Танго Один

— Интересная?

— Она тяжело работала, чтобы выбраться из грязи. Теперь мы снова толкаем ее туда. Выдержит ли? Не уверен. Я удивился, когда она согласилась.

— Вряд ли у нее большой выбор.

Лэтэм взглянул на часы. Шофер уже ждал его внизу. У помощника комиссара больше не было причин задерживаться в офисе. Он сделал все возможное. И тем не менее его одолевали дурные предчувствия по поводу задуманного.

Хэтуэй положил часы с проводом в алюминиевый чемоданчик и закрыл его.

— Тогда все понятно.

Он взял чемодан со стола.

— Позаботься о них, — попросил Лэтэм.

— Я еще не потерял ни одного агента, — напомнил Хэтуэй.

— Знаю. Да, конечно, теперь они вышли из-под моей опеки, но это не значит, что меня не интересует их судьба.

Хэтуэй посмотрел на него, словно хотел что-то сказать, потом кивнул и вышел из комнаты.

Подождав, пока дверь за ним закроется, Лэтэм подошел к окну. Его не покидало ощущение, что он сделал что-то не так. В каком-то смысле он предал трех человек, с которыми встречался сегодня. Он солгал им, нет сомнений, но разве предал? И если да, имеет ли это значение на фоне грандиозного плана? Или цель оправдывает средства?

Лэтэм снова взглянул на часы. Пора идти.

Тина опустила стекло в машине и стряхнула пепел. Он упал на сиденье, и она смахнула его.

— Простите, — сказала она шоферу.

В зеркале заднего вида отразилась его ухмылка.

— Мне все равно, мисс, — ответил он. — Во-первых, через день мне стукнет сорок, а во-вторых, это не моя машина.

— Вы работаете на полицию, да?

— По контракту, — сказал шофер. — Бывший военный. Двадцать лет пахал на них, потом меня выкинули.

Тина еще раз глубоко затянулась.

— Хотите? — спросила она, протягивая пачку.

Шофер покачал головой:

— Не за рулем, мисс. Вы знаете копов. Они оторвут голову за сандвич на сиденье.

— Да. Так пишут во всех газетах. Думаете, у них есть более интересные занятия?

Шофер кивнул:

— Заметьте, в армии то же самое. Все было бы проще, если бы не проклятые чиновники, простите за грубость.

Тина улыбнулась и откинулась на спинку.

— Вы знаете, почему так?

— Нет, мисс. Мы как грибы. Нас держат в темноте...

— И подкармливают дерьмом...

— Единственно, что могу сказать: должно быть, дело важное, если они обратились к нам. Наша компания не из дешевых.

Тина закрыла глаза, позволив ветру играть ее волосами. Она размышляла о том, с кем ей придется встретиться. Хозяин, как сказал Лэтэм. Без имени. Без внешности. Просто Хозяин. Звучит почти как сутенер. А Тина всегда отказывалась иметь дело с сутенерами. На панели она работала одна, хотя сутенеры предлагали ей свое покровительство. Тина считала их пиявками и презирала девиц, которые отдавали свои с таким трудом заработанные пенни скользким черным парням в больших машинах со стереосистемами.

Теперь у Тины будет Хозяин. Чем больше она думала об этом, тем меньше ей все это нравилось. Но когда сомнения стали подтачивать ее уверенность, девушка мысленно представила Лэтэма, его прямую спину, крепкое рукопожатие, безупречную форму. Такому человеку, как он, можно доверять, в этом девушка не сомневалась. Он прав, нет другого способа служить в полиции. Не с ее прошлым. Попробуй она его скрыть, и эта тайна когда-нибудь загнала бы ее в угол. По крайней мере лучше сделать свое прошлое преимуществом, чем постоянно бояться, что в один день оно разрушит ее карьеру. Но сможет ли она на самом деле сделать то, о чем просит Лэтэм? Вернуться назад в мир, из которого сбежала и против которого работала?

Тина вздрогнула и открыла глаза. А что, если это то, ради чего она жила до сих пор? Может, таким способом она сумеет оправдать свое существование. И если ее прошлое поможет в этом, тогда оно того стоило.

Сигарета догорела до фильтра, и Тина выбросила ее в окно.

«Вектра» свернула к дому Тины, и шофер остановился у трехэтажного здания с террасой.

— Вот мы и приехали, мисс, — сказал он, обернувшись. Тина вздрогнула.

— А да, спасибо. — Она опустила руку в карман. — Сколько я вам должна?

Он махнул рукой:

— Об этом уже позаботились, мисс. Берегите себя, слышите?

Тина кивнула и вышла из машины. Когда «вектра» отъехала, она взглянула на дом. Краска на дверях и окнах облезла, на крыше не хватало нескольких пластин шифера. Одно из окон на верхнем этаже было заклеено пожелтевшими газетами. Там жила старая женщина, которую Тина ни разу не видела.

Девушка открыла покосившуюся входную дверь и с трудом захлопнула ее за собой. Квартира, которую она снимала, не представляла никакого интереса для воров, крутившихся вокруг в поисках наживы. В коридоре было сыро, обои над дверью отстали от стены.

Тина жила на нижнем этаже. Первоначально здесь были кухня и посудомоечная, но потом владелец ухитрился устроить в помещении маленькую спальню, тесную гостиную и ванную. «Здесь достаточно места для кошек», — шутила Тина. Впрочем, у нее была аллергия на кошачью шерсть.

Она вошла в квартиру, сбросила черные туфли, кинула сумку на диван у окна. Лэтэм не сказал ей, когда объявится Хозяин. Значит, нужно ждать, пока он сам не позовет ее. У них есть номер ее мобильного, так что скорее всего он позвонит. Тина поймала себя на том, что думает о своем хозяине — «он», хотя это вполне могла быть и женщина.

Она прошла в тесную ванную, смыла макияж, потом наполнила водой ванну, насыпала туда морской соли, зажгла ароматическую свечу и отмокала там целых полчаса. Вытершись полотенцем, нацепила старые джинсы и мешковатый свитер, волосы стянула на затылке резинкой.

Потом отправилась в маленькую кухоньку, включила электрочайник и угрюмо выругалась, вспомнив, что по дороге домой не купила молока. Девушка открыла холодильник в тщетной надежде, что там осталась хотя бы капля молока. И в этот момент раздался звонок.

Она выбежала в коридор, распахнула дверь. На пороге стоял низкорослый мужчина в коричневой кожаной куртке. Правой рукой он приглаживал редкие волосы. В левой держал черный чехол от лэптопа.

— Кристина Лей, — произнес он, скорее констатируя факт, чем спрашивая.

— В чем дело? — нахмурилась Тина.

— Грег Хэтуэй. Вы ждали меня, — проговорил гость.

Уоррен вылез из «вектры» и направился пешком по Крайвен-Парк-роуд к своему дому; соседям не обязательно знать, что его подвозили на машине. По дороге он услышат вой сирены. Надрывный звук становился все отчетливее. Сирены могут быть и у полиции, и у пожарных, и у «скорой» — все три службы слишком привычны для Харлсдена.

Уоррен повернул налево и увидел, что его улица перекрыта лентами голубого и белого цвета. Три полицейские машины, припаркованные как попало, стояли с распахнутыми дверями и горящими фарами.

Посреди дороги мужчина и женщина в белых халатах изучали какое-то пятно на асфальте, которое выглядело как лужа блевотины. А мужчина в дубленке обводил мелком несколько патронов.

Уоррен заметил брешь в оцеплении и направился туда. Приблизившись к полицейскому в форме, кивнул на дорогу.

— Нельзя здесь пройти? — попросил он. — Я живу в шестьдесят восьмом.

— Сэр, это место преступления. Вам придется вернуться на главную дорогу и обойти по Чарлтон-роуд.

Офицеру было около сорока, круглолицый, с носом алкоголика.

Уоррен показал на улицу:

— Но мой дом там.

— Ничем не могу помочь, сэр. Это место преступления.

Уоррен кивнул туда, где суетились полицейские:

— Место преступления там. А здесь тротуар к моему дому. И я прошу лишь, чтобы вы позволили пройти по тротуару домой.

Констебль сложил руки на груди и откинул голову.

— Я не собираюсь с вами спорить, сэр, — сказал он, произнеся слово «сэр» так, что Уоррену стало ясно: полицейский издевается над ним. — Вам придется вернуться тем же путем, каким вы пришли сюда. Должно быть, вы привыкли к подобным перестрелкам. Так что знаете процедуру.