Ураган

Проезжавшие по горбатому мосту автомобилисты притормаживали, с любопытством рассматривая двух полицейских на его вершине. «Мама, а что они там высматривают? Там в воде труп?»

Капли дождя стекали с полей шляпы «стетсон» темнокожего полицейского, смотревшего на воды Мексиканского залива, тяжелые и пенящиеся после ужасного шторма. Он перегнулся через ограждение и потянул болтающуюся веревку. Осмотрев ее конец, он показал его женщине-полицейскому и устало произнес:

– Это мой парень.

Веревку не оборвало ураганом. Она была обрезана ножом.

Глава 3

Тони Торрес сидел в развалинах гостиной и потягивал остатки виски «Шивас». Ему показался забавным тот факт, что его грамота «Лучший продавец года» уцелела во время урагана, только она и осталась висеть на промокших от дождя стенах. Тони Торрес вспомнил вечеринку в его честь, устроенную два месяца назад, на которой ему вручили дешевую пластинку-грамоту. Это была его награда за продажу семидесяти семи двухкомнатных трейлеров. Он продал на восемнадцать трейлеров больше, чем любой другой продавец в истории компании «Пре Фаб Лакшери Инк.», которая раньше называлась «Тропик Трейлерз», а еще раньше «А-Плас Аффордабл Хоумс Лимитед». В условиях жестокой конкуренции на рынке домиков на колесах Тони Торрес стал звездой. Вместе с вручением таблички-грамоты босс подарил ему бутылку виски «Шивас» и в качестве премии чек на тысячу долларов. Они заплатили официантке, заставив ее за это танцевать без лифчика на столе и петь «Он хороший, веселый парень».

«Ох, черт побери, эта жизнь состоит из белых и черных полос», – подумал Тони Торрес. Он погладил обрез, лежавший на его округлых коленях, и вспомнил то, о чем вспоминать вовсе не хотелось. Например, этот дурацкий пункт в правилах торговли о гарантиях безопасности, предоставляемых правительством США...

Семейство Стинсов дотошно расспрашивало его о том, выдержит ли трейлер ураган. То же самое было и с семейством Рамиресов, и с этими занудами Стичлерами, а еще с Беатрис Джексон и ее сынком, у которого была очень короткая шея. Тони Торрес всегда отвечал так, как его учили: «Фирма „Пре Фаб Лакшери“ строит не домики на колесах, а произведения искусства, способные выдержать самые сильные ветры. Все точно соответствует государственным спецификациям. В проспекте обо всем этом написано!»

Клиенты Тони брали ссуды и покупали трейлеры, а когда налетел ураган, эти домики на колесах рассыпались. Все семьдесят семь. Трейлеры разваливались, их срывало с креплений и несло ветром, как игрушечных утят. Ни один из этих чертовых трейлеров не уцелел после урагана. Они выглядели красиво, вполне приличные жилища для представителей среднего класса, с видеомагнитофонами, складными диванами, детскими кроватками... и все они в одну минуту рассыпались на куски. Тони съездил на стоянку трейлеров, чтобы увидеть все своими глазами. Стоянка напоминала поле битвы. Он уже собрался вылезти из машины, когда кто-то узнал его... а старый Стичлер начал бормотать, как сумасшедший, и швырять в него обломками. Тони быстренько смылся оттуда. Уже позже он услышал, что вдову Джексон нашли мертвой среди обломков трейлера.

Тони Торресу не было знакомо чувство угрызения совести, но все же он сожалел о случившемся, чему в значительной степени способствовало виски. «Откуда я мог знать, – подумал Тони. – Я ведь продавец, черт побери, а не инженер».

Но чем больше Тони пьянел, тем меньше сочувствия оставалось у него к своим покупателям. «Проклятье, да ведь они все прекрасно понимали. Понимали, что покупают тонкую жестяную банку, а не настоящий дом. Понимали, что рискуют, проживая в опасной зоне. Они все взрослые люди и сами сделали свой выбор», – говорил себе Тони.

Но он знал, что у него могут быть неприятности, поэтому с обрезом чувствовал себя спокойнее. К несчастью, любому, кому захочется разыскать его, надо будет всего лишь заглянуть в телефонный справочник графства Дэйд. Ведь работа продавцом предполагает доступность для всех покупателей.

«Ну и пусть приходят сюда! – подумал Тони. – У всех глупых покупателей бывают проблемы, так пусть посмотрят, что ураган сотворил с моим домом. Они, конечно, будут в ярости, но пусть с ними разбирается мой мистер „Ремингтон“».

Раздавшиеся крики вырвали Тони из цепких объятий шезлонга. Он взял с колен обрез и посветил фонариком перед домом. На подъездной дорожке стоял мужчина в дурацком костюме в полоску, а лицо у него было такое, словно его обработали ломом.

– Моя сестра! – воскликнул мужчина, указывая на кучку сломанных досок.

Под досками Тони увидел лежащую ничком женщину. Глаза ее были полузакрыты, по щеке стекала струйка крови. Женщина громко застонала, а мужчина попросил Тони немедленно позвонить в службу спасения 911.

– Сначала расскажите мне, что произошло, – предложил торговец.

– Вы же видите, на нее рухнул кусок вашей чертовой крыши!

– Гммм, – промычал Тони Торрес.

– Ради Бога, не стойте просто так, звоните.

– Ваша сестра, да? – Тони подошел к женщине и посветил фонариком ей в глаза. Женщина инстинктивно прищурилась и подняла обе руки, загораживая глаза от света. – Полагаю, что вы не парализованы, дорогая, – сказал Тони. Сунув фонарик под мышку, он направил обрез на мужчину. – А теперь давай поговорим, приятель. Телефоны не работают, значит, мы не сможем позвонить 911, если только у тебя в штанах нет сотового телефона, но, по-моему, эта штука больше смахивает на пистолет. Далее, если бы мы даже и смогли дозвониться до службы спасения, нам пришлось бы ждать до Дня всех святых. Все машины отсюда и до Ки-Уэст задействованы в связи с ураганом. Твоя «сестренка» не подумала об этом перед несчастным случаем...

– Какого черта вы...

Тони Торрес выхватил у мужчины из-за пояса пистолет.

– И еще кое-что, – продолжил торговец. – Моя чертова крыша ни на кого не падала. Это обломки с соседнего дома, который принадлежит мистеру Леонелу Варга. А моя крыша, как мне кажется, валяется, сломанная на куски, где-нибудь в районе Эверглейдс.

– Проклятье, Кусака, – раздался из-под досок голос женщины.

Ее сообщник бросил на нее взгляд и отвернулся.

Тони Торрес вновь заговорил:

– Моя профессия предполагает быстрое распознавание людей, этим и отличается хороший продавец. И если это твоя сестра, приятель, то я тогда двойник Мела Гибсона.

Мужчина со сломанной челюстью пожал плечами.

– Все дело в том, что она на самом деле не пострадала. И ты не ее брат. Так что ваш гребаный план, с помощью которого вы хотели содрать с меня деньги, провалился.

Мужчина нахмурился.

– Послушайте, это была ее идея.

Тони приказал ему убрать доски со своей сообщницы. Когда женщина поднялась с земли, торговец отметил про себя, что она привлекательна и вид у нее интеллигентный. Он махнул обрезом.

– Оба идите в дом. Черт, из-за этого урагана сейчас что в доме, что на улице. Но все равно заходите, потому что мне хочется выслушать вашу историю. Вот уж посмеюсь.

Женщина разгладила платье.

– Мы совершили ужасную ошибку. Отпустите нас, ладно?

Тони Торрес улыбнулся.

– Как забавно, дорогая. – Он направил «ремингтон» на дом и нажал на спусковой крючок. Выстрел проделал в двери гаража дыру размером с футбольный мяч. – Тишина, – произнес пьяный торговец, закрывая ладонью ухо. – Слышите? Черт побери, мертвая тишина. Прогремел выстрел из двенадцатого калибра, а никому до этого и дела нет. Никто даже не пришел посмотреть в чем дело, никто не прибежал на помощь. А знаете почему? Из-за урагана. Вокруг сплошной сумасшедший дом!

– А что вы намерены делать с нами? – поинтересовался мужчина со сломанной челюстью, но скорее из любопытства, чем из-за страха.

– Я еще не решил, – ответил Тони Торрес. – Давайте выпьем шампанского.

За неделю до урагана Феликс Моджак умер от укуса гадюки в лодыжку. Его пришедшее в упадок дело, связанное с импортом диких животных, перешло по наследству к племяннику Августину. Тем дождливым утром, когда Августин узнал о смерти дяди, он был дома и занимался жонглированием. Все окна были распахнуты, из стереосистемы звучала музыка в исполнении «Блэк Кроуз». Одетый только в небесно-голубые спортивные трусы, Августин стоял босиком на полу и жонглировал под музыку. Надо сказать, что манипулировал он человеческими черепами, жонглируя одновременно пятью, и чем быстрее у него получалось, тем радостнее он становился.