Токсин (в сокращении)

Прошлым вечером доктор Клэр Стивенс появилась в неотложке через полчаса после того, как ей позвонили. Это была высокая, худая женщина одного с Кимом возраста. Резкие черты ее лица контрастировали с мягкой, успокаивающей манерой поведения. Ее компетентность и опыт были заметны с первого взгляда, и она быстро нашла с Бекки общий язык.

Ким зашел в палату к Бекки. Ночник на полу освещал комнату слабым светом. Он тихо подошел к кровати и посмотрел на свою спящую дочь. Ее дыхание было ровным и спокойным. Он вышел, радуясь, что она мирно отдыхает.

Ким взял у медсестер карту дочери. Просмотрев пометки, сделанные Клэр, он начал читать записи ночных дежурных. Ночью Бекки два раза ходила в туалет и сказала, что была кровь, но никто из медсестер этого не видел, так как она постеснялась им показать и спустила воду. Ким мысленно отметил, что надо поговорить об этом с Клэр и Бекки. Затем он взял список вызовов специалистов и с удовлетворением отметил, что Клэр назначила на сегодня консультацию детского гастроэнтеролога.

Он сделал обход, потом заскочил на собрание персонала и, наконец, поторопился в свой кабинет. Как всегда, он отставал от графика.

Почти сразу после того как он вошел в кабинет, позвонила Трейси. Она была в больнице и жаловалась, что ей не нравится, как выглядит Бекки: у нее стеклянный взгляд и полная апатия.

Хотя его приемная была полна пациентов, он переговорил с Трейси и попросил ее обо всем сообщить Клэр. Кроме того, он велел ей позвонить ему, как только придет гастроэнтеролог.

Ким вышел в коридор и вынул из ящика, висевшего на двери приемной, толстую историю болезни первого пациента. Он даже не успел прочесть его имя, как появилась Джинджер.

— Только что звонили с этажа, где лежит Бекки. Сказали, что пришел гастроэнтеролог, — сообщила она.

— Тогда я побежал, — быстро сказал Ким. — Скажи больным, что у меня срочное дело и я буду через полтора часа.

Джинджер неодобрительно покачала головой. Она знала, как расстроятся пациенты, особенно те, кто приехал издалека.

Ким бросился к машине и помчался к больнице. Поднявшись к Бекки на этаж, он побежал по коридору. Когда Ким наконец добрался до ее палаты, он еле дышал. Трейси стояла сбоку у стены и разговаривала с женщиной в длинном белом халате. Взглянув на нее, он понял, что его бывшая жена в отчаянии.

Бекки лежала на спине, ее голова покоилась на подушке. Она смотрела прямо перед собой. Ким подошел к кровати.

— Ну как ты, зайчик? — Он взял ее обмякшую руку и приподнял, почти не ощутив сопротивления.

— Я устала, — сказала Бекки.

— Конечно, дорогая. — Ким машинально проверил пульс — слегка учащенный. Ким понял, что имела в виду Трейси: состояние девочки изменилось. — Мне надо поговорить с мамой, — сказал он.

— Ладно, — ответила Бекки.

Подойдя к Трейси, он заметил, что ее трясет.

— Это доктор Кейтлин Морган, гастроэнтеролог, — сказала она.

Внешне Кейтлин была полной противоположностью Клэр Стивенс: рост чуть больше полутора метров, круглое лицо с мягкими чертами, очки в тонкой оправе и посеребренные ранней сединой волосы.

— Доктор Морган думает, что у Бекки тяжелый случай, — с трудом выговорила Трейси.

— Тяжелый? — мрачно усмехнулся Ким. — Если бы он не был тяжелым, она бы здесь не лежала.

Его реакция смутила Кейтлин.

— Мне позвонят из лаборатории, как только будут готовы анализы, — осторожно сказала она, — а до этого у нас связаны руки.

— Вы ее уже осмотрели? — спросил он.

— Да, и просмотрела результаты готовых анализов. Я пока согласна с диагнозом доктора Фарадея — бактериальная инфекция, занесенная с пищей.

— Мне кажется, ее состояние ухудшилось, — сказал Ким.

— Мне тоже, — добавила Трейси. — Вечером она выглядела лучше.

Кейтлин взглянула в сторону Бекки и предложила всем выйти в коридор.

— Я хочу, чтобы за ней вели более тщательное наблюдение, — сказал Ким. — Может, перевести ее в отделение интенсивной терапии?

— Я только консультант, — сказала Кейтлин. — Но, честно говоря, я не думаю, что ваша дочь нуждается в интенсивной терапии. По крайней мере, пока.

— Это радует, — огрызнулся Ким. — Другими словами, вы все ожидаете ухудшения, но никто не хочет ничего делать?

— Это несправедливо, доктор Реггис, — обиделась Кейтлин.

— А по-моему, справедливо! — возразил он. — Я хирург, я ставлю больному диагноз, а потом иду и лечу его.

— Ким, прекрати! — воскликнула Трейси, чуть не плача. — Твои постоянные перепалки с врачами и медсестрами делу не помогут.

— Доктор Реггис, пожалуйста, пойдемте со мной, — неожиданно сказала Кейтлин и, поманив его рукой, направилась к посту медсестер.

— Иди, — сказала Трейси, — только возьми себя в руки.

Трейси вернулась к Бекки, а Ким догнал Кейтлин.

— Я хочу вам показать кое-что, — сказала она. — И думаю, мы должны поговорить как врач с врачом. — Она отвела его в комнату, где хранились карты больных: маленький закуток без окон, со встроенными стеллажами, аппаратом для просмотра рентгеновских снимков и кофеваркой.

Кейтлин достала из папки несколько снимков и положила их на стекло с подсветкой. Это были снимки брюшной полости Бекки.

Ким наклонился, чтобы лучше рассмотреть их. Он разбирался в этом хуже, чем в снимках грудной клетки, но знал основные вещи.

— Кишечник равномерно отечный, — сказал он.

— Совершенно верно. Слизистая распухла почти по всей его длине.

— И о чем это говорит? — проговорил Ким.

— Скорее всего, мы имеем дело с палочкой 0157:Н7. Такая же картина бывает при дизентерии, вызванной шигеллой, но в этом случае была бы температура, а у Бекки ее нет.

— А как проверить этот диагноз?

— Можно сделать анализ на наличие токсина, — сказала Кейтлин. — К сожалению, «АмериКэр» не позволяет провести этот анализ в нашей лаборатории. Его делают слишком редко, так что расходы не оправдываются. Но я послала образец в «Шерринг лэбс». Результаты будут уже через сутки, максимум через двое.

— Спасибо вам и извините, что я вас обидел.

— Что вы знаете об этой палочке и ее токсине? — спросила Кейтлин. — Если, конечно, у Бекки именно она.

— Не много. Я даже не знал, что антибиотики не помогут: я ведь не сталкиваюсь с этим в своей практике.

— Думаю, вам с женой надо знать, что это очень опасная бактерия.

— Чем же она так опасна? — занервничал Ким.

Последняя фраза Кейтлин насторожила его, и он даже не стал поправлять ее, говоря, что они с Трейси больше не женаты.

— Вам лучше присесть, — сказала она.

Ким послушно сел. Он заранее боялся того, что может услышать.

— Если дело в кишечной палочке, то меня пугает снижение тромбоцитов в крови Бекки. Прошлой ночью их уровень снизился совсем немного, но после дегидрации произошло более сильное снижение, и это уже серьезно. Я опасаюсь СГУ.

— СГУ? Что это? — спросил Ким.

— Синдром гемолитической уремии. Его связывают с шигеллообразными токсинами, такими же, как и у палочки 0157:Н7. Понимаете, этот токсин может вызвать внутрисосудистое свертывание тромбоцитов, а кроме того, он способен уничтожать эритроциты. А это в свою очередь может привести к множественному отказу внутренних органов. Почки поражаются первыми, отсюда и слово «уремия» в названии.

Ким ошеломленно замер. Некоторое время он молча смотрел на Кейтлин.

— Думаете, у Бекки СГУ? — наконец спросил он.

— Скажем так, я это только предполагаю, никаких доказательств пока нет.

Ким сглотнул. Во рту у него пересохло.

— Что мы можем сделать?

— Боюсь, немного, — сказала она. — Следует пригласить гематолога и нефролога. Запросы, конечно, должна сделать Клэр Стивенс, иначе возникнут проблемы с «АмериКэр».

— Давайте позвоним ей, — с трудом выговорил Ким, пододвигая телефон к Кейтлин.

Пока она звонила, он обессиленно уронил голову на руки. Впервые в жизни он оказался по другую сторону фронта — на месте пациента, борющегося с тяжелой болезнью, о которой ему почти ничего не известно.