Сто лет тому вперед

личное несчастье, — сказал толстяк. — И только вы, добрая девочка, можете мне помочь.

— Но ведь я спешу в школу, — сказала Мила. — У нас первый урок английский, и мне надо повторить перевод.

— Я не займу больше двух минут твоего драгоценного времени, девочка, — сказал толстяк. — Мне нужно поговорить с тобой об Алисе.

— О какой Алисе? — насторожилась Мила.

— Я не знаю, под какой фамилией она фигурирует в вашем классе. Но, наверно, у вас одна Алиса?

— Алиса Селезнева? — спросила Мила. — А что случилось?

— Надеюсь, ничего страшного. Пока ничего страшного.

И толстяк сделал длинную, значительную паузу.

— А что может случиться? — спросила Мила, закидывая за спину чёрную косу. — Вы из милиции?

— В некоторой степени, — сказал толстяк. — Когда и почему Алиса появилась в вашем классе?

— Сегодня третий день, — сказала Мила. — Она живёт у Юли Грибковой. Они вместе в больнице лежали.

— Та-а-а-ак, — сказал толстяк. — Все сходится.

Они проходили мимо маленького скверика, где стояла пустая скамейка.

— Если вы не возражаете, — сказал толстяк, — присядем на минутку.

Мила кивнула. Время ещё было. Она была заинтригована. Особенно если учесть, что Алиса ей совсем не нравилась.

— А не замечали ли вы в её поведении чего-нибудь странного? — спросил толстяк. — Чего-нибудь не нашего, из ряда вон выходящего?

Мила пожала плечами.

— Как сказать…

— Ясно, — сказал толстяк. — Вы не хотите говорить плохо о своей приятельнице. Это похвально, разумеется, похвально. Вы производите впечатление очень разумной девушки. Но сейчас разговор между нами такой серьёзный и тайный, что придётся говорить чистую правду. Нравится ли вам её характер?

— Нет! — вырвалось у Милы помимо воли.

— Почему?

— Она выскочка, — сказала Мила.

Мила в самом деле так думала. Всегда она была первой отличницей в классе. Все годы. Её ставили в пример учителя и хвалили на родительских собраниях. И вдруг пришла в класс какая-то Алиса, которая, оказывается, и английский знает лучше Милы, и географию, и математику, а уж о физкультуре и говорить нечего. Неприятно, что уж говорить.

— В самом деле? — спросил толстяк. — Это тоже сходится с нашими наблюдениями. А не показывала ли, девочка, Алиса каких-нибудь знаний больше, чем нужно?

— Как вам сказать… — ответила Мила. — Особенных способностей я у неё не заметила, но показать себя она умеет.

— Правильно! — воскликнул толстяк. — А в классе у вас есть некий Коля?

— Коля? У нас три Коли.

— А с каким из них дружит Алиса?

— Она ни с кем не дружит, кроме Грибковой, — сказала Мила. — Хотя я чужими делами не занимаюсь.

— Похвально, — сказал толстяк. — Теперь вы должны нам помочь.

— Кому?

— Дело в том, что я работаю главным врачом в больнице для особо опасных детей. В прошлом году к нам поступила неизлечимо испорченная девочка по имени Алиса. У неё склонность к жестокому хулиганству. Это болезнь. Она била детей и взрослых, кусалась, а потом украла в школьном музее чучело тигра, оделась в тигровую