Терапия

— Я больше не пишу, по крайней мере не привычным образом.

— Что вы имеете в виду?

— Я решила писать только о себе самой. Автобиографию, если угодно. Таким образом я убивала трех зайцев. Во-первых, давала волю своему художественному таланту. Во-вторых, перерабатывала свое прошлое. И, в-третьих, не позволяла персонажам вмешиваться в мою жизнь и сводить меня с ума.

— Понятно. Тогда расскажите о вашем последнем сильном приступе. Который и привел вас в клинику.

Глубоко вздохнув, Анна сложила руки, как для молитвы.

— Последним ожившим персонажем романа была героиня современной детской сказки.

— О чем была эта сказка?

— О маленькой девочке Шарлотте. Такой нежный светловолосый ангел, как на рекламе пряников или шоколада.

— Не самый опасный персонаж. Такого вполне приятно увидеть вживую.

— Да, конечно. Шарлотта была настоящим сокровищем. И каждый, кто ее видел, сразу же влюблялся в нее. Она была единственной дочерью короля и жила в маленьком дворце на острове.

— А о чем именно история?

— О поиске. Однажды Шарлотта неожиданно заболела. Очень серьезно.

Виктор собирался сделать еще один глоток, но отставил чашку. Его внимание было приковано к Анне.

— Ее то и дело бросало в жар, она слабела и таяла на глазах. Ее осматривали медики всего королевства, но никто не нашел причину ее недуга. Родители совсем отчаялись. День ото дня малышке становилось все хуже.

Виктор затаил дыхание, ловя каждое слово Анны.

— И однажды маленькая Шарлотта решила сама победить свою хворь и убежала из дома.

«Жози».

Виктор пытался прогнать мысль о дочери, но это было невозможно.

— Что-что? — удивленно спросила Анна.

Виктор даже не заметил, что, видимо, заговорил вслух. Он нервно провел рукой по волосам.

— Ничего, я не хотел вас прерывать. Продолжайте.

— Итак, она решила отыскать причину своей болезни. Понимаете, вся история — это метафора. Больная девочка, которая не сдается, а, наоборот, действует и идет в мир.

«Такого не бывает. Это невозможно».Виктор не мог ничего больше сформулировать. Он знал это чувство. Впервые оно посетило его в приемной доктора Грольке. И с тех пор приходило ежедневно. Вплоть до того момента, когда он решил окончательно покончить с поисками дочери.

— С вами правда все в порядке, доктор Ларенц?

— Что? Ох… — Только сейчас он осознал, что пальцами правой руки нервно стучит по столешнице красного дерева. — Простите, я, наверное, слишком много чая выпил. Расскажите же еще про Шарлотту. Что там дальше случилось?

«Что случилось с Жози?»

— Не знаю.

— Как? Вы не знаете, чем закончилась ваша собственная книга? — Вопрос прозвучал громче, чем того хотелось Виктору, однако Анну, казалось, это ничуть не изумило.

— Я же говорила, что не дописала ее. Это фрагмент. Поэтому Шарлотта не оставляет меня в покое, и потому начался этот кошмар.

Кошмар?

— Что вы имеете в виду?

— Как я уже говорила, Шарлотта была последним героем, вошедшим в мою жизнь. То, что я пережила с ней вместе, оказалось настолько ужасно, что у меня случился срыв.

— Расскажите по порядку. Что именно произошло?

Виктор отдавал себе отчет, что ведет себя неправильно. Пациентка еще не была готова к тому, чтобы говорить о травме. Но ему необходимо было все узнать. Анна молча уставилась в пол, и он решил вести себя более осмотрительно.

— Когда вам впервые явилась Шарлотта?

— Примерно четыре года тому назад в Берлине. Зимой.

«Двадцать шестого ноября», — добавил про себя Виктор.

— Я шла в магазин, когда вдруг сзади раздался громкий шум. Скрип резины, дребезжание металла, звон стекла — звуки автокатастрофы. Я еще подумала: «Надеюсь, никто не пострадал» — и обернулась. И увидела девочку. Она стояла посредине улицы, словно парализованная. Явно, это она была виновницей аварии.

Виктор сжался.

— Внезапно, как будто повинуясь невидимому сигналу, она повернула голову, посмотрела прямо на меня и улыбнулась. Я сразу узнала ее. Это была моя маленькая больная девочка, Шарлотта. Она подбежала и взяла меня за руку.

«Ее тонкие руки. Такие хрупкие».

— Теперь окаменела я. С одной стороны, я понимала, что ее нет и быть не может. С другой — все было очень реально. Я не могла противиться и пошла за ней.

— Куда? Где именно это случилось?

— Разве это важно?

Анна удивленно взглянула на него и, казалось, не хотела дальше рассказывать.

— Нет, конечно. Простите меня. Продолжайте.

Она откашлялась и встала.

— Если позволите, доктор Ларенц, я бы хотела сделать перерыв. Я все время принуждала вас к разговору. Но теперь понимаю, что сама не готова. Эти видения были для меня очень страшны. И говорить о них гораздо труднее, чем я думала.

— Ну разумеется, — согласился Виктор, хотя страстно желал услышать ее историю. Он тоже встал.

— Я не буду больше к вам приставать. Может, уже завтра уеду домой.

Нет!

Виктор судорожно искал какую-нибудь зацепку. Он не мог допустить, чтобы она навсегда ушла, хотя всего несколько минут тому назад хотел этого больше всего на свете.

— Последний вопрос. — Виктор беспомощно стоял посреди комнаты. — Как вы хотели назвать вашу книгу?

— У нее было только рабочее название — «Девять».

— Почему девять?

— Потому что Шарлотте исполнилось девять лет, когда она убежала.

— Ох!

Слишком маленькая!

Виктор с удивлением понял, что слова Анны произвели на него сильное впечатление. Он так страстно ждал, что шизофренические видения пациентки имели реальную основу.

Он медленно подходил к Анне. У него однозначно была температура. Да и головная боль не прошла, несмотря на аспирин, который он выпил после душа. Боль стучала в висках, и на глазах выступили слезы. Фигура Анны вдруг потеряла четкие очертания, словно он смотрел на нее сквозь стакан с водой. Виктор моргнул, а когда его зрение вновь прояснилось, он заметил в глазах Анны нечто, чему вначале не нашел объяснения. А потом понял: он ее знал.Где-то, когда-то, давным-давно, он уже с ней встречался. Но не мог соотнести ее лицо ни с одним человеком и ни с одним именем. Так бывает, когда не можешь вспомнить, как зовут какого-то актера и в каком фильме его видел.

Он неловко подал ей пальто и проводил до двери. Анна уже ступила одной ногой за порог, как вдруг обернулась, и неожиданно ее рот оказался прямо перед лицом Виктора.

— Ах, я еще вспомнила. Раз вы спрашивали.

— Что? — Виктор чуть отодвинулся, ощущая ту же скованность, что и в самом начале беседы.

— Не знаю, важно ли это. Но у книги был еще подзаголовок. Очень странный, потому что не имел никакого отношения к истории. Он пришел мне в голову как-то в ванной и показался довольно милым.

— Какой же?

Виктор спросил себя, хочет ли он вообще слышать ответ. Но было поздно.

— «Голубой котенок», — произнесла Анна, — не спрашивайте меня почему. Мне показалось, что будет довольно мило, если на обложке нарисовать голубого котенка.

Глава 10

— …Давай-ка повторим для надежности…

Виктор буквально видел, как толстенький частный детектив на том конце провода обескураженно качает головой. Он позвонил Каю, как только Анна ушла.

— Итак, к тебе на Паркуме ворвалась сумасшедшая женщина.

— Да.

— И она уверяет, будто ее преследуют персонажи ее собственных романов?

— Примерно так.

— И мне нужно выяснить, насколько бредни этой, как ее…

— Анны. Прости, Кай, но я не могу сказать тебе ее полное имя без крайней необходимости. Хотя я больше не работаю психиатром, но она все-таки пациентка, и существует врачебная тайна.

До тех пор, пока это возможно.

— Как хочешь. Но ты что, действительно думаешь, что шизофренические приступы твоей новой пациентки могут иметь что-то общее с исчезновением твоей дочери?