Чудище

Бату снова выдыхает, сворачивая крылья вокруг тела. Я не знаю, что случилось с другими колдунами. Они либо сбежали от могущества этого колдуна, или от жадности он убил их. Одного колдуна было больше, чем достаточно. Я был самым младшим в клане, всего лишь драконёнок, когда мы впервые были в бегах. Иногда мы оставались в одном месте годами, иногда всего несколько дней. Каждый раз другие защищали меня, чтобы я мог убежать. До последнего раза. Моя сестра сражалась с колдуном, и когда я попытался помочь ей, она огородила себя и колдуна горными камнями, чтобы не позволить мне подойти, и чтобы у меня было время сбежать. Огромная чешуйчатая голова Бату зависла. Они были храбрей меня. Теперь я один – наказание за мою трусость.

Я осторожно кладу голову на его морду. Странно, но его грубая гранитная кожа теплая.

– Я не верю, что ты трус. Ты просто делал то, что необходимо, чтобы выжить. И я рада, что ты это делал.

Он дважды фыркает, затем прижимается к моей руке. Я мягко улыбаюсь, меня наполняет тепло. У меня больше не может быть полной человеческой семьи, но я верю, что нашла друга.

Когда я пробираюсь в Брайер, я бегу прямиком к спрятанному входу во дворец. С каждым днем я все больше убеждаюсь, что что-то странное происходит в городе, и это не может быть только из-за колдуна. Пустой дворец, местами разрушающийся, но с хорошо ухоженным садом? Странно. Кто-то здесь находится в течение дня и следит за садом. Но зачем? И для кого? Действительно ли городской совет, устраивая каждый день парад во дворец, просто пытается убедить людей города, что все в порядке, как и предположил Отец? Загадка Брайерского дворца куда более странная, чем что-либо в моих сказках. И записки, которые оставляет Рен, что они означают? Отец понимает некоторые из них, но другие вводят в ступор даже его. Я хочу знать больше. Я крадусь по саду, пытаясь почувствовать признаки запаха Рена. Единственный след это запах хлеба оставшийся на скамейке, где я его положила. Я пробираюсь внутрь дворцовых стен, но сегодня меня не ожидает даже записка. Его нет. Он, должно быть, проснулся в недоумении и ушел. Может быть, он все-таки остановится у фонтана? Я надеюсь, я не напугала его. Когда я подхожу к фонтану, я сажусь на край, опуская ноги в воду. Одна имеет более темный оттенок кожи, чем другая, но я накрою их перед тем, как появится Рен. Если он скажет что-нибудь, я всегда могу заявить, что это обман зрения или странная тень. Ему не обязательно видеть, из чего я на самом деле сделана, что я не такая как другие девочки, живущие в Брайере. Иногда я хочу быть больше похожей на них, но тогда я не могла бы помогать Отцу в его миссии. Я могу выглядеть по-другому, но у меня есть способности, о которых они и не мечтали. Если бы только то, что делает меня особенной, не отличало меня от других. У меня больше общего с драконами, чем с девочками Брайера.

– Ты вернулась.

Я вздрагиваю, услышав позади себя теплый голос, и с ужасным всплеском выскакиваю из фонтана. Я падаю, сильно ударяясь о землю, но мне удается сохранить свою голову – хвост и крылья – при себе. Я даже не почувствовала его запах, когда он приближался. Я была слишком занята своими мыслями, чтобы обратить внимание на то, что происходит на данный момент. Я больше не повторю эту ошибку. Мне это могло дорогого стоить. Рен протягивает руку быстрей, чем я успеваю сделать хоть один вдох. Я поднимаю на него свои глаза и вкладываю свою руку в его. Его теплые, сильные пальцы поднимают меня. Мне не требуется его помощь, чтобы встать, но я принимаю ее больше из любопытства. Вот как обычно мальчик обращается с девочкой, если она падает с фонтана? Что-то мне подсказывает, что обычно девочки не падают с фонтанов, но я отбрасываю эти мысли в сторону. Рен здесь. Рен жив. Рен теплый и очаровательный и он протягивает мне еще одну розу робко улыбаясь.

– Я, э, я не уверен, что произошло прошлой ночью. Моя память немного затуманена. Я думал, что видел тебя и дал тебе это, но когда проснулся, не мог вспомнить.

Он проводит рукой по волосам. Я раньше не видела такого жеста, но мой мозг подсказывает ответ. Рен нервничает. По какой-то причине я чувствую, как будто парю над верхушками деревьев, хотя мои ноги касаются земли. Я протягиваю свободную руку и беру розу, поднося к носу, чтобы вдохнуть ее аромат.

– Спасибо, – говорю я. Моя шея медленно краснеет. Он все еще держит мою руку, и я не попытаюсь освободить ее. Я наслаждаюсь нарастающим жаром и ощущением его руки в моей.

– Я Рен. – говорит он, я не раскрываю ему тайну, что мои воспоминания о предыдущем вечере гораздо менее затуманенные, чем его.

– Меня зовут Кимера, – говорю я. Я впервые представляю себя человеку. Я испытываю странное нервное возбуждение, как будто мы вступили в своего рода тайное сотрудничество.

– Кимера, – повторяет он. – Мне нравится. Оно тебе подходит.

Я обожаю то, как мое имя звучит в его устах. Я хочу сотню раз услышать, как теплый голос произносит его. Не зная, как ответить, я просто улыбаюсь. Он принимает это как добрый знак.

– Что-то в тебе кажется мне таким знакомым, но я не могу понять, что, – говорит он. – Ты новенькая в Брайере?

– Я не живу в Брайере. Я живу за городом.

– Я так и думал. Все, кто живет в Брайере, знают, что нельзя находиться на улице во время комендантского часа.

– Ты на улице во время комендантского часа.

Он смеется.

– Это правда. И я не могу сказать тебе почему. Поэтому я думаю, я не должен вынуждать тебя рассказывать. Так было бы не честно, не правда ли? – Он подмигивает, и я смеюсь вместе с ним.

– Ты прав.

Да, мне очень нравится Рен. Его теплота, его смех и его голос заставляют меня почувствовать, как будто я плыву. Он сжимает мою руку.

– Раз ты новенькая в нашем городе, ты бы не хотела кое-то увидеть?

– Что?

– Ну, если я расскажу тебе, будет не так интересно.

Я хихикаю. Не могу удержаться.

– Да, действительно.

Кивком головы он указывает в сторону переулка.

– Доверяешь мне?

Я доверяю. Не смотря на опасения Отца, я доверяю этому мальчику не колеблясь. Теперь, когда я с ним поговорила, я уверена, что он не может быть в команде с колдуном. Я сжимаю его руку в ответ.

– Да.

– Не отставай, – говорит он, начиная бежать, потянув меня за собой. Безо всякого усилия я держу темп. На самом деле, я гораздо быстрей его. Но мне не хочется его опережать. Мне хочется оставаться рядом, бежать по улицам Брайера бок о бок и рука в руке с Реном. Ветерок как раз нужной температуры, чтобы нам не было жарко, и луна над нами светит достаточно хорошо, чтобы мы не спотыкались. Когда мы проходим здания, которые я не узнаю, мне становится любопытно, куда Рен меня ведет. Должна ли я волноваться? Здания расположены дальше друг от друга и кажутся более разрушенными. Кирпичи валяются в цветочных клумбах заросших сорняками, и мелькают разбитые окна, когда мы их пробегаем. Ни одна душа не дышит в этой части города. Даже стражники держатся на расстоянии, насколько я могу судить. Когда он останавливается, я раскрываю рот от удивления. Перед нами растет огромное вьющееся растение с шипами. Кажется, что оно поглотило здание целиком. И землю. Зеленый стебель с черными шипами и редкими цветами, покрывает все, что охватывает взгляд. Справа от меня стоит башня с остроконечной крышей. Ее верхушка все еще пытается оставаться выше ползущего вверх вьюна. Растения в форме маленьких, массивных домов выстроились по краю того что когда-то было дорогой. И улица теперь напоминает гнездо ползущего колючего кустарника переплетающегося посреди перевернутых булыжников.

– Что это? – спрашиваю я, не сумев сдержать удивление в своём голосе.

– Это задняя часть дворца и соседние здания, в которых когда-то предоставлялось жилье большей части прислуги.

По мне пробегает дрожь. Я никогда не заходила так далеко во дворец. Я только видела тот коридор, где корни этого растения, должно быть, пробили стены и пол. Я не осталась, чтобы лучше изучить его, опасаясь не выполнить свою основную задачу.