Ураган

– Слишком сильный ток, слишком сильный... – пробормотал одноглазый. Голова его была покрыта дешевой пластиковой шапочкой для душа. Макс с уверенностью сказал бы, что этот человек бродяга, если бы не зубы – над зубами похитителя явно потрудился прекрасный специалист.

Похоже, похититель не замечал, что пленник наблюдает за ним. Одноглазый медленно вытянул ноги, дважды глубоко вздохнул и нажал красную кнопку на пульте дистанционного управления. И тут же его тело задергалось, как огромная кукла-марионетка. Макс в беспомощности наблюдал, как незнакомец, корчась, ползет к костру. Когда одноглазый перестал трястись, его ботинки оказались в пламени костра. Он с удивительной быстротой вскочил на нога и принялся топать ботинками по траве, пока не остыли подошвы.

Похититель положил руку на шею.

– Слава Богу, вот теперь гораздо лучше, – пробормотал он.

Макс Лам решил, что это просто кошмарный сон, и закрыл глаза, а когда уже гораздо позже снова открыл их, то увидел, что костер вновь ярко пылает. Одноглазый похититель сидел на корточках возле огня, но ошейника на нем уже не было. Он кормил печеньем «Орео» обезьяну, которая, похоже, уже начала оправляться после пережитого урагана. Макс почувствовал еще большую уверенность в том, что все происшедшее с ним – это просто кошмарный сон.

– Где моя камера? – требовательным тоном крикнул он.

Похититель поднялся и рассмеялся сквозь спутанную бороду.

– Отлично. Спрашиваешь, где твоя камера? Просто отлично.

– Отпусти меня, – жутко высокомерным тоном произнес Макс. – Ведь ты не хочешь попасть за решетку, а?

– Ха, – хмыкнул незнакомец и взял в руку блестящий черный цилиндр.

Шею Макса Лама словно охватило огнем, он задергался, задыхаясь. Язык ощутил привкус меди, в глазах замелькали искры. Макс завопил от страха.

– Специальный шоковый ошейник, – как бы между прочим пояснил похититель. – «Три-Троникс 200», три уровня воздействия, радиус действия одна миля, заряжаемые никелево-кадмиевые батарейки. Гарантия три года.

Только сейчас Макс почувствовал на горле жесткую кожу ошейника.

– Произведение искусства, – добавил незнакомец. – Ты в этом разбираешься?

– Нет, – с трудом сквозь зубы процедил Макс.

– Тогда доверься мне. Дрессировщики собак молятся на эти ошейники, потому что с их помощью можно действительно быстро выдрессировать любую собаку, даже Лабрадора. – Одноглазый помахал пультом, словно дирижерской палочкой. – Но что касается меня, то я не могу надеть эту штуку на животное. И заметь, что я не стал надевать ее даже на тебя, прежде чем не испытал на себе. Вот какой я старый добряк.

Похититель погладил обезьяну по голове. Она отскочила назад, обнажив мелкие зубы, на которых пятнышками темнели крошки печенья «Орео». Одноглазый рассмеялся.

– Уберите ее от меня! – с дрожью в голосе взмолился Макс Лам.

– Не любишь животных, да?

– Что вам от меня нужно?

Незнакомец отвернулся к костру.

– Может быть, деньги? – не унимался Макс. – Так заберите все, что у меня есть.

– Господи, какой же ты бестолковый. – Одноглазый нажал красную кнопку на пульте, и привязанное веревками тело Макса вновь задергалось. Обезьяна отскочила в сторону, подальше от костра.

Макс поднял голову и увидел, что этот психопат снимает его видеокамерой!

– Скажи «чи-и-из», – попросил незнакомец, прильнув здоровым глазом к видоискателю.

Макс Лам покраснел, чувствуя, что ужасно выглядит в нижнем белье.

– Я, пожалуй, отошлю пленку в «Родэйл энд Бернс». Пусть посмотрят ее во время рождественской вечеринки... как ты думаешь? Репортаж под заглавием «Как я провел отпуск во Флориде, снимая Макса Лео Лама».

Макс ужаснулся. Ведь именно в рекламном агентстве «Родэйл энд Бернс» на Мэдисон-авеню он и работал. Значит, этот психопат успел порыться в его бумажнике.

– Меня называют Сцинк [1], – сообщил похититель, затем выключил видеокамеру и аккуратно закрыл крышками линзы. – Но я предпочитаю кличку Капитан.

– Капитан чего?

– Ураган явно произвел на тебя впечатление. – Одноглазый убрал видеокамеру в брезентовый чехол. – А вот я разочарован. Ожидал нечто большее... чего-нибудь библейского.

– На мой взгляд, ураган был просто ужасным, – как можно вежливее произнес Макс.

– Ты голоден? – Похититель поднес мешок из джутовой ткани к дереву, где был привязан его пленник.

– Ох, Господи! – воскликнул Макс, заглядывая внутрь мешка. – С вами невозможно разговаривать серьезно.

Глава 4

Тело Тони Торреса, похожее на фаршированного тунца, заполнило весь шезлонг. Он приказал Иди Марш и Кусаке рассказать все детали их неудавшегося мошенничества. Глядя на обрез Тони, они согласились.

Кусака с кислым видом махнул в сторону Иди, которая и объяснила:

– Все очень просто. Я падаю на вашей подъездной дорожке и притворяюсь пострадавшей. Мой «братик» угрожает подать на вас в суд, а вы, испугавшись, предлагаете нам деньги.

– И вы, друзья, затеяли эту авантюру, потому что знаете – я должен получить кучу денег от страховой компании в качестве компенсации за ущерб, причиненный ураганом, – продолжил Тони, пришлепнув ладонью москита, сидевшего на его толстой шее.

– Совершенно верно, – согласилась Иди Марш. – Ваш дом разрушен, судебная тяжба с нами вам сейчас совсем ни к чему, вот Кусака и решил, что это неплохая идея. Вы получаете деньги от страховой компании, отстегиваете часть нам, и мы расходимся мирно.

Развеселившийся Тони зацокал языком.

– И сколько вы намеревались выколотить с меня, дорогая?

– Сколько смогли бы.

– Ох! – воскликнул Тони.

– Мы надеялись, что вы включите нашу сумму в исковое заявление, которое будете составлять для страховой компании. Завысите ущерб на несколько тысяч, кто об этом узнает?

– Прекрасная идея, – одобрил Тони.

– О, да, конечно, – подал голос Кусака, – чертовски гениальная. Сами видите, что из нее вышло.

Кусака и Иди сидели на полу, прижавшись спинами к стене гостиной. Кусака поджал свои длинные ноги, а Иди вытянула свои, сжав коленки. «Сама невинность», – подумал Тони, глядя на Иди. Дополнительным штрихом к ее портрету были дырки на колготках.

Ковер промок от дождя, но Иди это не трогало, а вот Кусака чувствовал, как намокли на заднице его парадные брюки. И еще его досада усугублялась тем, что у него сейчас не было возможности убить Тони Торреса.

Погрузившись в раздумья, торговец потягивал импортное пиво из запотевшей бутылки. Своим пленникам он предложил бутылку теплого вина, от которой те молча отказались. Влажный ветер дул через проломы в стенах, раскачивая на шнуре голую 60-ваттную лампочку. Иди Марш вскинула голову и увидела россыпь звезд там, где когда-то был потолок гостиной. От шума портативного генератора у Кусаки ужасно разболелась голова.

Наконец Тони Торрес заговорил:

– Вы понимаете, что никакая полиция здесь не появится. Сейчас им не до этого.

– Значит, вы можете убить нас и решить таким образом все проблемы. Вы это имеете в виду, – предположил Кусака.

Иди Марш сердито взглянула на него.

– Спасибо за подсказку.

– Я предпочел бы не убивать вас, у меня несколько иные планы, – ответил Тони. – Завтра, а может быть послезавтра, дом придет осмотреть представитель страховой компании «Мидвест Кэжьюелти». Думаю, что он посчитает ущерб стопроцентным, если только он не слеп, как летучая мышь. Но как бы там ни было, все долги за дом у меня выплачены, и это очень хорошо. Все выплатил в прошлом марте. – Тони прервался, чтобы рыгнуть. – Я хорошо зарабатывал, так какого же черта. Я полностью рассчитался по закладной.

– Продавец года, – промолвила Иди Марш, заметившая грамоту.

– Мистер, – вмешался Кусака, – у вас есть что-нибудь, что я мог бы подложить под задницу? Ковер совершенно мокрый. Может быть, газету?

– Ох, думаю, ничего с тобой не случится, – ответил ему торговец. – Поскольку банк не является владельцем дома, то вся страховка пойдет мне. Как я уже говорил, это хорошая новость. А плохая новость заключается в том, что половина страховки причитается моей жене. Ее имя указано в страховом договоре.