Большая книга ужасов

– Ты что это раскипятилась, как холодный самовар? – растерялась бабушка, явно не ожидавшая от меня подобного начала разговора. – При чем тут твоя старая школа? По-моему, я тебя ни в чем не обвиняю…

– А ты разве… – смущенно начала я, но тут же, полностью сбитая с толку бабушкиным спокойствием, примолкла, не представляя, как вести себя дальше: к столь мирному развитию событий я оказалась не готова.

Я сидела и вопросительно смотрела на бабушку, которая машинально перекладывала с места на место какие-то листки, что, насколько мне было известно, являлось верным признаком ее крайней озабоченности.

– Хорошо, – наконец-то решила прервать затянувшееся молчание бабушка и, оставив листки в покое, взяла в руки синюю пластиковую папку. – Вот, посмотри, пожалуйста!

Я поднялась и приблизилась к столу, каким-то шестым чувством уже догадываясь, что предстояло увидеть. И, разумеется, оказалась права.

– Знакомые сюжеты? – с этими словами бабушка положила на стол наши рисунки. Точнее, то, на чем стояли наши подписи. Страшные рисунки с расплющенным о кирпичную стену автомобилем, деревом-виселицей и мрачным ночным морем…

Я пожала плечами и молча перевела взгляд с рисунков на бабушку.

– Ну, что молчишь? – поинтересовалась та. – Ты меня слышишь?

Я заторможенно кивнула.

– Это ваши работы? – напрямик спросила бабушка.

– Нет. То есть не совсем… – запинаясь, ответила я и отрицательно помотала головой.

– Не совсем? – переспросила бабушка и удрученно посмотрела на меня. – И как это понимать?

– Не знаю, – пробормотала я. – Я рисовала утренний пляж, Антон – машину, а Луиза – пейзаж. Только тогда это были совершенно другие рисунки.

– Другие? – уточнила бабушка. – А немного поподробнее можно?

– Ну, они были такими… – в голову ничего не приходило, я пожала плечами, подбирая нужные слова, – короче говоря, совершенно другими! И тачка, и пейзаж, и пляж на рассвете…

– Вот и Маргарита Викторовна утверждает, что вы сдали ей нормальные, более того, просто замечательно выполненные работы. Но в таком случае откуда могло взяться это безобразие? – Бабушка не договорила и вновь взглянула на меня.

– Откуда же я знаю? – вздохнула я. – Мы же не виноваты, что какому-то придурку захотелось пошутить!

– Ладно, будем с этим как-то разбираться, – устало произнесла бабушка, после чего положила рисунки обратно в папку, задумчиво побарабанила пальцами по идеально чистой, без единой пылинки поверхности стола и, сняв очки, устало потерла себе виски.

Я вновь вернулась на диван и посмотрела на часы, искренне надеясь на то, что возвращаться в класс, на урок черчения, мне уже не придется.

– Куда-то торопишься? – осведомилась бабушка.

– Ну, вообще-то, уже не тороплюсь, – притворно вздохнула я, старательно изображая сожаление по поводу своего отсутствия на уроке. – Просто сейчас у нас черчение, но заявляться туда с таким опозданием уже нет никакого смысла…

– Можешь не переживать! – успокоила меня бабушка. – Прямо перед тем, как я тебя сюда пригласила, мне позвонил преподаватель черчения и сообщил, что намертво застрял на дороге в пробке, и я попросила Аллу Юрьевну объявить в вашем классе о том, что в следующий раз вместо одного урока черчения у вас будет сразу два!

Я вспомнила стремительно выскочившую нам навстречу из кабинета директора Пожарную Машину и тоскливо вздохнула.

– Кстати, об опозданиях… – заметила бабушка. – Объясни-ка мне, пожалуйста, как могло случиться, что ты опоздала на урок русского языка?

– Ну, когда Пожарная… тьфу, Алла Юрьевна подняла панику по поводу этих рисунков, мне стало так любопытно, что ноги сами понесли меня наверх… – бессвязно залопотала я, пытаясь хоть как-то объяснить свой странный интерес к выставке.

– И при этом явно забыли посоветоваться с головой, – с иронией заметила бабушка, отправляя папку с рисунками в верхний ящик стола.

Я согласно кивнула, одновременно представив, что сказала бы бабушка, увидев меня валяющейся на полу актового зала. К счастью, свидетелями этого оказались лишь Антон с Луизой да Арина Родионовна… Или все-таки еще кто-нибудь? Что, если Луиза оказалась права, и, когда мы находились в зале, за портьерой, закрывающей сцену, действительно скрывался тот, кто подменил наши рисунки, а потом затаился, терпеливо ожидая, когда мы уйдем… Меня охватил озноб. В какой-то книжке я обратила внимание на такую фразу: «…по ее рукам бегали толпы мурашек». Тогда это выражение показалось нелепым… Это же надо такое придумать! Толпы мурашек… Но вот сейчас я ощутила то же самое! Я почувствовала себя так, словно с головы до пят меня обдало противным холодным сквозняком.

– Рада, ты почему так побледнела? – всполошилась бабуля, от внимания которой не ускользнуло мое состояние. – Тебе плохо? Сейчас водички налью!

– Поздно пить минералку, когда почки отвалились! – вполголоса пробормотала я.

– Что ты сказала? – наклонилась ко мне бабушка, протягивая стакан.

– Я говорю, что со мной все в порядке, – сказала я, изо всех сил стараясь, чтобы голос у меня звучал бодро и непринужденно. – Просто у тебя тут очень душно. Можно я пойду?

– Конечно, иди, – согласно закивала бабушка. – И за уроки сразу не берись! Успеешь еще! Целый день впереди! Лучше отдохни, прогуляйся, свежим воздухом подыши!

– Хорошо. – Я поднялась, поспешно пересекла кабинет и выскользнула за дверь.

Глава шестая

Поиски магазина

Оказавшись в коридоре и свернув за угол, я тут же увидела стоящих около окна двойняшек.

– А вы что здесь делаете? – спросила я, приближаясь.

– Тебя ждем, – отозвался Антон. – Черчение отменили. Говорят, наш Циркуль в нешуточную пробку влетел…

Сообразив, что Циркулем ребята незатейливо окрестили преподавателя черчения, я кивнула и прислонилась спиной к подоконнику.

– Ну, рассказывай! – в нетерпении схватила меня за руку Луиза.

– О чем? – на всякий случай решила уточнить я.

– Здравствуйте, я ваша тетя! – ахнула Луиза. – Ну, тебе-то, наверное, лучше знать! Просто так к директору не вызывают… Или бабуля всего лишь соскучилась по любимой внучке?

– Может, и соскучилась, – в тон ей произнесла я, – но в любом случае сейчас ее больше всего наши рисунки интересовали… Ну, то есть, конечно, не наши, а те, на которых наши фамилии написаны…

– И что она об этом думает? – поинтересовалась Луиза.

– А что она об этом может думать? – ответила я вопросом на вопрос, потому что действительно не представляла, что обо всем этом думала бабушка.

– Между прочим, на выставке уже полный порядок навели, – сообщил Антон. – Самое интересное – ни один рисунок не пострадал!

– И еще Маргоша сказала, что прекрасно понимает, мы тут абсолютно ни в чем не виноваты, а с организаторами этого безобразия рано или поздно все равно разберутся, – подхватила Луиза. – Ты знаешь, мы, пока тут сидели и тебя ждали, чуть мозги себе не вывихнули! И откуда только там взялись эти странные картинки? Узнать бы, кто их нарисовал? И куда наши настоящие работы подевались?

Я только молча пожала плечами. Меня это интересовало уж никак не меньше Луизы! Вернее, даже намного больше…

– Слушай, я вот что хотел спросить, – помедлив, проговорил Антон. – Почему ты сразу после того, как вся эта суета началась, в актовый зал понеслась?

– Да, действительно! – оживилась Луиза. – Почему? Тебе что-то уже было известно? Только не отпирайся!

– Да я и не собираюсь отпираться, – произнесла я и сбивчиво рассказала двойняшкам о том, как у меня оказались эти злосчастные карандаши.

– Постой-ка, ты хочешь сказать… – начал Антон, едва я закончила свою историю, связанную с посещением магазина.

– Теперь вам ясно, в чем дело? – подхватила я, обрадовавшись догадливости Антона. – Я уверена, что весь этот дурдом как-то связан с карандашами! Ими рисовали только мы. Ты, я и Луиза!

– Получается, это какие-то особенные карандаши? – усомнилась Луиза. – Нет, я, конечно, понимаю, что они отличаются от обычных…