Бизнес – класс

Коломнин нетерпеливо глянул на дорожку, ведущую от метро, – пора бы появиться Галине. Увы, она явно опаздывала.

Зато со стороны автомобильного ряда торопилась, улыбаясь своим мыслям, пассажирка «Тойоты». Парик чуть растрепался на ветру. Полы распахнутого лайкового пальто похлопывали об осенние сапожки.

«Ведь видно, что немолода. Но как сохранилась! Умеют же другие женщины следить за собой», – Коломнин неприязненно вспомнил о предстоящей встрече со своей вечно зачуханной женой. Тут он встрепенулся и с опаской, только что не исподтишка, присмотрелся к незнакомке. Ошибки не было – к нему подошла Галина.

– Прости, Сереженька, немножко опоздала, – она нагнулась, обдав его ароматом парфюма, чмокнула в щеку. Подметила брошенный на «Тойоту» взгляд.

– Это мой друг, – со скрытой гордостью пояснила она и, не оборачиваясь, успокоительно помахала пальчиками.

– Вижу, у тебя все в порядке.

– Как говорит наш сын, – просто в шокололаде. С работой тоже о, кэй. Я теперь главный юрисконсульт в строительной фирме. Тысяча двести долларов.

– У него?

– А вот это неважно, – он угадал. И это ей не понравилось. Потому что, намекнув на служебный роман, как бы попытался принизить переполняющее ее чувство. Прежняя Галина не замедлила бы окатить недоброжелателя ехидной репликой.

– Мы очень любим друг друга, Сережа, – просто произнесла эта, новая Галина.

– Хотя ты, увы, не знаешь, что это такое, – не удержалась-таки прежняя.

И, дружески подхватив его под локоть, обе нетерпеливо повлекли его к подъезду.

– Боишься, что не успеют развести? – теперь непонятный приступ желчи проступил в Коломнине.

– Надеюсь, успеют. Не хотелось бы оттягивать.

– Неужто собираетесь пожениться?

– Да нет, он женат. Но это неважно.

Конечно, это было важно. И в будущем наверняка станет источником драматических сцен меж ними, и, возможно, разрыва. Но сегодня для впорхнувшей на высокое крыльцо женщины это было и впрямь неважно. Сегодня она жадно впитывала в себя чувство, каким была обделена последние двадцать лет, – любовь. И излучала на окружающих нежность и доброжелательность.

Открывая перед ней тяжелую судейскую дверь, Коломнин поймал себя на легком сожалении, – чего-то недопонял он в этой женщине. Недоразглядел в вечной спешке. А, окажись понаблюдательней, потерпимей, быть может, совсем другими выдались бы эти их двадцать лет.

Через полтора часа Коломнин перешел в иную социальную категорию, – из помещения нарсуда вышел еще один разведенный мужчина.