Признание

Жена Прадлоу перевела на мужа изумленный взгляд:

— Милтон, скажи мне, что это неправда!

— Послушай, дорогая, я точно не знаю…

— Как не знаешь? Разве можно закрыть суд, если адвокаты везут прошение?

— Видишь ли, дело в том, что, э-э…

— Ты не отвечаешь мне прямо, Милтон, и это значит, ты сомневаешься, стоит ли говорить правду. Ты видел запись с признанием Бойетта за два часа до казни?

— Да, ее передали…

— Господи, Милтон! Так почему же ты не отложил казнь на несколько дней? Ты ведь председатель суда, Милтон, ты можешь поступать так, как сочтешь нужным! Почему не предоставить отсрочку на тридцать дней или даже год, если уж на то пошло?

— Мы думали, это фальшивка. Бойетт — серийный насильник, ему нельзя верить.

— Что ж, сейчас ему верят намного больше, чем Уголовному апелляционному суду Техаса! Преступник признается в убийстве, но ему никто не верит, тогда он показывает, где зарыто тело. Все это очень даже убедительно!

Робби сделал паузу и отпил глоток воды.

— Что касается губернатора, то запись признания Бойетта поступила в его офис в 15.11 четверга. Я не знаю, видел ли губернатор запись. Но нам известно, что в 16.30 он выступил перед толпой манифестантов и публично отказался предоставить Донти отсрочку…

Губернатор стоял перед телевизором у себя в кабинете в окружении Уэйна и Барри. Он собирался поиграть в гольф и уже переоделся для этого, но заняться спортом в тот день ему было не суждено. Дождавшись паузы в выступлении Робби, губернатор спросил:

— Это правда?

Уэйн солгал первым:

— Не знаю. В тот день происходило так много событий, на электронную почту слали обращения все кому не лень.

Барри решил не отставать:

— Я впервые об этом слышу.

— Кто-нибудь видел эту запись, когда она пришла? — спросил губернатор, явно начиная злиться.

— Не знаю, босс, но мы выясним, — заверил Барри.

Губернатор перевел взгляд на экран телевизора, лихорадочно прикидывая, какими неприятностями это может обернуться. Робби продолжал:

— Даже публично отказавшись проявить милосердие, губернатор имел возможность пересмотреть свое решение и остановить казнь. Но он отказался.

— Мерзавец! — прошипел губернатор и проревел: — Разберитесь во всем! И немедленно!

Карлос закрыл крышку ноутбука, и экран погас. Робби полистал блокнот, проверяя, все ли сказал, и, понизив голос, произнес:

— В заключение хочу обратить ваше внимание, что наконец случилось то, о чем давно предупреждали противники смертной казни. Мы всегда боялись, что наступит день, когда ни у кого не останется никаких сомнений: смертный приговор приведен в исполнение в отношении невиновного. Невиновных казнили и раньше, однако ввиду отсутствия неопровержимых доказательств полной уверенности в этом не было. В случае с Донти такие доказательства есть. — Робби сделал паузу и обвел взглядом зал, в котором царила полная тишина. — В самом ближайшем будущем вы станете свидетелями новой лжи и увидите, как начнут перекладывать вину друг на друга. Я только что перечислил вам имена и показал лица людей, которые несут за это ответственность. Не допустите, чтобы это сошло им с рук, как бы они ни выкручивались. Такое не должно повториться! Мы имеем дело не со случайной ошибкой, а с умышленным и намеренным нарушением прав Донти Драмма. Пусть земля ему будет пухом. Спасибо.

Не дожидаясь вопросов, Робби спустился с подиума и взял за руку Роберту Драмм. Она поднялась и на негнущихся ногах вышла на подиум. Робби встал рядом. Роберта чуть наклонила микрофон вниз и сказала:

— Меня зовут Роберта Драмм. Донти был моим сыном. Мне очень трудно сейчас говорить. Вся наша семья скорбит, и мы переживаем настоящее потрясение. Но я умоляю вас и призываю всех жителей города прекратить насилие. Не надо больше никаких поджогов, камней, драк и угроз. Пожалуйста, остановитесь! Так ничего изменить нельзя. Да, нам очень больно, и мы все испытываем гнев. Но насилие не является решением. Я призываю свой народ сложить оружие, проявить уважение и покинуть улицы. Насилие только оскорбляет память моего сына.

Робби проводил ее обратно на место и, улыбнувшись журналистам, сказал:

— А теперь я готов ответить на ваши вопросы.

Глава 35

Мэтью Бернс приехал к Шредерам на поздний завтрак, и они угостили его блинами с сосисками. Мальчишки быстро поели и убежали к своим видеоиграм. Дана приготовила кофе и начала убирать со стола. Разговор зашел о пресс-конференции. О том, как блестяще выступил Робби и как достойно держалась Роберта. Мэтью стал расспрашивать о пожарах и насилии в Слоуне, но Кит мало что видел. Он чувствовал, что в городе очень неспокойно, ощущал в воздухе запах дыма, слышал, как кружит полицейский вертолет, но самого города практически не видел.

За кофе все принялись обсуждать невероятное путешествие пастора и прикидывать, где мог находиться Бойетт.

Однако Кита интересовало другое, и Мэтью заранее подготовился к разговору.

— Итак, советник, какие мне грозят неприятности? — не выдержал пастор.

— Конкретной статьи, предусматривающей наказание за помощь осужденному в нарушении условий досрочного освобождения, нет. Но все равно это нарушение закона. Соответствующая статья уголовного кодекса называет это противодействием отправлению правосудия, и под нее подпадают деяния, которые не поддаются конкретному описанию. Вывозя Бойетта за пределы штата и зная, что он не имел права его покидать, ты нарушил закон.

— Насколько это серьезно?

Мэтью пожал плечами и поморщился, размешивая сахар в кофе.

— Это — преступление, но к серьезным оно не относится. Обычно мы не придаем ему особого значения.

— «Мы»? — переспросила Дана.

— Прокуратура. Оно подпадет под юрисдикцию окружного прокурора, то есть не моего ведомства, а другого. Я ведь работаю в городской прокуратуре.

— Неужели это преступление? — не верил Кит.

— Возможно. Судя по всему, о твоей поездке в Техас здесь, в Топеке, никто не знает. Тебе удалось избежать объективов камер, и твое имя не упоминалось в прессе.

— Но ты-то знаешь об этом, Мэтью, — возразила Дана.

— Знаю, и формально я, наверное, должен сообщить об этом в полицию и выдать тебя. Однако мы чрезвычайно заняты. У нас столько работы, что мы вынуждены самостоятельно отбирать то, чем заниматься. На такое правонарушение ни один прокурор не захочет отвлекаться.

— Но Бойетт стал знаменитостью, — сказала Дана. — И наверняка какой-нибудь репортер докопается до истины — это только вопрос времени. Он нарушил условия выхода на свободу, и его лицо три дня не сходит с экрана телевизора.

— Но кто может связать Бойетта с Китом?

— Несколько человек в Техасе, — ответил пастор.

— Верно, но я сильно сомневаюсь, что их волнует происходящее в нашем штате. И потом, разве они не на нашей стороне?

— Думаю, ты права.

— Тогда кто? Тебя кто-нибудь видел с Бойеттом?

— А как насчет парня из «Дома на полпути»? — вспомнила Дана.

— Не исключено, — согласился Кит. — Я несколько раз приходил туда, разыскивая Бойетта. Регистрировался в журнале посетителей, и там сидел парень на вахте, кажется, его звали Руди, который знает мое имя.

— Но он не видел, как ты уезжал с Бойеттом в среду ночью?

— Нас никто не видел. Было уже за полночь.

Мэтью с удовлетворением кивнул. Какое-то время все молча пили кофе, наконец тишину нарушил Кит:

— Я могу заявить об этом сам, Мэтью. Я знал, что преступаю закон, когда уезжал с Бойеттом, поскольку ты все мне очень четко объяснил. Я сделал выбор и принял решение. Тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Да и теперь я ни о чем не жалею, если, конечно, Бойетт не совершит нового преступления. Но если его не поймают и появится новая жертва, то меня замучает совесть. Я не хочу вечно жить с мыслью о своей причастности к нарушению закона. С этим надо разобраться сразу.