Королева ночи (ЛП)

Взволнованные одорианцы высыпали из комнат, многие еще толком не проснулись, а некоторые были в пижамах, хотя другие успели надеть зеленые спортивные костюмы. Корнелия, Ирма и Хай Лин с удивлением смотрели, как на них уставился целый ряд острых носов. Им пришлось выдерживать бледные птичьи взгляды, в которых читались самые разнообразные чувства — от удивления до ненависти.

Когда запах цветущих кактусов заполнил Пузырь, с одорианцами стало твориться что-то странное: они терли глаза, кое-кто стал спотыкаться, а парочка даже упали.

— Этого недостаточно, — крикнула Вилл. — Надо открыть пошире!

Они направили свои силы на стеклянные стены, пробивая дыры, словно окна с видом на цветущий лес. Мерцающий луч солнца вступил в игру. Он отразился в тысячах осколков, и тысячи солнц заиграли на полу!

Запах ванили сбивал с ног. Фея земли придала сил «Королеве ночи», и всё больше растений присоединялось к празднику цветения. Чашечки цветов должны были закрыться с восходом солнца, но этим утром «Королеве ночи» захотелось нарушить все законы природы. Она цвела, источая по всему лесу сногсшибательный аромат, заполняя благоуханием Пузырь на вершине холма.

— Прекратить! Немедленно прекратить! Услышав этот голос, Вилл остановилась. Это Ситевия, мрачная и суровая, как всегда. Бордовая от злости, она оправдывала свое прозвище — Красная-Красная.

— Что вы делаете, дрянные девчонки!

— Проветриваем! — ответила Тарани.

— Чтобы несчастные селенийцы смогли ясно думать и чтобы у них появились силы покинуть это место! — заявила Вилл.

— Но как вы могли! Мы же не выносим эту отвратительную вонь этих мерзких кактусов!

Ситевия споткнулась, но к ней бросился охранник и протянул дыхательную маску, такую же, какую носили солдаты в лесу, когда они выходили срезать деревья. Закрыв маской рот и нос, Ситевия выпрямилась. Но ее лицо! Оно позеленело! Яркий желто-зеленый цвет так не шел к ее ярко-зеленым волосам! Она с яростью стрельнула глазами в Вилл, но потом повернулась и приказала охране принести еще масок.

Вперед протиснулся другой человек. Толстый маленький человечек с улыбкой от уха до уха... О, теперь они узнали его: ну, конечно, это Бивус!

— Чудесно! Большое спасибо, девочки, мы так долго ждали этого дня!

Он с радостью поздоровался с Вилл и Тарани. За ним появились улыбающиеся селенийцы. Теперь они выглядели совсем по-другому. Повсюду мелькали довольные круглые лица, теплые улыбки, добрые глаза.

Сзади собирались солдаты. В руках у них были сабли. Маски защищали их от запаха. С громким шорохом из разных уголков Пузыря подъезжали роботы. Им, конечно, не нужны были маски, и их приближение не сулило ничего хорошего.

Селенийцы собрались вместе, во главе с Бивусом. Они мыслили яснее: знакомый запах привел их в чувство. «Королева ночи» разбудила их и напомнила об их собственном острове, о совсем другой жизни. О свободе, где есть место играм, танцам, и где никто никого не контролирует. Они спешили домой, подальше от искусственных белковых оладий, тренировок из-под палки и контроля.

— Селенийцы! Друзья! Мой возлюбленный народ!

Из бункера поднялась Сирия. Она держала за руку Иксора; они были прекрасной парой. Селенийцы закричали, захлопали в ладоши и стали скандировать:

— Сирия! Сирия! Наша любимая Сирия!

Она подняла руки. Это был по-настоящему королевский жест. Она была одета в самое обычное платье и все-таки выглядела как королева.

Солдаты одорианцев выстроились в ряд и приготовились атаковать, угрожающе подняв сабли. Но вдруг строй разделился, чтобы пропустить профессора Джизильберта. Ничего не понимая, он озирался по сторонам. Его волосы еще больше спутались, если такое вообще было возможно. В сочетании с маской шариковая ручка, торчащая из середины «прически», словно антенна, придавала ему вид огромного диковинного насекомого.

Стоило ему приблизиться, как все замолчали, даже Ситевия. Она протянула руку в сторону солдат, приказывая им стоять на месте. Профессор озирался, пока не увидел Сирию, а потом медленно подошел к ней и осторожно погладил ее руку.

— Полностью проснулась? Так, простите меня, да, но... да, конечно, этот запах... да, ну, что ж, вы можете идти, юная леди, то есть... Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? Мы не хотели...

Сирия покачала головой. Трудно было понять, что было у нее на душе. Вилл думала, что она должна рассердиться, ужасно рассердиться на этого человека, который так долго держал ее взаперти! Но Сирия весело улыбнулась и сказала, что чувствует себя потрясающе, спасибо.

Вилл вспомнила, что Сирия рассказывала ей в пещере: профессор всегда был добр к ней, всё зло шло от Ситевии.

Ситевия бросила на профессора злобный взгляд, и он замолчал. Эти двое не очень-то ладят. Ситевия снова взяла дело в свои руки:

— Вы все можете идти, — сказала она селенийцам. — С нашей стороны было ошибкой держать вас здесь. Я думала, вы сможете ужиться с нами,

но вы даже как рабочая сила не многого стоите. Мы просто хотели спокойно жить, — продолжала она. — Мы думали, что наконец нашли прибежище на этом острове. Мы не можем вернуться на свой остров. В нашу защиту хотела бы сказать, что мы не навредили вам; напротив, мои сотрудники делали всё возможное, чтобы снабжать вас максимально сбалансированной пищей.

— Но вы же эксплуатировали нас! — воскликнул Бивус. — Признайтесь в этом!

— Никто не запирал вас, — ответила Ситевия. — Вы могли уйти в любое время.

— Ну, это спорное заявление, — сказала Тарани. — Если человеку не дают возможность ясно мыслить, он не может выйти на волю.

— А как же Сирия? — спросила Вилл. — У ее двери дежурили жуткие роботы-гиганты. Это вы можете нам объяснить?

Ситевия криво улыбнулась, и в ее голосе вдруг послышалась усталость:

— Сирия пыталась привлечь всех на свою сторону. Наши фабрики потеряли бы рабочих. Но, как я уже сказала, я позволяю им уйти. В любом случае, как рабочая сила они ничего не стоят.

— Но вы отняли у нас свободу воли, — сказал Бивус. — Вы лишили нас воздуха, который необходим нам для ясности мысли.

— Ну, ладно, ладно! Что было, то было, — сказала Ситевия. — Мы старались заботиться о вас и делали всё возможное, чтобы вам было хорошо.

— Никого нельзя держать взаперти против воли, — заявила Сирия. — Но я принимаю ваши извинения, скорее ради вас самих. Мы должны думать о будущем! Пойдемте, селенийцы, покинем этот Пузырь — на свободу, в чудесный лес!

Сирия повернулась и величаво вышла из Пузыря. Рядом с ней шел Иксор. Селенийцы беспорядочной толпой поспешили за ними.

Когда селенийцы исчезли среди деревьев, Ситевия повернулась к Стражницам.

— Я знаю, кто вас послал, — прошипела она. — И знаю, почему я проиграла. Но вот что я вам скажу: вы пришли сюда и вмешались не в свое дело! Мы, конечно, заменим разбитые стекла, и жизнь пойдет своим чередом, — продолжала она с холодной улыбкой. — А теперь уходите.

Стражницы неуверенно переглянулись. У этого приключения вышел какой-то неожиданный конец. Они привыкли к борьбе до последней минуты. Тарани вышла вперед и пристально посмотрела Ситевии в глаза.

— Точно, — сказала Тарани. — Вы проиграли! И даже не пытайтесь повторить то же самое, потому что за вами наблюдают! Будьте уверены,

где-то там кто-то всё время наблюдает, и он всё знает!

Наступила тишина. Долгая тишина. Потом Вилл пожала плечами и повернулась к выходу.

- Полагаю, мы сделали свое дело, — сказала она. — Пойдемте найдем Сирию и селенийцев.

По дороге они прошли мимо конторки, под которой обычно стоял КМ-1. Вилл быстренько наклонилась посмотреть, дома ли робот-уборщик.

— Доб-рое ут-ро. Чем мо-гу по-мочь?

Если бы взгляд Ситевии не сверлил шею Вилл, она бы обняла КМ-1. Она была рада, что он здесь, как обычно, целый и невредимый.

— Задание выполнено. Отличная работа!

— Спасибо, КМ-1! — прошептала Вилл. — И спасибо тебе большое за помощь. Счастливо!