Большой куш

Клаудия допила свое пиво, и Дэвид протянул ей еще одну банку.

— Знаешь, что меня бесит? — спросила она.

— Что? Деньги?

— Этот мой любовничек, — с откровенным презрением произнесла она, — бросил меня с Дэнни и Гаром. Возможно, он даже договорился с Заком Симардом, чтобы уплыть от нас на другой лодке. Он знал, что Гар убьет меня, убьет Дэнни. Я уверена, что в какой-то момент Бен убил Зака Симарда, выбросил его тело и посадил лодку на рифы, а сам при этом постарался изобразить из себя несчастную жертву. Все это время он не терял связь с Алексом. Я абсолютно уверена, что Стоуни не звонил ему той ночью, якобы извиняясь и умоляя срочно приехать на склад. В этом и заключался план Алекса и Бена: избавиться от Стоуни, избавиться от меня, потому что я постоянно подталкивала Бена помогать полиции. Они хотели одного: побыстрее исчезнуть из страны вместе с сокровищами.

— Но Бену, насколько мне известно, так нравилось преподавать.

— Похоже, он и тебе мозги запудрил — меня сейчас, ей-богу, стошнит. — Она сделала глоток пива и вытерла губы тыльной стороной ладони. — Я бы совершенно не удивилась, если бы узнала, что оба они — и Бен, и Алекс — планировали в конечном итоге отделаться друг от друга. Жадные сволочи.

— Клаудия, ты в этом не виновата. — Дэвид уперся подбородком о свое колено и печально улыбнулся.

— Что?

— Я ведь знаю тебя. Ты сейчас казнишься, что не сумела разглядеть сущность этого парня. Послушай, этого не смог сделать даже его родной брат.

— Умоляю тебя, мне всегда казалось, что я умнее Стоуни Вона. — Она покачала головой. — Сдается мне, что моя карьера полицейского подошла к концу. Боже, он ведь лишил меня пары прекрасных воспоминаний о средней школе.

— Воспоминаний?

— Бен был у меня первым, Дэвид, когда мы еще вместе ходили в школу.

Он открыл еще одну банку.

— Ты хочешь сказать, что первым был не я?

— Я никогда тебе такого и не говорила. Ты был у меня вторым.

— Что ж, — пробормотал Дэвид, — ты тоже была у меня не первой.

— Думаю, что на судебное заседание по делу Бена я надену красное платье, — усмехнувшись, заявила Клаудия, успевшая немного захмелеть. — Какая скотина.

— Прости меня, — сказал Дэвид. — За тебя, за Уита.

— Ты его просто не выносишь.

— Я постараюсь в дальнейшем ладить с ним, Кло.

Она впервые улыбнулась.

— Вот теперь и ты напился.

Они оба выпили слишком много, и все кончилось тем, что они начали целоваться. Однако Клаудия все же была не до такой степени пьяна, чтобы лечь с ним в постель. Она не позволила Дэвиду сесть за руль, поэтому он спал у нее на диване. Когда же она среди ночи, мучимая жаждой и головной болью, встала попить воды и увидела его спящим, что-то у нее внутри оборвалось и затосковало по нему.

Затем Клаудия вернулась в свою кровать, искренне надеясь, что виной внезапно вспыхнувшему чувству было всего лишь пиво.

Глава 41

Люси похоронили рядом с Пэтчем на старом католическом кладбище в Порт-Лео. После этого Уит чувствовал в себе такую опустошенность, словно у него внутри ничего не осталось. Он взял отпуск на месяц, временно пригласив вместо себя окружного судью, который находился на пенсии. Тем самым он освободил себя от необходимости проводить дознание по факту смерти Люси или просматривать документы с результатами вскрытия.

Наступила самая жаркая летняя пора, и каждый день после похорон он выходил в море вместе с Гучем. Сидя на палубе, Уит просто смотрел на водную гладь бухты и следил за тем, как быстро рождаются и так же быстро умирают морские волны.

Через пару недель Гуч пригласил на лодку Клаудию, и сейчас она сидела с Уитом на корме, устроившись в кресле, предназначенном для глубоководной рыбалки. Гуч стоял на мостике и направлял лодку в залив. Хелен Дюпуи нашла себе работу горничной в гостинице с режимом «ночлег и завтрак» и поэтому не смогла присоединиться к ним. Уит пил колу и говорил очень мало, в основном по поводу того, что этим летом «Астрос» снова неминуемо разочаруют болельщиков своей игрой.

— Люси ведь любила бейсбол, да? — спросила Клаудия.

— Да, — ответил Уит, стараясь не смотреть на нее.

Она коснулась его руки.

— Я не любила Бена — мои чувства так и не достигли своего пика. Мы были с ним очень недолго. А вот ты любил Люси.

— Да, доктор Клаудия, любил. — В голосе Уита появилась нотка недовольства.

— Но ты все-таки не убивался по ней.

— Я думаю, тут ты не права.

— Скажи мне, Уит, ты почувствовал облегчение, уничтожив Алекса?

Он внимательно посмотрел на нее и резко отвернулся.

— У нас сегодня будет чертовски долгая рыбалка.

— Конечно, это была самозащита, — продолжала Клаудия, — но ты убил его. Ты даже сказал мне, чтобы я не вмешивалась и дала ему умереть. Хотя тогда уже ничто не могло спасти его. — Эта мысль возникала у нее в голове несколько раз за последние недели и только сейчас, озвученная, невольно вырвалась наружу.

— Давай оставим это, Клаудия. — Уит тяжело вздохнул.

— А может, тебя волнует, что ты сам в чем-то похож на Алекса? Он убил Люси, ты убил его — получается, что вы находитесь на одном уровне?..

— Нет, — ответил Уит после паузы. — У меня нет никаких переживаний по поводу того, что я его убил. И это, честно говоря, не тревожит меня. — Он снова посмотрел куда-то в сторону. — Но Люси… Я… накричал на нее. Я порвал с ней. Наговорил ей жутких вещей.

— После всего, что она сделала, у тебя было вполне объяснимое основание рассвирепеть. Но так злятся только на того, кого любят.

— Это справедливо лишь в том случае, когда ты понимаешь, что у тебя остается шанс извиниться, Кло.

— Она все знала, Уит, и прекрасно понимала, как ты к ней относишься. — Клаудия коснулась руки Уита, и их пальцы сплелись в легком пожатии.

Гуч остановил лодку, бросил якорь и крикнул им, что пришло время ловить рыбу.

— Давайте сначала искупаемся, — предложила Клаудия.

— И ты полезешь в воду? После того как чуть не погибла в море?

— Вода здесь была ни при чем. Не должна же я шарахаться от залива до конца своих дней? — Клаудия встала, сняла футболку и сбросила шорты. На ней был купальник — темно-синий лифчик и узкие трусики.

— Это в полиции выдают такое бикини? — поинтересовался Гуч, усмехнувшись.

Она показала ему средний палец и прыгнула с борта. Затем, вынырнув из воды, Клаудия крикнула:

— Давай, Уит, здесь классно!

Уит, стоявший у поручней, не шевельнулся.

— Уит, прыгай!

Он сбросил рубашку и быстро, «бомбочкой», прыгнул через перила, словно боялся передумать. Всплыв на поверхность, он дал волне бережно подхватить себя и уложить на спину. Клаудия отплыла в сторону, давая ему место.

— Действительно здорово, — с восторгом произнес он.

Она следила за тем, как он погружается и выныривает, снова и снова, и не могла сказать, от чего блестят его глаза, — то ли от воды, то ли от слез.

Они плавали, ловили рыбу. За все это время Гуч произнес не больше двух фраз насчет того, как замечательно поработал его вашингтонский адвокат, сохранивший досье на Гуча чистым. Клаудия говорила с Уитом о бейсболе, о книгах, о возможной поездке в Остин, где они могли бы послушать игру Лайла Ловетта. [37] Жаркий день нагонял сон; зеленовато-синяя вода была освежающе приятной, а высокое небо — серебристо-белесым, словно жемчужина. На обратном пути, когда они уже зашли в бухту, Уит заметил, что Клаудия задремала в кресле. Ему захотелось дотянуться до нее, коснуться ее руки и сказать: «Я знаю, какую боль причинил тебе Бен. Я знаю и удивляюсь, как ты, несмотря на собственные переживания, беспокоишься еще и обо мне. Но со мной все будет в порядке. Пройдет время, и все будет хорошо. Это мой выбор — чтобы со мной все было хорошо».

Однако же Уит ничего такого не сказал. Он просто закрыл глаза и подставил лицо лучам теплого солнца, думая о том, что здесь, на этой лодке, рядом с преданными ему людьми, он обладает тем, что затмевает блеск редких золотых монет и дорогих драгоценных камней. И это даже больше, чем он мог бы когда-либо рассчитывать.