Сердце России

Римлянин поклялся себе пристрелить "чертового романтика", если уцелеет!

Ний от неожиданности едва не выронил трезубец. Те немногие смертные, кто удостаивался чести разговаривать с ним "с глазу на глаз", и взглянуть-то на него не решались! А этот еще и дерзит!..

Русский Бог всмотрелся в его душу, увидел в ней глубокую неизбывную печаль и, шевельнув трезубцем, утихомирил бурю.

— Смерти ищешь, князь? — проворчал он мягко. — Любовь — она такая! Даже мы, Боги, до конца понять ее не можем. Все спорим: Всевышний Любовь сотворил или Она — Его!

Ний развел тучи, Океан засиял.

— Так вот вы Русь и проворонили: личная жизнь трещину дала — и гори все синим пламенем! И державы честь уронили, и свою честь не сберегли…. Ты еще заплачь, — прикрикнул Бог добродушно, заметив, что в глазах разведчика от несправедливого укора закипают слезы обиды. — Ты да товарищи твои при чести остались, признаю, жаль только, мало вас.

Ний перевернул трезубец, провел "вилами по воде", всмотрелся в очерченный круг и улыбнулся.

— Ждет тебя любовь, князь, скоро ждет. Великая Любовь, даже завидно!.. Чего не спрашиваешь когда?

— Когда листья начнут желтеть, — улыбнулся Илья.

— Так и есть, — удивился русский Бог морей и океанов. — Откуда знаешь?

— Подсказали…

— Ладно, прежде, чем ты за Сердцем отправишься, смотри, как русские люди его спасли, чтобы ценил, что в руки берешь.

Ний повел трезубцем. В пространстве одна за одной стали возникать картины пятивековой давности.

Несметные орды джунгар штурмовали Асгард Ирийский. Энергетический щит, прикрывавший Беловодье, был уже разрушен. Он больше не поддерживался русскими Богами. Оскорбленные предательством большинства православных людей, чья истинная вера окончательно пошатнулась, чьи сердца и души отвратились от собственных предков и в рабской покорности припали к стопам Сатаны, арийские Боги отвернулись от них, предоставив им самим справляться с испытанием!

Командир гарнизона, пронзенный пятью стрелами джунгар, истекал кровью. Над ним склонился один из его лучших витязей.

— Уводи дружину из города, князь, — твердо приказал вождь, собрав остатки сил, — спасай русское Сердце.

— В городе женщины и дети!

— Уводи дружину. Спасем Сердце — когда-то возродимся. Погубим — прощай, Русь, навсегда!

— Но…

— Выполнять!..

Командир умер, отдав последний приказ.

Прикрыв ему веки, князь поднялся на ноги, его собственное сердце обливалось кровью.

— Дружина, седлать коней! — выкрикнул он хрипло и прыгнул в седло.

Распахнулись городские ворота. Неустрашимыми соколами русские витязи ринулись на врага!

— Прощайте! — кричали они обреченным матерям, женам и детям, мечами прорубая себе проход в гуще вражеского войска. — Не поминайте лихом!

— Прощайте, — кричали им вслед русские женщины, закалывая своих детей и себя, — спасайте Сердце!

Последними в Асгарде Ирийском погибли жрецы. Отступив глубоко вниз к входу в обширное подземелье Храма, где хранилась великая Мудрость ариев, они сотворили молитву. Когда мыслеформа в виде огненного шара, вобравшего в себя остатки тонкой энергии щита, была создана, Патер Дий метнул в самую сердцевину ее копье со стальным наконечником. Раздался ужасающей силы взрыв, обрушивший на жрецов тысячи тонн породы, вместе с ними похоронившей под собой на сотни лет святые тайны Руси!

Около сотни русских воинов пробили брешь во вражеском войске и устремились на Север. Тысяча джунгар бросилась в погоню. День за днем, оставляя позади себя арьергарды из десятка витязей, дружина пыталась оторваться от преследователей.

Те, кто оставался, прикрывая отход, погибали до последнего человека. Погибали счастливыми, с оружием в руках, ибо полнота счастья арийцев может быть только в борьбе со Злом, даже на последнем пороге жизни!

К берегу студеного Карского моря вышли трое русских воинов. Израненные, погибающие от голода, они остановились у береговой кромки. Перед ними, насколько хватал глаз, бушевали серые холодные волны. Двигаться дальше было некуда.

Князь развернул тряпицу. Сердце, по форме в точности повторяющее человеческое, почти не подавало признаков жизни. Оно стало совершенно прозрачным. Внутри него слабыми, еле заметными всполохами, возникали искры и тут же исчезали.

Князь подошел к большому плоскому камню, положил Сердце на самую его середину и опустился на колени. Рядом с ним опустились на колени воины. Вынув из кожаных ножен большой боевой нож с драгоценной рукоятью, князь отворил себе вены и передал оружие воинам. Его боевые товарищи поступили также. Положив нож на камень, витязи опустили на Сердце ладони и душой обратились к Всевышнему.

Святая русская кровь обагрила Сердце Руси. Через некоторое время Сердце на одно мгновение вернулось к жизни. Этого мгновения хватило, чтобы в глубины Вселенной от него ушел тонкий невидимый луч. Воины, находясь на пороге между мирами Яви и Нави, смогли увидеть этот луч, и их собственные слабеющие сердца возликовали!

Неведомая сила подхватила Сердце, подняла его ввысь и понесла над бушующими волнами к Полюсу.

С благодарными слезами на глазах воины проводили его взглядами, обнялись и… испустили дух. На плоском камне остался лежать драгоценный нож. Рядом с камнем, вповалку, навеки уснули три последних витязя России!

Илья медленно плыл по кругу вдоль стенки кратера, освещая фонарем его металлическую «крышку».

Наконец, он увидел то, что искал: контур люка около метра в диаметре. В центре люка находилась неглубокая выемка в форме ведического Небесного Креста. Разведчик, взяв фонарь в левую руку, правой рукой вложил Небесный Крест в эту выемку и метнулся в сторону. Люк сначала приподнялся вверх, потом сдвинулся, открыв метровое отверстие, в которое устремилась вода. Дождавшись, когда вода заполнит внутреннюю полость, Илья подплыл к отверстию, вынул оберег из выемки и нырнул вниз.

Крышка люка сдвинулась на место. Светя фонарем, разведчик осмотрелся. Он находился в заполненной водой камере, метров десяти в диаметре и около трех метров высотой. Выполняя инструкции Ния, он стал ждать. Почувствовав движение воды, Илья направил луч фонаря на круглую стену камеры и увидел, что по всему ее периметру возникло множество небольших отверстий. Через минуту вода из камеры ушла.

Илья снял с себя водолазное снаряжение. Он прошлепал резиновыми подошвами гидрокостюма по оставшимся лужам к центру камеры и увидел точно такой же люк, что и наверху. Вложив Небесный Крест в выемку, разведчик отошел в сторону. Крышка отворилась, из отверстия показался свет. Илья погасил фонарь, подошел к люку и с любопытством заглянул вниз.

Гора Меру внутри была полой! Свечение, исходящее от ее стен, достаточно хорошо позволило Илье ощутить глубину бездны, в которую ему предстояло шагнуть.

— Почти четыре с половиной километра, — вздохнул разведчик. — Как это мы не догадались парашют под воду захватить?!

Он еще раз глубоко вздохнул, на всякий случай пожелал доброго здравия русскому Богу морей, и шагнул вперед.

Воздух внутри Священной горы оказался настолько плотным, что Илья устремился вниз со скоростью, не превышающей скорости падения парашютиста.

— Может, у меня крылья выросли? От Ния всего можно ожидать!

Он на всякий случай повертел головой, пытаясь заглянуть себе за спину. Крыльев не было.

— Жаль, — весело подумал разведчик, приняв горизонтальное положение и выделывая забавные воздушные пируэты, — в жизни бы пригодились!

Через несколько минут он аккуратно приземлился в самом центре основания горы Меру, полутора километров в диаметре. Перед ним на круглом столе об одной ножке, вырезанном из какого-то природного камня с красивыми прожилками, лежало Сердце России. Прозрачное и безжизненное, оно напоминало искусное изделие из горного хрусталя.

Разведчик с трепетом взял его в руки. Сердце было холодным. Илья несколько минут подержал его, согревая в ладонях, потом осторожно подышал. Прозрачная поверхность даже не замутилась.