Тридцать три - нос утри...

онце концов, он своим выступлением выручал Ферапонта, и это прибавляло смелости.

Если нынешнее выступление пройдет нормально, Рудольф не станет устраивать большой скандал Ферапонту, когда тот вернется. Он это обещал.

3

И все же перед выступлением Винька ощутил, как у него замирает в груди и холодеет в желудке.

Но если бы представление отменили, он огорчился бы ужасно! Потому что, кроме страха, ощущался и азарт. Разгорался. Нет, Винька был не из тех, кто любят приключения только в книжках.

Винька сел в заднем ряду, когда зрителей еще почти не было. Ждал и томился. А потом подумал: чего переживать раньше времени! Ведь “Человек-невидимка” лишь во втором отделении. И когда начался концерт, Винька стал просто смотреть номера. Смотреть уже без интереса, потому что третий раз. Только Нинусь Ромашкина – тонкая, гибкая, золотистая – опять вызвала у Виньки такое теплое восхищение, что он даже застеснялся себя.

В антракте Винька сбегал за кулисы, где ему сказали: “Держись, брат, ничего не бойся. Ни пуха, ни пера”. И он всем сказал: “К черту”, а сердце замерло.

И замирало до той поры, когда расстроенный иллюзионист Циммеркнабе обратился к зрителям:

– Уважаемая публика! Мой маленький ассистент Ферапонт неожиданно захворал. Аттракцион “Человек-невидимка” под угрозой. Спасти его можно только одним способом. Надо, чтобы среди юных зрителей нашелся такой, кто поможет мне на сцене! Есть желающие? А?

– Есть! Я! – Винька вскочил и вскинул руки. Он вдруг испугался, что захочет кто-то еще – мальчишек и девчонок было немало. Тогда что делать-то? Получится неразбериха!

– Очень хорошо! Прошу сюда! – радостно завопил Циммеркнабе. Винька и так уже спешил по проходу между стульев.

– Шуруп, давай!.. Не боись, Грелка!.. Молодец! – кричали из рядов. Значит, в зале были знакомые! Винька не понял, радует его это или пугает. Некогда было изучать внутри себя чувства. Он взбежал по боковой лесенке на сцену (от крайней лампы на миг ударило по ногам тепло).

Встал перед Циммеркнабе. Заправил в штаны выбившуюся рубашку, вскинул голову. Храбро сказал, как учили:

– А что надо делать?

– Сейчас, сейчас! Вы, молодой человек, должны будете исполнить роль волшебника! Иначе выражаясь, мага!

– Всего-навсего? Пожалуйста!

В самом деле нахальный пацан. Так, наверно, думали в зрительном зале. Не знали, что у него по-прежнему душа в пятках. Лампы светили в сторону зрителей, и можно было при желании разглядеть все лица. Но Винька боялся смотреть в зал. Лучше считать, что там никого нет. Как на репетиции!

Вот и жесткий халат с колпаком. Душная темнота, запах пыльной ткани… Поехали вниз! Кромка люка опять сбила на локте подсохшую коросточку.

– Ах ты бедолага… – Дядя Макс прижал к Винькиному локтю платок. Но медлить было нельзя.

– Терпи, маэстро…

– Ладно…

Царапая макушкой доски, Винька встал на квадратную площадку. Она плавно вытолкнула его вверх. В тесноту чайной коробки. Винька, как царевич Гвидон в бочонке, вышиб головой