Игра (ЛП)

И они убивали. Гэлли не смогла противиться искушению вытянуть палец и отодвинуть одну из колючих ветвей. Первым же, что она увидела, была женщина, несшая на шесте бородатую мужскую голову. Кровь от головы текла по шесту, капая на лицо и руки женщины и шлепая в ее смеющийся рот.

- Смотрите, что у меня есть! Смотрите, что я сделала! – вопила женщина.

Она плакала столько же, сколько смеялась. Слезы прочерчивали в крови на ее лице белые дорожки.

Подошла другая женщина с гигантским глиняным кувшином вина и плеснула его в лицо первой женщины.

- Выпей! – крикнула она. – Утопи свое горе!

Кто-то позади этих двоих завопил:

- Здесь мужчина! Слушайте, все: мужчина! Я чувствую его запах. Он под тем деревом!

В следующую секунду вся кричащая толпа ринулась к сосне, где прятались Трой, Гармони и Гэлли. Факелы шипели, задевая иголки. Вино рекой лилось сквозь нависающие ветви, и дюжина липких окровавленных рук протянулась через них, чтобы безошибочно вцепиться в Троя. Его схватили за волосы, за рубашку и за руки – даже за ноги – и вытащили на открытое пространство.

- Разорвать его! Разодрать на кусочки! – кричали женщины.

Гармони кинулась следом за Троем и схватила его сзади за рубашку.

- Нет! Не надо! Остановитесь! – закричала она. – Вы не должны! Он – тот, кто построит великий город Трою!

Гэлли бросилась за ней и попыталась помочь отбить Троя, но к этому моменту несколько женщин держали его за руки и тащили каждая на себя, словно перетягивали канат. Трой закричал.

- Помогите! – завопила Гэлли. – О, пожалуйста, кто-нибудь, помогите!

- Бесполезно, - произнес кто-то, появившийся рядом с Гэлли. – Теперь, когда они его схватили.

Гэлли повернулась и увидела тонкие белые волосы – мертвенно-бледные в свете факелов и забрызганные кровью. Волосы обрамляли некрасивое розовое лицо.

- Марсия! – воскликнула Гэлли, обнимая ее. – О, Марсия, я так рада вас видеть!

Бледные брови Марсии приподнялись:

- Весьма необычно. Никто никогда не бывает рад видеть меня.

- Я рада. Пожалуйста, помогите нам спасти Троя.

- Но я не за этим пришла, - возразила Марсия. – Я здесь, чтобы сказать тебе: твоя мама – одна из этих пропитанных вином женщин. Она здесь наверху. На холме. Пошли.

- Но Трой… - произнесла Гэлли.

Она чувствовала себя так, словно ее раздирают на части – почти как Троя. Она посмотрела на него, обнаружив, что теперь он сопротивляется, пиная голени женщин и брыкаясь в попытке освободить руки. Но всё больше и больше кричащих женщин наваливалось на него – и на Гармони тоже. Другие женщины, смеясь, высоко держали факелы, осеняя борьбу дикими мерцающими тенями.

Марсия угрюмо и критично понаблюдала за битвой и пожала плечами:

- Они схватили его. Единственное, что может отвлечь их – если кто-нибудь бросит в них золотое яблоко.

- Что ж вы раньше не сказали? – ахнула Гэлли, бешено расстегивая карманы. – У меня есть три – где-то.

Наконец, она нашла яблоко на ощупь – пластиковое и легкое как перышко – и вытащила его. Когда Гэлли замахнулась для броска, оно потяжелело и начало испускать сильный аромат живого яблока – столь же сильный, как запах вина, крови и древесного дыма. Гэлли со всей силы швырнула его в мешанину дерущихся женщин. Оно пролетело по дуге между огней, сияя чистым ярким золотом, и ударило в чью-то спину.

Эффект был незамедлительным. Эта женщина и по меньшей мере шесть других тут же повернулись и бросились хватать его, когда оно покатилось с холма между ног. Воодушевившись, Гэлли нашла второе яблоко и со шлепком швырнула его в чье-то лицо. Эта женщина была погребена под натиском остальных, пытающихся схватить яблоко, прежде чем оно укатится под дерево. Гэлли бросила третье – просто в остатки драки. Оно ощущалось еще более тяжелым и золотым, чем два первых. И казалось, будто все три яблока обладают собственной волей. Независимо от того, как много рук пыталось схватить их, они ускользали из зоны досягаемости, кувыркаясь, изворачиваясь и укатываясь прочь – всё быстрее и быстрее, – вспыхивая в свете факелов. Уже через несколько секунд все женщины оставили Троя ради охоты за яблоками. Его бросили стоящим возле сосны, а Гармони – на коленях рядом с ним.

- Слава Богу! – произнесла Гэлли. – А теперь покажите мне маму, Марсия, быстрее.

- Можно, - ответила Марсия.

Она взяла Гэлли за руку и потянула наверх холма в другое место среди сосен, где другие безумные женщины с гоготом скакали вокруг гигантского кувшина вина. Почти у всех были темные волосы, свободно разлетавшиеся и липкие от вина и крови. Но когда воющая толпа прокружилась мимо Гэлли во второй раз, она увидела, что у одной из них волосы светлые. Ее нелегко было обнаружить. Ее волосы были более желтого цвета, чем у Марсии, и вымочены вином и – да, кровью тоже. «Кого это волнует?» – подумала Гэлли. Она бросилась к этой женщине и крепко схватила ее размахивающую руку.

Покачнувшись, женщина остановилась перед ней и подняла руку к голове.

- А? – отсутствующе произнесла она.

Гэлли жадно всмотрелась в ее лицо, и даже в неверном свете факелов у нее не возникло сомнений. Именно эту женщину она видела на свадебной фотографии. Она была грязной и пьяной, и выглядела старше, но это была она.

- Матушка, - позвала Гэлли. – Мама. Я Гэлли.

- А? – снова произнесла женщина.

- Теряю терпение! – воскликнула Марсия. – Терпения у меня никогда не было много, - она подошла к женщине и громко хлопнула в ладоши перед отсутствующим лицом, рявкнув: – Меропа! Твоя дочь здесь. Проснись и протрезвей немедленно!

Меропа моргнула. Ее лицо начало медленно пробуждаться к выражению живого и слушающего человека.

- Вы сказали… - начала она.

Прежде, чем она успела произнести что-то еще, появился, быстро шагая к ним наверх, ответственный за творящееся вокруг бесчинство. Высокий мужчина, одетый в шкуры, с большой шляпой из виноградных листьев на голове.

- Эй, девочки! – весело позвал он. – Вы трое забыли танцевать.

Марсия просто уставилась на него, став еще более некрасивой, чем обычно. Гэлли обнаружила, что не может посмотреть ему в глаза, и вместо этого посмотрела вниз на зашнурованные до колен сандалии и торчащие из них большие грязные пальцы. Меропа начала отнимать свою руку от Гэлли, чтобы вернуться в танец. Гэлли в панике повисла на ней. Она не собиралась терять мать, едва обретя ее.

- А вы знаете, - высоким от паники голосом сказала она мужчине, - что там внизу – три золотых яблока со звездных деревьев?

- Правда? Где же это? – заинтересовался он.

Гэлли указала в вероятно неверном направлении. Мужчина довольно засмеялся и направился туда – сначала широкими шагами, а потом почти бегом.

- Молодец, - похвалила Марсия, когда он исчез в темноте среди деревьев. – Именно так можно быстро избавиться от бога.

- О чем вы говорите? – спросила Меропа. – Какой бог?

- Бахус, - ответила Марсия. – Бог пьянства. Он крепко тебя связал.

- Забудь о нем, - сказала Гэлли. – Мама, я нашла папу, но он говорит, что только ты можешь его спасти. Он в месте, где его заставляют выполнять бесконечную работу.

- Что? Мой бедный Сизиф! – воскликнула Меропа. – Как долго я была здесь?

- Века, - ответила Марсия. – Сюда, пошли. У меня есть транспорт.

Они начали спускаться с холма обратно. Гэлли по-прежнему висела на руке Меропы, но теперь не столько, чтобы удержать ее от возвращения к разгулу, сколько потому что она, наконец, обрела мать. И это было чудеснее, чем мифосфера. С каждым шагом Меропа всё больше пробуждалась и возвращала свою личность. Сначала она смущенно улыбнулась Гэлли. Потом произнесла:

- Поверить не могу! – и вытерла руку о разодранную юбку. – Я такая грязная и липкая. Я едва могу поверить, что ты правда Гэлли – хотя и знаю, что это так. Я помню тебя крошечным младенцем. И, - сказала она Марсии, - я вовсе ничего не понимаю насчет вас.