В плену снов

– Простите, я не понимаю.

– Не понимаете? – Капрал Жулен сердито постучал себя в грудь. – А я понимаю. Каждый год люди погибают в горах, глупые люди, которые не обращают внимания на разметки лыжни, они думают, что могут безнаказанно сходить с лыжни, не тратиться на проводника.

– Извините… я в самом деле не понимаю, о чем вы говорите.

Он свирепо, даже яростно посмотрел на нее:

– Я думаю, вы понимаете, миссис Кэртис. Я думаю, вы и ваш муж очень хорошо понимаете.

Она закрыла глаза. Загадки. Загадки. А может, это какая-то новая безумная загадка. Новая игра?

– Пожалуйста, не могли бы вы объяснить мне в точности, о чем вы говорите? На что намекаете?

Капрал Жулен побарабанил пальцами по своему кепи, потом внезапно остановился и посмотрел прямо на нее.

– Андреас Беренсен, директор банка «Ферген-Цюрихен»… Вы и ваш муж катались на лыжах с этим человеком, так? Он был вашим проводником, так? Вы это утверждаете и ваш муж утверждает то же самое, так?

– Да. Господи, Андреаса же погребла вместе со мной эта лавина. Мы вместе были под снегом. Он… он, наверное, упал на наконечники своих лыж. Его глаз был выбит. Он попал в ловушку вместе со мной… и погиб.

– Никого там с вами не было. Я разговаривал с людьми, которые спасли вас, – и ничего. Они говорят, что никого там с вами не было, когда они нашли вас. Я разговаривал с банком «Ферген-Цюрихен», миссис Кэртис. – Он посмотрел на свое кепи, потом опять на Сэм и покачал головой. – Они не знают никого с таким именем. Они никогда не слышали об Андреасе Беренсене. В Монтре нет никого по имени Андреас Беренсен. В Швейцарии нет ни одного банка, где был бы директор с таким именем, и даже нет никого, у кого был бы паспорт на это имя. – Он постучал по своему кепи. – А знаете почему, миссис Кэртис? Да потому, что такого человека не существует, вот почему.

48

– Мертвецы не выкарабкиваются из-под лавин, Сэм.

«Зато спящие пробуждаются от своих снов», – подумала она, мельком оглядывая ресторан. Четверо бизнесменов сидели за соседним столиком, изучая меню. Хотя ресторан выглядел пустым, в воздухе витало ожидание. Пока еще довольно рано, через полчаса ресторан заполнится, и Джулио будет с улыбкой заворачивать назад желающих зайти поиграть картежников, приподняв брови, простодушно пожимая плечами. Извините. Простите. Простите, пожалуйста.

Кен в смятой рубашке из грубой хлопчатобумажной ткани наклонился вперед, внимательно изучая ее лицо. Он разломил булочку пополам, рассыпав крошки хлеба на скатерть. Официант ловко подцепил со стола бутылочку «Орвието» и разлил его по бокалам с такой энергией, словно поливал саженцы.

Кен вытряхнул из пачки сигарету, постучал кончиком по своим часам.

– Ричард видел, как его смело лавиной?

– Да.

– И тебя придавило вместе с ним?

– Да… я так думала.

– И он ведь был над тобой?

– Да.

– Стало быть, спасатели должны были первым откопать его?

Сэм кивнула.

– А они ничего не нашли?

Она взяла свой бокал и отпила немного вина.

– Нет.

Он закурил сигарету, затянулся и медленно выдохнул дым через нос, перекатывая сигарету пальцами.

– Выходит, ты вообразила себе его?

Похоже, что мозг отказывался работать, не желал возиться с этой проблемой, Сэм чувствовала себя вялой и апатичной.

– Андреаса, должно быть, смело с обрыва… я полагаю… и я просто вообразила, что попалась в снежную ловушку вместе с ним. Удар, который я получила по голове… возможно, потому-то… и как раз из-за этого-то и…

Кен улыбнулся, и в уголках его глаз появились крошечные морщинки. Она пожала плечами:

– Все выглядело таким реальным.

– Быть погребенной под лавиной… это, должно быть, ужасно.

– Это было необычно. Я считала, что обречена на смерть. Я на самом деле так считала, понимаешь, именно так, когда я увидела его лицо… Андреаса… я ощутила… я…

Она взглянула на скатерть, потом на вход, где у двери стояла группа людей. Джулио помогал толстяку-коротышке снять пальто с исключительной старательностью, словно счищал кожуру со здоровенного апельсина.

Кен поднял свой бокал.

– Хорошо, что ты вернулась. Мне тебя не хватало.

– Да, хорошо вернуться… и мне не хватало…

Она заколебалась, покраснела и посмотрела в сторону. Они чокнулись, Сэм отпила большой глоток холодного и крепкого вина, потом поморщилась, будто от вина заболел треснувший зуб.

– Когда ты собираешься вернуться на работу?

– А вот сейчас доедим и…

– Ты шутишь.

– Я серьезно. Я приступаю к работе сегодня же. За десять дней в швейцарской больнице я достаточно набездельничалась. И вполне наловчилась управляться со своими костылями. – Она улыбнулась. – И я не хочу, чтобы Клэр делала мою работу.

Он понюхал свое вино, сделал большой глоток, затянулся сигаретой и старательно смахнул пепел в пепельницу. Потом задумчиво исследовал скатерть и поднял взгляд на нее.

– Клэр ушла.

Сэм уставилась на него, онемев от удивления. Она задрожала. Внезапно озябнув. Вдруг стало как-то холодно и сыро, интересно, а включено ли у них тут отопление. Она внимательно посмотрела на него:

– Ушла? Клэр?

– Угу.

– Как же… когда?

– Когда на тебя обрушилась лавина, она не появилась на следующий день. А через два дня я получил записку.

– Что же… там говорилось?

– Да ничего особенного. «Сожалею, что не смогу продолжать работать на вас». И подпись – Клэр Уолкер, а в скобочках – «мисс».

– И это все?!

– Угу… попросту поставила нас перед фактом… Ты была права… Мне следовало к тебе прислушаться. Корова проклятая.

– И она ничего не говорила тебе раньше?

– Ни словечка.

– Да как же, черт подери, ты справляешься… я хочу сказать… выходит, у тебя там нет никого…

– Ну, Драммонд оказался хорошим парнем. Мы справились.

– Ах, сука проклятая. Господи, она могла бы хоть подождать, пока я вернусь. Ты всегда относился к ней так хорошо… просто вот так взять и уйти…

Кен снова сильно затянулся сигаретой, покивал и выдохнул дым в сторону.

– Ну, служащие есть служащие, не так ли? – Он взял свой бокал и откинулся назад. – Так что там Ричард собирается предпринять со своими деньгами?

– Говорит, что этот банк… ну, в Монтре… обманывает. У него там за последние несколько месяцев было несколько встреч с Андреасом, вот прямо в самом банке… нет никакого сомнения, что он был директором. Все это явно было проделано, чтобы замести следы… но уж как-то слишком основательно… кажется, что Андреас замел следы несколько… чересчур.

– Стало быть, то, что Ричард перевел свои…

Она кивнула:

– Его деньги исчезли. Испарились.

– И что он собирается делать?

– Ну, он затеял все это потому, что боялся потерять работу и что его счета, возможно, заморозят. Но похоже на то, что такого теперь не случится… дело против него закрывают. Это ему сообщил вчера вечером его адвокат.

– А на каком основании?

Сэм подняла брови и слабо улыбнулась.

– Ричард не уверен точно. Кажется, один из главных свидетелей обвинения исчез.

Кен в упор посмотрел на нее, потом засунул руку в нагрудный карман и вытащил оттуда плотный конверт.

– Вот этот, что ли?

Он протянул ей через столик конверт, и она взяла его, нахмурившись, не отрывая взгляда от глаз Кена.

Конверт не был запечатан. Она сунула пальцы внутрь и вытащила черно-белую фотографию, которую положила на скатерть. Это была страничка из какой-то книги, на ней три фотоснимка – наверху был большой, а два поменьше располагались под ним. Она быстро посмотрела на Кена, а потом снова на листок. И тут она заметила его. На правой нижней фотографии. Она наклонилась пониже и почувствовала, что волосы у нее на голове встают дыбом.

Сначала она увидела эту руку, маленькую изуродованную руку, только с двумя пальцами, большим и мизинцем, а остальных трех не было. Потом взглянула на лицо, холодное, с довольно правильными чертами, высоким лбом; густые волосы аккуратно расчесаны на две стороны, правда, на макушке они уже сильно поредели. Единственная характерная деталь – очки в круглой металлической оправе, которая придавала им старомодный вид. В костюме, застегнутом на все три пуговицы, он стоял перед каким-то зданием и выглядел так, будто был недоволен, что его фотографируют.