Перекличка мертвых

— А вот Эдвард Айли катался туда-сюда по шоссе М-шесть, а ведь это Озерный Край, верно? К тому же Тревор Гест какое-то время провел в Приграничье…

— …а также в Ньюкасле и Эдинбурге, — добавил Ребус, выразительно глядя на даму-психолога. — Вся троица сидела по одной статье… вот главная связь.

— Это не значит, что нет других связей! — возразила Шивон.

— Или что вы не отклонились в сторону, — с милой улыбкой добавила доктор Гилри.

— Как это — отклонились в сторону? — не поняла Шивон.

— Зациклившись на несуществующих моделях либо моделях, которые подсунул вам преступник.

— Чтобы водить нас за нос? — предположила Шивон.

— Возможно. В поведении убийцы просматривается такая игривость… — Она осеклась, лицо стало озабоченно-хмурым. — Простите, если это звучит легковесно, но другого слова я подобрать не могу. Убийца разворачивает выставку у Лоскутного родника, а как только его художества обнаруживаются, скрывается словно за дымовой завесой.

Ребус, уперев локти в колени, подался вперед.

— Вы хотите сказать, что эти три жертвы и есть дымовая завеса?

Она чуть пожала плечами.

— Дымовая завеса для чего? — не отступал он.

Ее плечи снова чуть дернулись.

— Выставка малость с изъяном, — наконец проговорила Гилри. — Лоскут куртки… футболка… вельветовые брюки… словом, сборная солянка. Трофеи серийного убийцы обычно более или менее однотипны — толькорубашки или тольколоскуты. А тут разрозненные вещи.

— Очень любопытные наблюдения, доктор Гилри, — сказала Шивон. — Но могут ли они сдвинуть с мертвой точки наше расследование?

— Я не сыщик, — подчеркнула психолог. — Но, возвращаясь к сельскому антуражу и выставке, которая может быть классическим трюком иллюзиониста… я снова задаюсь вопросом: почему именно эти три человека были выбраны жертвами? — Она несколько раз кивнула, словно подтверждая только что сказанные слова. — Видите ли, иногда люди практически сами отводят для себя роль жертвы, то есть ведут себя так, как необходимо преступнику. Например, женщина оказывается одна в безлюдном месте. Но чаще ситуация иная. — Она внимательно посмотрела на Шивон. — Когда мы говорили по телефону, сержант Кларк, вы упомянули про отклонения от схемы. Они сами по себе могут быть значимыми. — Она сделала паузу. — Но возможно, внимательное изучение материалов дела подтолкнет меня к более определенным выводам. — Она перевела взгляд на Ребуса. — Я уважаю ваш здоровый скептицизм, инспектор, но, несмотря на все внешние признаки, я отнюдь не сумасшедшая.

— О чем вы, доктор Гилри, конечно же нет!

Она снова сложила ладони, но на этот раз быстро поднялась, давая понять, что их время истекло.

— Ну а пока, — сказала доктор Гилри, — рурализм и аномалии, рурализм и аномалии, то бишь привязка к селу и отклонения от схемы. — Она подняла вверх два пальца, желая подчеркнуть важность этих обстоятельств, а затем добавила еще и третье: — И пожалуй, самое важное — нужно, чтобы вы разглядели то, что в явном виде там не присутствует.

— Рурализм, — пробормотал Ребус, — а что, есть такое слово?

Шивон повернула ключ зажигания:

— Теперь есть.

— И ты все еще намерена дать ей бумаги?

— А почему не попробовать?

— Считаешь, ничего лучшего нам не остается?

— Может, ты подскажешь, что лучше?

Он не нашелся что ответить и опустил стекло, чтобы закурить. Они проезжали мимо бывшего гаража.

— Институт информатики, — пробормотал Ребус.

Шивон посигналила и свернула направо в сторону Медоуз и Арден-стрит.

— Отклонение от схемы — это Тревор Гест, — внезапно нарушила Шивон затянувшееся молчание. — Мы говорили об этом с самого начала.

— Ну и что с того?

— Нам известно, что он ошивался в Приграничье, а это сельская местность.

— И находится черт знает на каком расстоянии и от Охтерардера, и от Черного острова, — добавил Ребус.

— Но с ним там что-то случилось.

— Об этом мы знаем только со слов Тенча.

— Ты прав, — согласилась Шивон.

Ребус решительно вытащил из кармана сотовый и набрал номер Хэкмена.

— Уже собрался? — спросил он.

— А ты никак уже скучаешь? — узнав Ребуса, поинтересовался Хэкмен.

— Хотел задать тебе один вопрос. Где именно Тревор Гест проводил время в Приграничье?

— Хватаешься за соломинку?

— Ты не ошибся, — подтвердил Ребус.

— Не уверен, что смогу сильно тебе помочь. Но мне кажется, Гест что-то упоминал про Приграничье в одной из наших бесед.

— Мы еще не все записи получили, — напомнил Ребус.

— Наши парни, как всегда, расторопны. Дай-ка мне, Джон, адрес твоей электронной почты и через часок глянь в свой комп. Только помни: сегодня пятница — короткий день.

— Заранее спасибо за все, Стен, и счастливого пути. — Ребус закрыл мобильник и, повернувшись к Шивон, напомнил: — Пятница — короткий день. Кстати, ты завтра идешь на музыкальный фестиваль?

— Не уверена.

— Ты же из кожи вон лезла, чтобы достать билет.

— Если вечером туда подгребу, еще, наверно, застану выступление «Нью Ордер».

— После каторжной субботней работы?

— Думаешь совершить прогулку вдоль берега в Портобелло?

— В зависимости от того, что мы получим из Ньюкасла, согласна? Давненько мне не удавалось вырваться на денек в Приграничье…

Шивон припарковала машину во втором ряду и поднялась с Ребусом в его квартиру. Их план был таков: быстро просмотреть документы, отобрать то, что может заинтересовать доктора Гилри, и пойти в копировальный центр. Пачка отобранных документов оказалась толщиной не меньше дюйма.

— С богом, — напутствовал Ребус, провожая Шивон к двери.

Снизу донесся истеричный гудок — это сигналил мотоциклист, которого она заблокировала своей машиной. Он раскрыл окно, впустил в комнату свежего воздуха, а потом плюхнулся в кресло, чувствуя, что устал как собака: резь в глазах, боль в спине и шее. Он вспомнил, как Эллен Уайли напрашивалась на то, чтобы он сделал ей массаж. Интересно, с каким прицелом? А впрочем, не важно — он чувствовал лишь облегчение, что ничего не произошло. Живот нависал над брючным ремнем. Он распустил галстук, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Стало легче, он ослабил вдобавок и брючный ремень.

Тренировочный костюм и шлепанцы. Ну, еще и домработницу в придачу.

Ребус потер колено. По ночам он стал просыпаться от судорог в ноге. Ревматизм, артрит, ломота — обращаться с этим к врачу бесполезно. Он уже ходил к нему с давлением, и что? Меньше сахара и соли, никаких жиров, займитесь физкультурой. О выпивке и куреве не может быть и речи.

Свой ответ Ребус облек в форму вопроса: «Вам не приходило в голову, что лучше заказать табличку с такими рекомендациями, прибить ее к стулу, а самому отвалить домой?»

Врач в ответ только кисло улыбнулся.

Зазвонил телефон, Ребус громко выругался. Если он кому-то понадобился, почему не позвонить по сотовому. Секунд через тридцать зазвонил мобильник. На этот раз он ответил: звонила Эллен Уайли.

— Да, Эллен, — сказал он, посчитав, что не стоит ставить ее в известность, что он как раз думал о ней.

— Обнаружила только одну мелочь, связанную с пребыванием Тревора Геста в нашем прекрасном городе.

— Ну давай излагай.

Он откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Он участвовал в драке на Рэтклиф-террас. Знаешь, где это?

— Это там, где заправляются таксисты. Я был там вчера вечером.

— На противоположной стороне улицы есть паб «Суониз».

— Я там бывал.

— А теперь сюрприз. Слушай: Гест заходил туда по крайней мере один раз. С ним повздорил какой-то набравшийся, и для выяснения отношений они вышли на улицу. А одна из наших машин оказалась как раз перед автомастерской. Обоих отвезли в участок и заперли на ночь в камеры.

— Так-так?…

— До суда дело не дошло. Свидетели показали, что тот парень ударил первым. Геста спросили, желает ли он предъявить обвинение, но он отказался.