что еще за открытый пирог-пирамида? – спросил Касс, бухаясь на мою кровать. Его волосы все еще были мокрыми после душа, а одежда с эмблемой «ИК» была чистенькой и свежей.

Эли зашла за ним в комнату.

– Открытый пирог – это такая лепешка с начинкой. Моя мама постоянно заказывает их в ресторанах.

Я все еще одевался и даже не успел натянуть штаны.

– Ты позволишь?!

– Я не смотрю, – Эли отвернулась.

Я застегнул молнию и затянул пояс. Затем взял из шкафа мобильный телефон, который я предусмотрительно вытащил из кармана формы Масса.

Касс удивленно уставился на него.

– Стой. Он все еще у тебя?

Я кивнул. Хотя и не знал, работает ли он еще. Нажав на кнопку внизу экрана, я увидел предупреждающую надпись: «НИЗКИЙ ЗАРЯД БАТАРЕИ».

Я вышел в меню и запустил приложение. Экран заполнил знакомый глаз.

– Он чей? – спросила Эли.

– Того, кто вытащил нас оттуда, – ответил я.

– У нас был помощник, – добавил Касс. – Торк. В смысле, не наш Торк, а «крот» наоборот.

– «Крот»? В Масса есть «крот»? – поразилась Эли.

В голове все смешалось. Навалились воспоминания о нашей поимке. Побег стоил такого нервного напряжения, что мне не хотелось усугублять свое состояние мыслями о плохом. О Марко. О Дарии.

Стоило вспомнить о них, и в груди резко кололо.

Но этот глаз все смотрел на меня, он казался таким живым. И он будто знал меня.

– Ага, – ответил я, – самый настоящий «крот».

– Вы знаете, кто она? – спросила Эли.

– Нет, – покачал я головой. – А откуда ты знаешь, что это женщина?

– Ресницы, – пояснила Эли. – Они накрашены. Плюс я вижу следы от подводки.

Я вышел из этого приложения и открыл «Контакты».

– Наверху списка есть имя, – сказал я. – Думаю, это ее. В смысле, это ведь ее контакты. Но оно закодировано так же, как и остальные.

Мы посмотрели на строчку цифр: 19141325 61361291411

Я взял карандаш, затем нашел листик, на котором уже была выписана расшифровка:

Затем я медленно сопоставил цифры и буквы:

– Сестра Нэнси… – прочитал я. – Нэнси Эмелинк. Это ее голос мы слышали в той комнате с подушками. Босс Масса.

– Женщина? – удивился Касс.

– И она сказала тебе свое имя? – добавила Эли.

– Мне – нет, – заметил Касс.

Я прокрутил в памяти тот день. Вспомнил слова женщины. Что-то меня в них смущало.

– Она упомянула еще одно имя. Моргана… Нет, Маргана? Его нет в этих цифрах, но она точно его произнесла.

– Ого. – Касс наклонил голову. – Что, кстати, будет тем же «ого» наоборот. Но насчет этого имени. Маргана? Ты уверен, что она сказала именно так? Потому что наоборот это будет «анаграм» – практически анаграмма.

Анаграмма.

Тот человек – тот странный голос – добавил это слово после своего имени. Зачем?

Я выписал имя «Nancy Emelink» большими жирными буквами. И Эли тут же приступила к работе. Она быстро вывела «Ann Clenkinen», «Lynn Mcanikee» и еще целый список других.

Но я никак не мог заставить себя вновь взяться за карандаш. Буквы будто запрыгали на бумаге, сами собой переставляясь у меня в голове.

По позвоночнику до самой шеи пробежал неприятный холодок.