Чудище

Я наблюдаю, как он возится с чем-то около печи. Вскоре он садится читать книгу. Да, Отец бы принял все меры предосторожности. Мое жало не может по-настоящему навредить никому, оно только погружает их в глубокий сон. Это несчастная девочка была исключением. Тем не менее, беспокойство за Рена мучает мое сердце. К тому времени, когда я с трудом доела кашу, я уже приняла решение. Я должна убедиться, что Рен в порядке. Сегодня ночью я отыщу его. Я поговорю с ним. Я узнаю его так, как никогда уже не узнаю ту девочку. После обеда, оставив меня читать книги рядом с камином, Отец отправился на рынок в деревню, которая находится за лесом и рекой. Это достаточно далеко и он не вернется до того времени, когда я отправляюсь в Брайер выполнять свою ночную работу. Это значит, что в моем распоряжении вся вторая половина дня.

Я начинаю обрезать розы, пытаясь сфокусироваться на цветах. Но прекрасные цвета и сладкий аромат не успокаивают меня так, как обычно. Мое внимание рассеяно, я не могу сфокусироваться. Мою шею сзади покалывает и неожиданно мое видение уже не мое. Розовые лепестки, мои любимые, падают на белый мраморный пол. Раздается пронзительный крик и тянется в воздухе как дым. Женщина падает на пол среди лепестков, но я не могу видеть ее лицо. Только золотые волосы и красивое голубое шелковое платье. Это та женщина, чей образ мое подсознание показало мне первый раз, когда я думала о слове мама. Я хочу дотянуться до нее, повернуть и увидеть лицо, но воспоминание пропадает очень быстро. Оно оставляет только чувство одиночества, которое свернулось рядом с моим сердцем и чувствует себя там как дома.

То, что мне сейчас нужно меньше всего это знакомая обстановка, но я не знаю куда бежать. Я обнаруживаю, что пробираюсь через живую изгородь направляясь к реке. Мысли в моей голове текут также быстро, как и воды той реки. Я не хочу оставаться одна. Я ищу утешения от другого существа, которое понимает меня и то, кем я являюсь. Существо, которое назвало меня своей сестрой. Это слово отдает в моей голове почти также, как слово мама. Есть ли у той девочки, которая умерла прошлой ночью, мама, которая будет скучать по ней? Или сестра, с которой она делилась секретами? Если бы Отец разрешил мне, я бы относилась ко всем девочкам как к своим сестрам. Если бы только та маленькая девочка не умерла. Если бы у меня была возможность исправить это. Вернуть ее.

В моей голове появляется идея, и с каждым шагом я укрепляюсь в своем решении. Если дракон найдет меня сегодня, я знаю что спросить. Если у меня будет достаточно смелости.

Я располагаюсь на берегу реки, ложась спиной на мягкий зеленый мох и опустив ноги в воду. Я щурюсь на солнце. На ярком голубом небе формируются облака. Кажется таким странным, что все может быть таким солнечным и ярким, в то время как у меня внутри пустота. Та бедная девочка не может наслаждаться этим. Она больше не увидит свою семью, и не будет бегать по улицам Брайера. У меня в груди все сжимается. Также как я никогда не увижу свою маму – женщину из того воспоминания – снова. Кусочки моей разбитой памяти играют со мной злу шутку? Выбирая и показывая мне проблески прошлого, которое я никогда не смогу вернуть себе.

Слезы текут по моим щекам и падают на мох. Я закрываю глаза, чтобы остановить поток, но мои веки не могут сдержать его. Если я вскоре не остановлюсь, я затоплю все берега реки.

Теплый порыв влажного воздуха обрушивается на мое лицо, сдувая с моих щек капли. Почему ты плачешь, сестра?

Я вскакиваю на ноги и оказываюсь лицом к лицу со своим каменным драконом. Бату такой же огромный и величественный, как и в первый раз, но сейчас он кажется менее пугающим. Его крылья прижаты плотно к телу, как переливающийся плащ. Его покрытая чешуйками голова больше, чем все мое тело, наклонено близко к земле, чтобы находиться со мной на уровне глаз. Я чувствую такое облегчение, что он здесь, что чуть опять не начинаю плакать.

– Девочка умерла. Боюсь это моя вина.

Гигант слегка подталкивает мордой мой подбородок. Это не ты совершила. Только колдун замешан в убийстве девочек.

– Я знаю, но я пыталась спасти ее и могла переусердствовать. Иногда, все, что ты можешь сделать это попытаться. Иногда этого не достаточно. И в этом нет твоей вины.

Я снова опускаюсь на берег. С этого положения дракон закрывает от меня солнце, и оно окружает его ореолом мерцающего света. Он такой красивый, что мне хочется протянуть руку и потрогать его. Но мне также хочется держать свои руки при себе, и я сдерживаюсь.

– Мой Отец вернул меня к жизни с помощью искр жизни. Но он не может вернуть к жизни девочек, потому что он истратил их все на меня.

Резкий порыв влажного воздуха – мой единственный ответ. Я пытаюсь прочитать выражение бледных желтых глаз, но безуспешно. Твой Отец сделал это? Ты знаешь, что он использовал?

Я киваю с несчастным видом. Мне не нравится, что дракону пришлось плакать, чтобы я могла воскреснуть.

– Он сказал, что слезы драконов самые могущественные и могут возвращать людей к жизни.

Голова Бату резко отскочила назад. Откуда он это узнал?

– На рынках, я думаю. Это то, где он находит такие вещи. Он использует свои знание на благо, ради науки. Мы просто хотим остановить колдуна… Твой Отец играет с опасными силами, сестра.

У меня перехватывает дыхание.

– Он знает, что делает, и это все ради Брайера. Если бы я могла рассказать ему о тебе, тогда мы бы могли работать вместе.

Бату качает своей огромной головой. Нет, сестра. У нас с тобой связь, кровная клятва. Ты не должна нарушать ее.

– Я не могу нарушить ее, даже если бы и захотела. От одной только мысли мой язык немеет. Мне жаль. Это единственное, что мы можем сделать, чтобы выжить. У колдуна везде есть глаза и уши.

– Отец был бы так добр с тобой, так же добр, как и с теми девочками, которых мы освобождаем из Брайера.

Образ бедной девочки с прошлой ночи мелькает у меня перед глазами и мои руки трясутся. Ужалить ее и наполовину не было добрым поступком. Больше всего я бы хотела вернуть все, исправить все, что было сделано. Что конкретно ты делаешь с девочками Брайера? Неужели город стал такой развратный, что их надо спасать?

– Колдун наслал заклятье на город, от которого заболевают девочки. Чтобы остановить распространение болезни их приходиться помещать на карантин. Но колдун похищает их из больницы и помещает в тюрьму. Каждую ночь я прокрадываюсь в город, чтобы освободить девочек и принести Отцу. У него есть лекарство от болезни, и у нас они в безопасности.

Я сжимаю кулаки.

– Мы скоро найдем того колдуна и убедимся, что он больше не причинит вред другим девочкам. Твой Отец лечит их, так? Интересно… Не каждый человек пойдет на такое ради незнакомцев.

Меня переполняет гордость.

– Мой Отец не такой, как другие.

Бату хлопает крыльями и присаживается на корточки, желтые глаза изучающе смотрят на меня. Сестра, если бы я мог дать тебе свои слезы, чтобы вернуть ту девочку, я бы дал. Но боюсь, я не могу. Я потратил все, оплакивая своих погибших братьев и сестер.

Это существо и в правду умеет читать мысли. Я смертельно хотела спросить его об этом, но не могла осмелиться. Это казалось мне не правильным.

– А ты не можешь оплакивать человеческое дитя? Ты можешь плакать до тех пор, пока не выплачешь всю жизнь.

Мои слезы снова прорвались наружу, размывая передо мной блестящий образ дракона. Моя слабая надежда о том, чтобы догнать Дэрелла и девочку исчезает.

– Что случилось с твоими братьями и сестрами? – спрашиваю я. Я не могу интересоваться этим драконом и тем, как он стал таким одиноким как я.

Колдун случился. Он фыркает, и на реке образуются волны. Когда-то каменные драконы заселяли горный хребет. Бату махнул хвостом в сторону горных вершин. Огненные драконы гнездились в вулканах. Водные драконы в реках, а практически невидимые воздушные драконы в облаках. Каменные драконы и водные драконы жили в гармонии с людьми, воздушные драконы держались друг друга, а у огненных драконов слишком был вспыльчивый характер. Но затем люди обнаружили, что могут забирать нашу магию, убивая нас. Сила испортила их, делая их жадными. Наша численность сокращалась и люди, ставшие колдунами стали сражаться между собой, убивая друг друга, чтобы получить больше силы. К тому времени в моем клане осталось всего десяток драконов. Мы скитались по всем этим землям и тем, которые находятся далеко, оставаясь в движении. Но колдуны убивали нас, пока не остался только один колдун. Всегда на охоте, всегда преследует. От гнева у меня горит шея. Я ненавижу колдуна.