Семь чудес и затерянные в Вавилоне

Но ничего не увидел. Что бы в нас ни стреляло, оно было совершенно невидимо.

– Держитесь пола, – сказал я. – По нам начинают стрелять, только когда мы стоим.

– Д-джек, нужно уходить, – запнувшись, взмолился Касс.

– Ползком! – кивнул я.

Мы медленно двинулись назад, держась как можно ближе к земляному полу. Но Песня продолжала звенеть в моих ушах, указывая нужное направление.

«Прямо за спиной…»

– Ребят, нам нужно к задней стене, – не выдержал я.

– Ты сдурел? – сорвалась Эли. – Хочешь превратиться в решето?

– Может, у нас получится, если мы будем держаться пола? – предположил я, разворачиваясь в нужную сторону.

– Я тебя прикрою, – пообещал Марко.

Я поднял факел, и мы с Марко под полными ужаса взглядами Касса и Эли поползли, как черепахи, назад. Песня становилась все громче.

– Мы почти на месте, – сказал я Марко.

– Отметь место, и мы вернемся сюда с кирками и лопатами.

У меня засвербило в носу, и я чихнул. Затем чихнул Марко. Глаза защипало, начали наворачиваться слезы, и я вытер их рукавом.

Тогда же я услышал тихий непрекращающийся свист…

– Я… Я не могу дышать! – послышался крик Касса. Эли за ним зашлась в кашле.

Марко рухнул на пол, зажимая рукой рот.

– Газ… – простонал он.

Я успел заметить струйки дыма, хотя веки начали опухать. Газ направлялся к потолку.

– Держитесь пола! – крикнул я.

Сознание начало меня покидать. Навалился безудержный кашель. Зажав ладонью рот, я прижался к полу всем телом, пытаясь вдохнуть хоть что-то, напоминающее кислород.

«Сейчас!»

Собрав последние крохи сил, я дотянулся до Марко и поволок его назад. К двери. К воздуху.

Марко сильно оттолкнулся от земли, используя остатки энергии в своих ногах, и мы, столкнувшись, покатились единым спутанным клубком на Касса и Эли. Они оба хрипло кашляли, держась за шеи.

Оказавшись дальше всех от входа, я толкнул их троих к двери. Зрение затуманилось, я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Снаружи пахнуло свежим ветерком, и я с жадностью вдохнул.

– Дышите… – просипел я. – Мы почти… там…

В голове промелькнуло смутное воспоминание о полете с папой в Бостон: как стюардесса, улыбаясь, прикладывает к лицу кислородную маску: «В случае аварии кислородную маску следует надеть сначала на себя и только затем на ребенка».

Ну все, это конец. У меня уже начались дурацкие галлюцинации. Я выбросил этот образ из головы и приготовился еще раз толкнуть друзей.

И тут я замер.

Я понял, к чему было это воспоминание. Я должен сначала добраться до свежего воздуха. Потому что лишь я мог это сделать. Только у меня оставалось достаточно сил, лишь я вдохнул газа меньше, чем остальные. Если мне удастся прийти в себя, хотя бы немного, возможно, я смогу спасти их.

И я полез через них, прямо по содрогающимся от кашля спинам. Я уже хотел было встать, но новая мысль меня остановила.

«Держаться пола! Помни о выстрелах – дротики, стрелы, что бы это ни было!»

Я рухнул на землю. Но выстрелов не последовало. Стрелок ушел? Или у него закончились боеприпасы?

Или он затаился в попытке меня провести?

На четвереньках я бросился к выходу и с облегчением задышал полной грудью. Факел я положил почти у самой двери – так он и виззитов не подпустит, и света будет достаточно. Чтобы исполнить задуманное, мне понадобятся обе руки. Я видел, как Марко пытается оттащить Касса и Эли к выходу. Хороший знак. Ему тоже стало лучше.

Тело свело судорогой, легкие будто сжало гигантским кулаком. Я заставил себя дышать. Силы возвращались, я чувствовал это. У меня должно получиться.

Я уже повернулся к друзья, готовый рвануть к ним и выдернуть их в безопасность, но тут зал задрожал. Сверху послышался тяжелый металлический звон. В нескольких местах потолок рассекли трещины. И с последним оглушительным «бам!» весь пол содрогнулся.

Меня повалило на спину. Но, проигнорировав боль от удара, я пополз к двери, сконцентрировав все мысли на спасении друзей.

Но моя рука ударилась обо что-то твердое. Металлическое. Что-то невидимое, но при этом осязаемое.

Сжав тунику Касса в одной руке, а тунику Эли – в другой, Марко прыгнул в проход. Но его тело словно замерло в воздухе, взревев от боли, он бухнулся на пол.

Я потянулся к нему и, схватив его за запястье, что было сил дернул на себя. Но он сдвинулся всего на несколько дюймов, а затем замер. Отпустив его, я отчаянно заводил руками по сторонам: пальцы нащупали протянувшееся сверху и до самого пола нечто, похожее на металлические прутья, вот только глаза мои ничего такого не видели.

Обхватив один из прутьев, я попытался его потрясти, но толку было никакого.

Касс, Эли и Марко оказались заперты в невидимой клетке. И лишь я один остался снаружи.

Глава 28. Невидимые прутья

– Джек… – застонала Эли. Она лежала, безвольно раскинув руки, и ее веки дрожали.

– Поднимайся! Поднимайся! Поднимайся! – как заведенный твердил я, тряся невидимые прутья. Но они стояли намертво. Даже не погнулись.

Всего в каких-то дюймах от меня Касс пытался приподнять голову Эли, но руки его не слушались. Я не мог отвести от них глаз. Легкие горели. Я отвернулся в поисках свежего воздуха. Вновь взглянув на друзей, я заметил Леонарда, поспешно выбирающегося из кармана Касса. В неровном свете факела снаружи на коготке ящера блеснуло что-то тонкое и серебристое.

Обертка от жвачки!

У меня зародилась идея.

Я просунул руку между прутьями клетки и, покопавшись в кармане Касса, выудил пачку мятной «Ригли». На то, чтобы снять обертку с пластинки и начать жевать, у меня ушли практически все оставшиеся силы и концентрация. Рот пересох, но я упрямо двигал челюстями, вырабатывая слюну. Сейчас она была нужна мне как никогда.

Я еще раз обернулся и сделал глубокий вдох. Затем, противореча всем взревевшим инстинктам, я заставил себя задержать дыхание и пошел в глубь зала.

Вшших!

Что бы это ни было, оно пронзило мне тунику. Я вздрогнул и невольно шагнул в сторону. Меня сотрясала дрожь, организм требовал кислорода.

«Шевелись!»

Я продолжал стоять. Но больше никто по мне не стрелял.

Тогда я бросил вправо обертку от жвачки. Туда, где я стоял пару секунд назад.

Вшших!

Одно лишь присутствие обертки в воздухе породило выстрел. Получалось, там было нечто вроде особой зоны, где по попавшим в нее объектам тут же начинали стрелять. Но вне этой зоны ты был в безопасности.

Вот только газ, судя по шипению, продолжал поступать. И хотя я не мог его видеть, слышать я его слышал. Я шагнул навстречу звуку к стене, и перед глазами все поплыло.

«Здесь!»

Я моргнул. На стыке между камнями я различил дырочку. Черный провал диаметром не больше десятицентовой монетки. Я опустился на колени, стараясь не попасть под прямой удар газового потока, и потянулся ко рту.

Пальцы дрожали. У меня никак не удавалось свести вместе большой и указательный пальцы. Языком я протолкнул разжеванную пластинку жвачки к передним зубам.

Мягкий комочек упал на пол.

«Спокойно».

Я его видел. Нет, если быть точным, я видел сразу два комочка. И почти сразу их стало три.

У меня начало двоиться и троиться в глазах, и я отчаянно заморгал, наклоняясь. Попытка подхватить влажный комок закончилась тем, что я ткнул в него указательным пальцем.

Я поднял руку, и жвачка, прилипшая к подушечке пальца, тоже поднялась.

Я упал вперед – глаза, не отрываясь, смотрели на дырку в полу, палец в последней вспышке энергии потянулся к ней.

И я потерял сознание.

– Джек!

Голос Эли вывел меня из глубокого сна без снов.

– Что-о-а-а…

Казалось, моя голова сейчас расколется подобно чугунному котелку. Я сел, отчаянно массируя виски.

– Пригнись, Джек, тебя подстрелят! – предупреждающе крикнул Касс.

Я тут же пригнулся, судорожно вдохнув.