Крутой вираж [дайджест]

— По очереди загляните в кабину, — сказал Пол Кирке. — Для этого надо встать на черную планку на нижнем крыле. Больше никуда не наступайте — иначе прорвете крыло.

Первым был Тик Даквитц.

— Серебристой рукояткой слева регулируют скорость, а маленькой зеленой — высоту.

Харальд пошел последним. Ему все было безумно интересно, хотя он и вспоминал с обидой, как легко и элегантно Пол Кирке увел у него из-под носа Карен Даквитц.

— Ну, что скажешь? — спросил Пол, когда Харальд спрыгнул на землю.

— С виду все просто, — пожал плечами Харальд.

— Тогда будешь первым, — усмехнулся Пол.

Остальные засмеялись, но Харальду было приятно. Школьники пошли в ангар и надели летные костюмы.

— В последний раз мы виделись в Кирстенслоте, — сказал Пол, надевая Харальду очки.

Харальд только коротко кивнул — он не хотел об этом вспоминать. Но в глубине души ему было любопытно, что за отношения у Пола с Карен. Они просто приятели или все серьезнее?

Первые пять школьников пошли вместе с летчиками к машинам. Харальду хотелось лететь с братом, но его выбрал Пол.

— Прежде всего — осмотр машины, — Пол проверил шасси, покачал элероны. — Ты говорил, что работал на немецкой базе в Санде, — сказал он как бы невзначай.

— Да.

— И что ты там делал?

— Да что придется — копал ямы, мешал бетон.

Пол обошел самолет сзади и проверил руль высоты.

— В прошлый раз ты говорил, что там вроде бы какая-то радиостанция. Откуда ты об этом знаешь?

— Я видел оборудование.

Пол пристально на него посмотрел, и Харальд догадался, что это не пустое любопытство.

— Его видно снаружи?

— Нет. База обнесена забором и охраняется, но как-то ночью я торопился домой и, чтобы срезать путь, пробрался через базу. Я видел огромную вращающуюся антенну.

Механик закончил заправку и прервал их разговор:

— Все готово.

— А ты готов? — спросил Пол Харальда.

— Мне вперед или назад?

— Ученики всегда сидят сзади.

Харальд залез в кабину. Пол помог ему пристегнуть ремни.

— Это учебная машина, поэтому управление продублировано, — сказал он.

Пол сел в переднюю кабину. Механик подошел к самолету, крутанул пропеллер и быстро отскочил в сторону. Двигатель завелся, раздался оглушительный рев, и самолетик затрясло. Механик убрал из-под шасси башмаки. «Тайгер мот» легко вырулил на взлетную полосу. Харальд почувствовал, как самолет набирает скорость, и его охватило радостное возбуждение. Тут самолет подпрыгнул, и они оказались в воздухе.

Ощущение было непередаваемое. Внизу Харальд видел деревушку. Пол дал крен вправо, и Харальд едва поборол панику — ему казалось, что он вот-вот вывалится из кабины.

Самолет выровнялся, звук мотора стал ниже.

— Ты держишь штурвал? — спросил Пол.

— Да.

— Следи за линией горизонта. Она должна быть где-то у меня над макушкой.

— Сейчас она на уровне ушей.

— Я отпущу штурвал, а ты держи машину ровно, смотри, чтобы линия горизонта оставалась на том же уровне.

— Ладно, — сказал Харальд, стараясь не нервничать.

— Управление на тебе.

Харальд почувствовал, что машина в его руках. Линия горизонта опустилась до плеч Пола, значит, нос пошел вверх. Харальд инстинктивно боялся врезаться в землю и поэтому потянул штурвал на себя. Он вернул его на место. Линия горизонта снова поднялась до ушей Пола.

Вдруг самолет дернулся и накренился.

— Что это? — крикнул Харальд.

— Порыв ветра. Сделай небольшую поправку.

Харальд, борясь с испугом, повел штурвал в сторону, противоположную крену.

— Очень хорошо, — сказал Пол. — Теперь обеими ногами легонько надави на педали управления и взгляни на указатель поворота и скольжения.

Как я могу делать все это и одновременно вести самолет? — хотел спросить Харальд, но сдержался. Сделав над собой усилие, он покосился на приборы.

— Когда убираешь ноги с педалей, нос ведет влево-вправо из-за турбулентности. Когда самолет заносит влево, стрелка отклоняется вправо, чтобы исправить положение, надо слегка нажать на правую педаль.

— Понятно.

Харальду казалось, что самолет идет ровно, но, взглянув через несколько секунд на прибор, он понял, что машина накренилась влево. Он нажал на правую педаль, и стрелка указателя медленно вернулась в срединное положение.

— Давай попробуем развернуться, — сказал Пол. — Потяни штурвал влево.

Харальд так и сделал. Самолет накренился, и его снова охватил страх — он испугался выпасть из кабины. Но самолет начал поворачивать влево, и Харальд наконец понял, что на самом деле управляет «Тайгер мотом».

Когда Харальд сделал три четверти круга, Пол сказал:

— Выровняй машину.

Харальд потянул штурвал вправо, и самолет выровнялся.

— Летное поле видишь?

Сначала Харальд его не разглядел — он понятия не имел, как оно должно выглядеть сверху.

— Ряд белых домиков вдоль зеленого поля, — помог ему Пол. — Влево посмотри.

— Теперь вижу.

— Направляйся туда.

До этого момента Харальд и не задумывался, каким курсом они следуют — целиком сосредоточился на том, чтобы держать машину ровно.

— Ты набираешь высоту. Снижайся до трехсот метров.

У Харальда это получилось.

— Молодец. Держи курс на взлетную полосу.

Харальд чуть выровнял самолет, направив его на полосу, но машина все еще была слишком высоко.

— Дальше уже я, — сказал Пол.

Он убрал газ, и самолет плавно спланировал на землю.

Пол свернул со взлетной полосы и подрулил к ангару. Заглушив мотор, он вылез из кабины. Харальд снял очки и шлем, расстегнул ремни и выбрался из самолета.

— У тебя отлично получилось, — сказал Пол. — Прирожденный пилот. Весь в брата.

— Извини, что не сумел зайти на посадку.

— Остальным, скорее всего, даже попробовать не дали. Ну, пойдем переоденемся.

Когда Харальд снял летный костюм, Пол сказал ему:

— Зайди на минутку ко мне в кабинет.

В кабинете Пола стояли каталожный ящик, стол и пара стульев.

— Ты не мог бы нарисовать то устройство, о котором рассказывал? — сказал Пол.

Харальд как раз думал, заговорит ли Пол на эту тему.

— Да, конечно.

— Садись за стол. Вот карандаши, в ящике стола — бумага. Вернусь через пятнадцать минут.

Пол ушел, и Харальд принялся рисовать. Он мысленно представил себе ту дождливую ночь. Художник из него был никудышный, но во всяких аппаратах он разбирался и отлично запоминал, как они выглядят. Закончив, он перевернул листок и на обратной стороне набросал карту острова Санде, указав месторасположение базы. Пол вернулся, внимательно изучил рисунок и сказал:

— Великолепно! Спасибо тебе большое.

— Не за что.

Пол выдвинул один из каталожных ящиков. На разделителях были имена учеников летной школы. Он выбрал папку «Андерсен, X. К.». Андерсен — знаменитый датский сказочник, и Харальд догадался, что эта папка — тайник.

— Пойдем к остальным, — сказал он и направился к двери. — Делать зарисовки немецких военных объектов — это преступление. Никому об этом не рассказывай, даже Арне.

Харальд кивнул:

— Ладно. Только с одним условием. Ты мне честно ответишь на один вопрос.

— Попробую, — пожал плечами Пол.

— Движение Сопротивления существует?

— Да, — ответил Пол. — И ты теперь в нем участвуешь.

Цветочный запах духов Тильде Йесперсен, сидевшей напротив, щекотал Пет.еру ноздри. Он представлял себе, как заблагоухает ее кожа, когда он снимет с Тильде кофточку.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

Он с трудом сдержался — очень хотелось ответить прямо. Но Петер вспомнил о жене. К супружеским клятвам он относился серьезно. Многие сочли бы, что у него имеются все основания их нарушить, но он руководствовался более высокими принципами. Поэтому Петер сказал:

— Вспоминал, как ты поставила подножку механику. Ты продемонстрировала исключительную собранность.

— Да что там.