Хищник

Дощатый пол холодил босые ступни. Когда Люси вернулась в спальню, Стиви все еще спала. Поставив чашки с кофе на тумбочку, Люси сунула руку под матрас, чтобы забрать оттуда обойму. Конечно, вчера ночью она вела себя безрассудно, но не настолько, чтобы оставить на виду заряженный пистолет, когда в доме есть посторонний.

– Стиви? – окликнула она спящую. – Давай, просыпайся. Эй!

Стиви открыла глаза.

– Круто, – зевнув, сказала она, наблюдая, как Люси заряжает пистолет.

– Мне пора, – заявила Люси, подавая ей кофе.

Стиви посмотрела на пистолет.

– Ты, должно быть, здорово мне доверяешь, если вчера оставила эту штуку на тумбочке.

– А почему я должна не доверять тебе?

– Думаю, вам, юристам, есть чего опасаться. Вы стольким людям испортили жизнь! В наши дни ни в ком нельзя быть уверенным. – Стиви потянулась.

Вчера Люси сказал ей, что она адвокат и работает в Бостоне. Наверное, эту Стиви нередко обманывали.

– Как ты догадалась, что я пью только черный?

– Я не догадалась. Просто в доме нет ни молока, ни сахара. Мне действительно надо идти.

– Останься. Не пожалеешь. Мы ведь вчера не совсем закончили. Я так напилась, что даже не смогла тебя раздеть. Первый раз со мной такое.

– Похоже, у тебя вчера многое было в первый раз.

– Ты ведь так и не сняла одежду, – еше раз напомнила Стиви, отпивая кофе. – Впервые такое вижу.

– Но тебя это не слишком волновало.

– Значит, волновало, если я об этом помню. Еще не поздно все исправить.

Стиви приподнялась и села, подложив под спину подушки. Одеяло соскользнуло вниз, обнажив ее грудь с твердыми от холода сосками. Стиви явно сознавала свою красоту и знала, как ею распорядиться. У Люси не возникало сомнений, что случившееся ночью – далеко не первое подобное приключение ее новой знакомой.

– Господи, как голова раскалывается, – простонала Стиви, невозмутимо наблюдая, как Люси ее разглядывает. – А ты говорила, что от хорошей текилы такого не бывает.

– Но ты же мешала ее с водкой.

Стиви взбила подушки, и одеяло совсем сползло. В утреннем свете она выглядела еще более соблазнительной, чем ночью, но Люси не захотела продолжения. Ее интересовали лишь таинственные рисунки на теле красавицы.

– Помнишь, я тебя спрашивала о них ночью?

– Ночью ты мне задавала кучу вопросов.

– Я спросила только, где это тебя так разрисовали.

– Слушай, давай-ка залезай сюда, – хлопнула Стиви рукой по простыне.

Ее взгляд прожигал Люси насквозь.

– Наверно, это больно! Если только татуировка не фальшивая. А мне кажется, она у тебя именно такая.

– Я могу смыть это ацетоном или детским маслом. Но у тебя ведь здесь ничего нет?

– А зачем это вообще? – спросила Люси, продолжая разглядывать отпечатки.

– Это была не моя идея.

– А чья?

– Да так. одной зануды. Она меня раскрашивает, а мне потом приходится отмываться.

– Ты разрешаешь кому-то размалевывать себя? – нахмурилась Люси. – Что за глупость! – При мысли, что кто-то рисует на голом теле Стиви, она почувствовала ревность. – Можешь не говорить, кто это. Меня это не интересует.

– Гораздо приятнее разрисовывать кого-то другого! – заявила Стиви, и Люси снова почувствовала уколол ревности. – Ну иди сюда, – пропела Стиви своим нежным голосом, снова похлопав ладонью по кровати.

– Нам нужно уходить. У меня куча дел. – Люси, сгребла в охапку свои грубые черные джинсы и черный же бесформенный свитер. Прихватив пистолет, она заперлась в ванной.

Раздеваясь Люси избегла смотреть в зеркало. Она и без того знала, что произошло с ее фигурой. Какой смысл еще раз ужасаться? Стоя под душем, она несколько раз провела пальцами по телу в надежде обнаружить какие-то изменения, потом насухо вытерлась полотенцем, по-прежнему отводя взгляд от зеркала.

– Вы только посмотрите на нее! – воскликнула Стиви, когда Люси вышла из ванной – одетая и совсем упавшая духом. – Ну прямо секретный агент! Я тоже хотела бы быть такой.

– Но ты же меня совсем не знаешь.

– После этой ночи еще как знаю! – Стиви окинула Люси взглядом. – Тебе любая позавидует. Вид у тебя крутой. Ты ведь ничего не боишься, правда?

Наклонившись, Люси подняла с полу одеяло и набросила его на Стиви. Та застыла, опустив глаза.

– Извини. Я не хотела тебя обидеть, – кротко произнесла она, покраснев.

– Просто здесь холодно…

– Ничего. Со мной и раньше такое случалось. – Стиви подняла на Люси печальные испуганные глаза. – Ты считаешь меня уродиной. Толстой уродиной. И я тебе не нравлюсь. Днем все выглядит совсем по-другому.

– Ну уж толстой уродиной тебя никак не назовешь, – возразила Люси. – И ты мне нравишься. Просто… Черт! Извини, я не хотела…

– Ничего удивительного. Как я могу понравиться такой девушке, как ты? – грустно произнесла Стиви, заворачиваясь в одеяло и слезая с кровати. – С тобой любая пойдет. Но все же я тебе благодарна. Спасибо. Я никому ничего не скажу.

Люси молча наблюдала, как Стиви забирает свою одежду из гостиной и одевается. Она дрожала, губы ее кривились.

– Боже мой, только, пожалуйста, не плачь, Стиви!

– Ну хоть имя мое помнишь!

– Что ты хочешь этим сказать?

Широко распахнув глаза, в которых все еше плавал испуг, Стиви взмолилась:

– Отпусти меня, пожалуйста! Я никому не скажу. Спасибо. Я тебе очень благодарна.

– Что ты такое несешь? – оторопела Люси.

Стиви завернулась в свое пальто и выскользнула за дверь. Стоя у окна, Люси задумчиво смотрела, как женская фигурка в длинном разлетающемся черном пальто с капюшоном и черных сапогах исчезает за пеленой снега.

Глава 9

Спустя полчаса Люси, натянув лыжную куртку, разложила по карманам пистолет и две обоймы с патронами.

Заперев дверь, она осторожно спустилась по занесенным снегом ступенькам. Какая странная эта Стиви! Люси чувствовала себя виноватой. Потом ее мысли переметнулись к Джонни, и чувство вины усилилось. Люси вспомнила, как он пригласил ее на ужин в Сан-Франциско. Он пытался ее успокоить.

– У тебя все будет хорошо, – пообещал он.

– Я не могу так жить, – сказала она.

В ресторане на Маркет-стрит сидело множество привлекательных женщин, уверенных в себе, счастливых… Люси чувствовала на себе взгляд, ей хотелось съежиться, сжаться в точку.

– Я хочу что-то с этим сделать, – сказала она. – Ты только посмотри на меня.

– Люси, ты отлично выглядишь.

– Я никогда не была такой толстой…

– Прекрати глотать таблетки и…

– Меня это просто убивает!

– Я не допущу, чтобы ты поступила опрометчиво. Ты должна доверять мне.

Джонни ответил на ее пристальный взгляд – это его лицо в свете свечей навсегда осталось у нее в памяти. Он был очень красив – тонкие черты лица, необычный цвет глаз, чем-то похожий на тигриный. Она ничего от него не утаила. Выложила ему абсолютно все.

Идя сейчас по заснеженной дорожке вдоль залива Кейп-Код, Люси изнывала от одиночества и чувства вины. Ведь она, по сути, сбежала. Она вспомнила, как узнала о смерти Джонни. По радио! Не самый лучший способ узнавать подобные вещи.

Известный доктор найден застреленным в своей голливудской квартире. Источники, близкие к следственным органам, утверждают, что это могло быть самоубийство…

Ей не у кого было разузнать подробности. Она не была знакома ни с его братом Лорелом, ни с его друзьями. Кого ей было спрашивать?

Зазвонил сотовый, и Люси воткнула в ухо наушник.

– Ты где? – Это был Бентон.

– Иду сквозь метель по Провинсу. Ну, не совсем метель. Сейчас уже не так сыплет, – вяло ответила Люси.

– Выяснила что-нибудь?

Люси вспомнила ночные приключения, и ее вновь охватило раскаяние.

– Только то, что в последний раз он был в баре не один, – сказала она. – Это было за неделю до его смерти. Вероятно, он зашел туда сразу после операции, а потом вернулся во Флориду.