Гроб на колесиках

Сизая тень с квадратным ртом подплыла к нам и шевельнула хвостом. Ремни упали. Решетка вдвинулась в стену.

– Брысь отсюда, а то всерьез сожру! – буркнуло привидение.

Повторять ему не пришлось. Схватив Настю за руку, я торопливо вытащил ее в коридор. Огляделся. Скелетов – большого и маленького – не было видно, лишь на каменном полу коридора отпечатались следы огромной ноги с далеко отставленными пальцами. По скверному запаху, исходившему от следа, можно было с большой вероятностью предположить, что эта ножка принадлежала Оскаленному Мертвецу.

Я порадовался, что, когда он проходил здесь, мы с Настей «гостили» у теней. Присев на корточки, моя спутница близоруко сощурилась на след.

– Хоть бы тапочки надел! Разве его мама не учила, что нельзя ходить по холодному полу босиком! – сказала она.

Я, не успевший еще толком отдышаться после представления, которое устроили нам тени, пораженно уставился на нее. Она еще шутила! Что касается моего чувства юмора, то оно улетучилось еще у могилы тетушки Чумы.

– Эй, Чурилова, я тебя не узнаю! Неужели ты совсем не боялась?

– А, что было что-то страшное? – удивилась она. – Мне было плохо видно, у меня очки сползли. Поняла только, что кто-то нас привязал, а потом отвязал.

Вспомнив о своем пострадавшем колене, я несколько раз осторожно присел. Колено побаливало, но нога двигалась свободно. При необходимости я бы смог даже бежать. Значит, это был не вывих, а просто легкий ушиб. Хоть одна хорошая новость.

– Ладно, Чурилова, пошли дальше! – вздохнул я. – И, ради бога, подвяжи чем-нибудь свои очки. Мне надоело, что они у тебя вечно падают.

– У меня дужка треснула, когда я от висельников убегала. И вообще, Петров, не называй меня больше Чуриловой! Помни, что нити наших судеб сплетены, – обиженно сказала она.

Меня так и подмывало брякнуть: «Ну и что, что сплетены? Ты что, после этого уже не Чурилова?» Однако я предпочел промолчать. А то вдруг случится, что она когда-нибудь станет моей женой (хотя лично я жениться не собираюсь), а там назло мне суп будет пересаливать или носки ножницами дырявить.

Погрузившись в размышления о своей будущей семейной жизни – если, разумеется, нас не сожрут здесь же, в колодце, – я едва не проворонил шаги. Шаги, громкие, гулкие, сопровождаемые еще тихим стуком неведомого происхождения, нарастали из противоположного конца коридора и определенно направлялись к нам.

Мы увидели тощего мертвяка без головы, который, постукивая об пол металлической, как у слепых, тросточкой, шел прямо на нас. Обойти его было никак нельзя – безголовый мертвяк занимал почти весь коридор.

Решив, что возвращаться в комнату к привидениям и тем более к разозленным скелетам, у которых мы просыпали фигуры, не самая блестящая идея, мы с Настей нырнули в нишу и притаились за мраморной статуей толстяка в шляпе.

Мы были уверены, что здесь безголовый мертвяк нас не найдет, но ошиблись. Остановившись, он перегородил собой нишу и протянул вперед ладонь. На ладони у него моргал круглый шарик-глаза: выходит, этот покойник был не так уж и слеп.

– Где моя голова? Это вы ее украли! Верните мне голову, или пожалеете! – прогудел низкий голос из его груди.