Черепашки-ниндзя и Подземный Кукловод

– Нет, где же всё-таки я подцепил этот гигантский синяк? – попытался вспомнить мистер Фредрикссон. – А, понял, да. Это строители, чтобы им пусто было, оставили в подъезде здоровый такой кирпич. И там ещё свет не горел. Ну конечно, я споткнулся!

Вспомнив, казалось бы, все, домовладелец решил наконец снять халат и одеться. Но когда эта процедура была закончена, сомнения снова одолели его.

– Я отдаю должное нашей проницательности, милочка, – продолжал он свою логическую цепочку. Когда Роджер начинал испытывать к себе уважение, он обращался к своей особе во множественном числе. – Споткнуться коленом о валяющийся на полу кирпич – это по меньшей мере смешно. Да. Но тогда что же?

Стук в дверь снова прервал его размышления. Но на сей раз это был долгожданный доктор Банго.

– Приветствую вас, уважаемый мистер Банго. – Домовладелец протянул рослому смуглому доктору вспотевшую ладошку. – Очень рад, что вы так быстро нашли мой дом.

– Да я его и не искал. Я живу неподалёку, – сдержанно ответил Банго.

– Прекрасно, прекрасно, – протянул Роджер, усаживаясь в кресло и приглашая гостя последовать его примеру. Доктор не спеша осмотрелся и сел, положив на колени саквояж.

– Итак, мистер Фредрикссон, где ваш замечательный синяк? – спросил он.

– А вот он, – высоко закатав брюки, Роджер продемонстрировал врачу большое синее пятно.

– Ну, это пустяки, – улыбнулся Банго, – здесь работы на десять центов, не больше.

– Серьёзно? – обрадовался больной. В следующую секунду он спохватился и произнёс:

– О, я понимаю, это шутка! Пусть уважаемый доктор не беспокоится, я – человек щедрый и плачу по высшему разряду. Да.

– Ну что ж, посмотрим, – пробормотал Банго и наклонился к ноге Фредрикссона. Даже в таком положении рослый доктор возвышался подобно горе, над своим пациентом.

Он внимательно осматривал ногу Роджера, надавливая на синяк и простукивая молоточком колено.

– Так не болит? – спросил доктор, подняв лицо к Фредрикссону.

– Больно, – ответил тот. Затем как-то странно взглянул на Банго и произнёс:

– Простите, а вы, случайно, не… Не негр?

Доктор отпустил колено и спокойно ответил:

– Да, я – негр. Вас это смущает?

– Не, не так, чтобы очень, – замялся Роджер, – но вам нужно было бы просто указать это в справочнике, чтобы не возникло какого-нибудь недоразумения.

Глаза Банго сверкнули. Он ухмыльнулся про себя и опять склонился над синяком мистера Фредрикссона.

– Тааак, – протянул он, словно не расслышав последнего замечания пациента, – сейчас я проведу одну крохотную процедуру, и вы увидите, как синяк прямо на ваших глазах исчезнет. И боль – тоже.

– Вы это серьёзно? – воскликнул заинтригованный Роджер.

– Вполне, – ответил доктор, раскрывая саквояж и извлекая из него длинную блестящую иглу.

Домовладелец широко раскрытыми глазами следил за его движениями.

– И вот это, – голос его задрожал, – вы хотите всадить в моё любимое колено?

– А как же? – удивился Банго. – Именно в ваше любимое колено я собираюсь всадить, как вы выражаетесь, эту замечательную иглу.

– Но это же больно! – вскричал перепуганный Фредрикссон.

– Отнюдь, – возразил доктор, резким точным движением вонзая иглу в ногу пациента. Роджер дёрнулся в кресле и застыл.

Он со страхом и ожиданием смотрел на Банго.

– Разве больно? – улыбнулся врач.

– Ээээ… Не очень, – попытался улыбнуться в ответ несчастный.

– Ну, тогда мы сделаем так, – произнёс Банго и повернул иглу вокруг оси.

– Теперь больно, – послышался неуверенный голос домовладельца.

– А это уже не страшно, – врач выдернул иглу из колена и с холодной улыбкой добавил:

– Зато теперь вы сможете увидеть фокус, который я вам обещал.

Мистер Фредрикссон взглянул на ногу и вскрикнул:

– Мамочка, это что с нашей ногой делается такое-растакое?

На его глазах синяк рассасывался, будто какая-то промокашка под кожей впитывала в себя запёкшуюся кровь. Так же стремительно исчезала и опухоль. Но вместе с тем кожа неуловимо меняла цвет и становилась какой-то жухловатой, словно срез ольхи. Сначала эта метаморфоза охватила одну ногу, затем Роджер почувствовал такое же щекотание под другой брючиной и на всём теле…

– Теперь, надеюсь, вас ничего не беспокоит? – Доктор Банго продолжал улыбаться. Только теперь его улыбка была откровенно зловещей.

Фредрикссон хотел сказать, что это насилие над личностью и он в срочном порядке вызовет полицию, но с ужасом почувствовал, что не может произнести ни слова. Более того, он не в состоянии даже шевельнуть пальцем!

– Спокойно, спокойно, – произнёс Банго. – Не кипятись. И запомни одну вещь: отныне я – твой Хозяин. Именно так, с большой буквы. Запомнил? Ну, кивни же, малыш.

Шея мистера Фредрикссона медленно наклонилась и выпрямилась.

– Хозяин, – повторил он писклявым, как у героя какого-то мультяшного сериала, голосом.

– Теперь присядь триста шестьдесят пять раз и потом можешь отдыхать. Пока не позову.

Домовладелец поднялся, глядя перед собой пустыми глазами и, словно болванчик, начал приседания. Доктор Банго минуту наблюдал за его механическими движениями, потом повернулся и вышел из комнаты.

…Горничная, что-то напевая, шла по коридору с бельевой корзиной в руках, когда ей навстречу из комнаты босса вышел этот верзила-доктор с саквояжем в руке. Вид у него был донельзя довольный. Увидев девушку, он расплылся в широкой белозубой улыбке.

– Куколка ты моя фаянсовая, – неожиданно произнёс он, потрепав опешившую горничную по щеке. Затем танцующей походкой направился к выходу.

Глава 8. Старина Фыр Гаубиц

Сплинтер проснулся и сначала не понял, что случилось. Под его креслом раздавалась какая-то возня. Он свесил голову и заглянул вниз. Оттуда на него смотрело растерянное лицо Донателло.

– Ты что, дружок, решил пораньше встать? – поинтересовался учитель.

– Да нет, – поморщился Дон. – Хотел показать вам одну штуку и никак не могу её найти.

– Вот как? – Сплинтер поднялся с кресла и начал делать разминку. – Что же это был за предмет?

– Мышеловка, – послышалось из-под кресла.

– Очень жаль, – произнёс Сплинтер, делая отжимания. – Так давно хотел полюбоваться на это сказочное устройство. И вот на тебе.

– Не издевайся, учитель, – сказал Дон, выбираясь наружу. – Это очень важно.

– Хотел бы я знать, что в мышеловке важнее всего, – не переставал подкалывать его учитель, выполняя между делом подъем-переворот на спинке стула.

– Ты помнишь, как ночью тебя разбудила мышь? – Донателло игнорировал несерьёзный тон Сплинтера.

– По-моему, это ты меня разбудил, а не мышь.

– Не важно, – отмахнулся Дон. – Так вот, перед этим я долго не спал и вдруг услышал чей-то писк. Естественно, я подумал, что в мышеловку попалась очередная охотница за знаменитостями, вроде тех нахальных грызунов, которые оккупировали нас недавно… Но, когда я поднялся, думая проверить свою догадку, то нашёл нашу мышеловку в самом плачевном состоянии. Дверца на ней была покорёжена, будто там проехал гусеничный трактор…

– И в чём мораль этой печальной истории? – поинтересовался учитель.

– Кто-то был у нас ночью, – ответил Дон. – Мышка, которую ты поймал за хвост, не могла учинить в мышеловке такую разруху.

– Ага, вот в чём дело, – покрутил ус Сплинтер и задумался.

– Может, это всё-таки был Бильбауфман? – предположил Дон. – Ведь он мог покорёжить стальную проволоку?

– Может быть и так, – согласился Сплинтер. Помолчав ещё немного, он добавил:

– А ты помнишь того зверька, которого мы обнаружили вечером на улице?

– Помню, – кивнул Дон. – Только я его плохо разглядел.

– Мда, – с сожалением причмокнул Сплинтер. – Я его тоже не смог рассмотреть как следует… А жаль.

– Ты думаешь, что тот неведомый зверь мог пробраться к нам?

– Не знаю, – вздохнул учитель. – Не знаю. Хотя мне очень хочется узнать. Пока что можно что-то предполагать. Но не более того.