Тёмное крыло

Теперь, когда он нашёл его, он ощутил себя совершенно неподготовленным.

Он в испуге оглядывался по сторонам. Где же были ящеры-родители? Появятся ли они с неба, как кетцаль, или с земли? А может, с деревьев?

— Где? Где оно? — нетерпеливо спросила Сильфида.

Он указал ей направление, кивнув головой:

— Там.

— Ты так думаешь? — голос Сильфиды звучал неуверенно.

Сумрак поглядел туда. Простым взглядом он различал его не так уверенно. Яйцо было явно крупнее птичьего — однажды он видел одно разбившееся, упавшее на землю. Это было гораздо больше и тяжелее, с более острыми концами. Оно лежало на листовой подстилке, слегка покосившись.

— Мы должны кому-то рассказать об этом, — сказал Сумрак.

— Если расскажем, нас ждут большие неприятности за то, что сбежали, — ответила Сильфида.

Сумрак вспомнил, как вёл себя отец на собрании.

— А вдруг это настоящее гнездо! — сказал он.

— Лучше бы нам в этом убедиться, Сумрак.

— Откуда я знаю, на что похоже яйцо ящера? Это не из тех вещей, о которых нам каждый день говорят Мама или Папа!

— Мы бы сразу поняли, настоящее ли оно, — ответила Сильфида с глупой уверенностью. Сумрак в нерешительности скрипнул зубами. Он боялся гнева своего отца. Но ему казалась невыносимой сама мысль о том, чтобы ничего не делать, когда это могло быть настоящее гнездо ящеров.

— Я лучше подойду поближе.

— Нет, пойду я, — возразила Сильфида. — Я старше.

— На целых три секунды!

— Я быстрее двигаюсь по земле. У тебя слабые лапы.

Сумрак был поражён, увидев охотничий азарт в её глазах.

— Нет, — быстро ответил он. — Я увидел его первым. И одному из нас следует остаться здесь, чтобы следить за окрестностями.

— Боишься, что я уничтожу яйцо, а не ты, — заявила Сильфида.

Сумрак не хотел ввязываться в спор с нею, поэтому прежде, чем она смогла возразить, он спрыгнул с ветки и спланировал на открытое место. Он приземлился как близко к гнезду, как смог. В тот момент, когда он коснулся земли, он понял, что совершил ужасную ошибку. Он ни разу в жизни не касался лапами земли. Сумрак оглянулся через плечо на деревья — они казались такими далёкими. Он разглядел Сильфиду, сжавшуюся в комочек на ветке и глядящую на него сверху. Ему хотелось побыстрее вернуться к ней, но он не позволил бы себе быть таким трусливым. Переставляя слабые лапы, он пополз среди жёсткой растительности подлеска. Добравшись до гнезда, он вскарабкался на невысокий вал по его краю. Край гнезда уходил вниз, образуя яму неправильной формы.

На её дне, не больше, чем в нескольких дюймах от него, лежало яйцо.

Сумрак съёжился, в страхе оглядываясь по сторонам. Что же толкнуло его спуститься сюда и сделать себя таким уязвимым? Поблизости могли бы быть взрослые животные. А само яйцо? Готово ли оно проклюнуться, или было лишь недавно отложено? Оно могло в любой момент задрожать и начать трескаться. Даже новорождённый ящер был бы крупнее его, и ему вряд ли нужно будет жевать Сумрака перед тем, как проглотить.

Но настоящее ли это яйцо? Ему всё равно нужно было подойти поближе. Сумрак сделал глубокий вдох, затаил дыхание и бросился вперёд, пока его нос не упёрся в скорлупу. Он понюхал. Оно пахло землей. Он коснулся его своим когтем. Оно совсем не было тёплым — разве оно не должно быть тёплым? — а когда он, сбитый с толку, убрал коготь, от поверхности яйца отшелушился кусочек. Он хрюкнул от удивления. Это была не скорлупа, от которой откололся кусочек. Это была застывшая грязь. Он снова посмотрел на яйцо, и там, откуда отвалилась грязь, увидел то, что она скрывала.

Это была всего лишь гигантская сосновая шишка, покрытая грязью!

Сумрак рассмеялся, чувствуя облегчение. Ему хотелось дать знать Сильфиде, что с ним всё в порядке, но он не хотел окликать её, если вдруг рядом окажется кто-нибудь из их колонии. Подняв паруса, он помахал ей. У него свело от отвращения живот, когда он понял, что Сильфида неистово хлопала своими парусами.

В подлеске что-то зашуршало.

Сумрак резко обернулся. Край гнезда был достаточно высоким, и он мешал ему разглядеть, что находилось на земле вокруг. Шум был очень близко; судя по звуку, это было нечто большое. Был ли это ящер? Его сердце затрепетало.

Он яростно бросился на край гнезда; шум становился всё громче, трещали ветки. Краем глаза он увидел, как взлетели несколько листьев. Его охватила ужасная слабость. Он был застигнут на земле, такой медлительный и беспомощный.

Шелест стал ещё громче и ближе, чем раньше. Если он ничего не предпримет, его могут съесть. Внезапное, всеохватное желание выжить преодолело его слабость.

Прежде, чем он сам понял, что делал, он подпрыгнул в воздух и начал быстро хлопать своими парусами. Сила, какой он никогда раньше не ощущал, разлилась от его груди к плечам, вниз по предплечьям, и ударила в его пальцы, словно разветвлённая молния. Дыхание ускорилось; сердце билось неистово, но ровно. Задержки между движениями его парусов вверх и вниз совершенно пропали, и он знал лишь, что его передние лапы и паруса находились в бесконечном движении.

Он поднимался вверх.

Земля уходила из-под него. Один фут, два, три! На сей раз никакой восходящий воздушный поток не помогал ему. Всему причиной были лишь его собственные силы. Он мог отрываться от земли! Теперь ни один хищник не смог бы добыть его. Он продолжал глядеть из стороны в сторону, видя размытое пятно своих парусов и едва понимая, как это было возможно. Всё было так, словно все прошлые препятствия, мешавшие ему махать крыльями, исчезли, наконец, в один миг.

Под ним из подлеска в воздух взмыло нечто крылатое, с клювом, набитым прутиками. Это была всего лишь птица, собиравшая материал для постройки гнезда! Именно она напугала его до полусмерти. На земле она издавала звуки, словно какое-то огромное существо.

Сумрак уже не просто поднимался; он двигался вперёд, набирая скорость. Поворачивая к деревьям, он закружился на месте из стороны в сторону, совершенно не зная, как управлять собственными силами. Всё тело внезапно показалось ему совершенно чуждым, и он не доверял себе совершение посадки. Он заметил, как Сильфида с удивлением таращилась на него, сидя на конце ветки. Он перестал махать крыльями, раскинул их неподвижно и спланировал к ней, качнув ветку.

— Ты летел, — удивлённо произнесла Сильфида.

— Я летел, — прохрипел он.

Какое-то мгновение они оба молчали, пока он переводил дух.

— Это всё из-за скорости, — взволнованно произнёс он. — Просто раньше я никогда не махал достаточно быстро!

— Раньше? Ты пробовал это и раньше? — воскликнула Сильфида.

Он поморщился: теперь его тайна стала явью.

— Ну, всего лишь несколько раз.

— На Верхнем Пределе, верно? — спросила она. — Я знала! Я знала, что ты занимаешься там чем-то странным!

— Я пробовал подражать птицам, но ничего не получалось, потому что им не нужно махать крыльями так быстро, как мне!

Сильфида нетерпеливо подалась вперёд:

— Покажи мне!

— Не здесь, — сказал он. Он боялся, что одна из поисковых партий могла бы услышать или увидеть их, и пришла бы сюда, чтобы разобраться в происходящем.

Несколькими планирующими прыжками они углубились обратно в лес и устроились на раскидистом дереве.

Сумрак сделал глубокий вдох и закрыл глаза, пытаясь воссоздать как можно более точное ощущение полёта. Он понял, что будет проще продемонстрировать это на собственных парусах.

— Вниз и вперёд, вот так, вытягивая их, а потом тебе нужно согнуть их…

— Согнуть в локтях и запястьях? — спросила Сильфида, внимательно наблюдая за ним.

— Да. А потом, смотри, ты сразу же возвращаешь их обратно, выгнутыми вверх. Поднимай их над своей головой. А затем начинаешь всё заново.

— Только и всего? — переспросила Сильфида, явно не впечатлённая.

— Только и всего.

— Это должно быть несложно.

— Ты должна махать быстро, — сказал ей Сумрак, ощущая лёгкое раздражение. Если она и дальше хотела вести себя столь самоуверенно, когда дело касалось этого, ему, возможно и не захотелось бы, чтобы она начала летать.