Стриптиз-клуб «Аллигатор»

– Бабы, наркота, пиво, виски, телик, боулинг – это все фуфло.

– Сдаюсь…

– Оружия… А если точнее, мне не хватало моей пушки и моего старого гончего песика.

– Надо же! – удивился я. – Ты про этого песика говоришь?

– Нет. – Покачав головой Брэд, шлепнул Клинтона по загривку. – Этот – мой новый гончий песик.

– Почему ты назвал его Клинтоном?

– Потому что он дружелюбный, непривередливый и трахает все, что движется. Даже свинью пытался употребить пару недель назад, да, малыш? Прямо как его стебанутый тезка. – Брэд глотнул из бутылки и вздохнул. – Я слышал, у вас там в Англии полным-полно ирландских террористов, но, скажу тебе, у нас тут тоже скучать не приходится. Вот, к примеру, сегодня еду я себе и еду, никого не трогаю, а тут ты под дождем трепыхаешься, будто птенец, которого выкинули из гнезда. – Он смерил меня долгим взглядом. – Прикинь, что могло случиться, реши я, что ты – подстава…

Я пожал плечами.

– Вот почему я так холю и лелею свои пушечки. У меня там, вместе с тросами, веревками и лопатами, целый арсенал, – кивнул он на накрытый брезентом кузов. – Будь готов, как говорится…

– Ты это о чем?

– О том, что может произойти в ближайшие сутки.

– Да, но на что стволы тебе там, сзади? Допустим, у меня нож, и я…

Брэд вдавил тормоза в пол, машина дернулась вправо, и не успел я опомниться, как он приставил дуло пистолета к моему виску.

– Вы, сэр, что-то сказали, или это мне показалось?

Клинтон залаял, а я проглотил подступивший к горлу комок.

– Ты из этого пистолета собираешься пристрелить свою подругу? – спросил я и поморщился, когда он дулом почесал у меня за ухом.

– Не решил еще! А неплохо было бы… Клинтон, сукин сын, заткнись! – Выщелкнув магазин, он отвел затвор и проверил патронник. – На, подержи! – Он протянул мне пистолет.

Я повертел пистолет в руках. Надежная вещь, мощная…

– Это, – объявил Брэд, – «хеклер-и-кох». Универсальный самозарядный пистолет, самый лучший пистолет на свете. Никакие «магнумы», «вальтеры» с ним не сравнятся! Это, Марти, культовое оружие, и я тебе очень рекомендую как можно скорее приобрести такое же.

– А почему пистолет называется самозарядным?

– Потому что после выстрела он автоматически перезаряжается, но, к сожалению, следующего выстрела автоматически не производит. Зато у него надежное спусковое устройство.

– А что будет, если нас остановят со всем твоим арсеналом?

– Мы убежим или сдохнем на месте. Сдаваться я, во всяком случае, не намерен.

– А пикап ты и правда угнал?

– Ну да, угнал! – кивнул Брэд. – Кстати, тебе крупно повезло. Будь я законным владельцем пикапа, я бы не позволил тебе марать сиденье мокрой задницей! Кто, кроме меня, подобрал бы тебя? Ты везунчик, Марти…

Вдали замаячили оранжевые огни городов западного побережья Флориды. Я насторожился. Наверняка по обочинам шоссе притаились в засаде, как аллигаторы в трясине, патрульные машины местной дорожной полиции, хотя из-за проливного дождя добыча им явно не светит.

– Где обитает твоя невеста? – поинтересовался я.

– В Форт-Майерсе. Гонюсь за этой стервой и обманщицей из Сент-Луиса, из самого центра Соединенных Штатов. Да и не невеста она мне больше. Будь она моей невестой, сейчас бы вот что носила на пальчике! – Он достал из кармана обручальное кольцо на блестящей цепочке. – Давай выпьем кофейку и разработаем план действий, – предложил он, сворачивая на парковку возле круглосуточной закусочной «У Терри». – Стереги машину, Клинтон!

Накатившая усталость, словно мощная волна, смыла рукотворные «дамбы», позволявшие нам обоим бодрствовать. Моргая от яркого света и едва волоча ноги, мы ввалились в зал закусочной. Тщедушного вида официантка с татуировкой в виде слезы на щеке принесла нам кофе, минералку и кусок вишневого пирога, а мы сидели, глазели в окно на дождь и молчали, как незнакомцы в купе поезда.

Я отхлебнул кофе. Он оказался таким же горячим, как мое сердце, но некрепким, как мой дух.

– По-моему, не стоит тебе делать то, что ты задумал, – прервал я затянувшееся молчание.

– А что мне, по-твоему, стоит делать?

Откуда мне было знать? Я находился в Соединенных Штатах менее суток, промотал все деньги, меня ссадили с автобуса «Грейхаунд» в Эверглейдсе, на задворках Майами, и подобрал меня шизик, освобожденный условно из тюряги и одержимый мыслью об убийстве. Явно двинутый мужик. Угнал машину, набил ее битком стволами, вонючую собаку прихватил и прет на район. Видите ли, он должен прикончить свою невесту. А дождь хлестал в окошко с такой силой, что мне показалось, будто моя вертихвостка-судьба пытается мне что-то сообщить. Да и сигареты кончились. Я взял одну у Брэда и поднялся.

– Откуда мне знать? – пожал я плечами и вышел.

Ливень окатил меня с головы до ног, к тому же я поскользнулся и свалился в канаву.

Брэд предусмотрительно распахнул дверцу машины, поджидая меня.

– Залезай, – процедил он. – Кончай прикалываться! Клинтон, заткнись на хрен!

Мы молча проехали километров двадцать пять, прежде чем он сказал:

– Дело в том, Марти, что моя зазноба сама меня в тюрягу упекла!

– Слушай, Брэд, – поморщился я, – зачем ты изливаешь мне душу? Я ведь всего-навсего случайный попутчик.

– Да ладно, Марти, кончай стебаться! Последние пять лет я провел в обществе жалких горемык, а ты – первый фартовый парень, которого я встретил с тех пор, как вышел.

– Каким образом она упекла тебя в тюрьму? – спросил я, закуривая.

– Вообще-то она умная, – сказал он, покачивая головой.

Похоже, ум бывшей невесты против его воли приводил Брэда в восхищение.

– Я рядом с ней просто недоумок, – продолжал он. – Я умею хорошо делать две вещи: сваривать кузова и сбывать марихуану. Ты бывал в Мексике?

– Нет еще. – Я покачал головой.

– В Мексике навалом марихуаны. Один мой кореш по имени Руфус поведал мне, что наклевывается выгодное дельце. Пятьсот кило на пятерых… Только у него, мол, вступительного взноса нет. Я тоже был пустой, но один мой знакомый из Сент-Луиса снабдил меня стартовым капиталом. Усек?

Он покосился на меня. Я кивнул, понимая, что он проверяет меня. Видимо, что-то подсказывало ему, что не обязательно выкладывать все подробности первому встречному. Но амфетамин против его воли развязал ему язык, и он был не в силах тормознуть.

– Все было тип-топ! Мы и тачку оборудовали как надо, с тайниками, все чин чинарем. Остальных четверых, кто был в доле, я даже и не видел. Мы с Руфусом решили толкнуть всю партию и затаиться. Мол, выждем какое-то время, а уж потом начнем потихоньку тратить денежки. Те, у кого ума нет, сразу покупают себе шикарные шмотки и тачки, потому-то их и ловят. Но мы с Руфусом обмозговали все до мельчайших деталей. Ты бывал в Сент-Луисе?

– Нет еще.

– Фартовый город! У нас с Руфусом повсюду там клиенты. Пять кило здесь, десять кило там – за первую неделю мы распродали больше половины партии. Я вернул долг моему знакомому, а остаток наличных – пачками по десять тысяч – сховал на ферме у моего папаши. Это в округе Кроуфорд. – Брэд помолчал. – Короче, пришлось нам с моим корешем попотеть, зато мы и выгадали. Ко Дню труда, общенациональному празднику, который отмечается в первый понедельник сентября, у нас остались нераспроданными двадцать восемь кило. И вот сижу я в баре «У Денни», а товар в пикапе. Сижу, стало быть, и жду своего дружка. Прикинь, десять утра, и почему-то вокруг куча всякого народу колготится. Какие-то бегуны трусцой, ходоки, какие-то, мля, пидоры с мобильниками. И вдруг они все разом как накинутся на меня! Руфус все это видел с противоположной стороны улицы. Он сказал, что даже снайпер на соседней крыше сидел, над которой еще и вертолет крутился. Пришили мне, цитирую, «тяжкое уголовное преступление – наркоторговлю второй степени, и уголовное преступление средней тяжести – хранение наркотических веществ с намерением дальнейшей перепродажи». Власти штата требовали пятнашку, судья дал пять. Продолжение следует…