Большой куш

— В порядке? А как же Пэтч и Туй?

— Их убил Алекс, — невозмутимо произнесла Люси. — Он и должен за это заплатить.

— Все это будет возможно, пока Алекс не укажет на Стоуни, а Стоуни — на тебя, — сказал Уит. — Мне плевать на то, чтобы остаться чистым и незапачканным самому. И прости меня, но Стоуни Вону я не верю. Он и сам мог убить их — этого ты не допускаешь?

— Он говорит правду.

— Почему ты так уверена? Чувствуешь его ауру? — спросил он, едва сдерживая себя, чтобы не накричать на нее.

— Именно поэтому я и хотела продать свою землю, — ответила Люси. — Ты всегда насмехался надо мной и считал, что держать горячую линию экстрасенсорных консультаций — это вульгарно, почти нечестно. Ты никогда не верил, что я просто стараюсь помочь людям! — запальчиво крикнула она и едко добавила: — А может, все дело в том, что я недостаточно хороша для тебя?

— Я любил тебя, Люси, как никого на свете, но тебе этого, судя по всему, было мало. И знаешь, это у тебя проблемы с самооценкой, а не у меня.

Люси открыла рот, чтобы возразить ему, но в последний момент решила промолчать. Она подошла к дивану и села.

— Что ж, давай. Сдай меня полиции, мне уже все равно.

Уит подавил в себе горячее желание обнять Люси, чтобы ей снова стало «не все равно». Он чувствовал, как у него першит в горле, как дрожат его руки. Ему не верилось, что их отношения могут кончиться вот так просто, но все шло к этому, и он понимал, что теперь уже ничего не изменить. Если ты любишь ее, по-настоящему любишь, ты простишь ее, верно? Усилием воли он заставил себя успокоиться.

— Сейчас нам необходимо найти Стоуни и Гуча.

— А как же насчет меня? Разве это не первый пункт в твоем списке срочных дел?

— Я дам тебе шанс: будешь сотрудничать с властями, Люси. Где находится этот коттедж, в котором скрывался Стоуни?

— Зачем тебе это?

— Потому что мне нужно посмотреть, есть ли там следы борьбы. Если Гуч на самом деле похитил Стоуни, у меня полностью будут развязаны руки. Так ты покажешь мне, где это?

— Покажу, — ответила Люси, и он заметил, как в ее глазах загорелась надежда.

Когда Алекс услышал голос Гучински, ему потребовалась вся его выдержка, чтобы повесить трубку, но он сделал это, сообразив, что ему, кроме Стоуни, никто звонить не может. Пусть Гуч подождет.

Он припарковался недалеко от поворота на Блэк Джек Пойнт, немного дальше по шоссе, и остался в машине. Телефон зазвонил снова. Алекс нажал кнопку ответа.

— Так тебя интересует сделка, придурок? — снова сказал Гуч.

— Я сейчас занят. Оставьте свой номер, и я вам перезвоню.

— И не подумаю.

— Тогда вы сами перезвоните мне через десять минут, мистер Гучински. — Алекс выключил телефон. Пусть теперь понервничает, думая о том, откуда Алексу известно его имя.

Но что он имел в виду, говоря о сделке? И по какому поводу, черт возьми, Гуч собирается ее заключать? Единственным рычагом воздействия на Алекса теперь оставался только клад, и, скорее всего, Гуч об этом догадывается. Но какого черта ему нужно? А может, все-таки речь пойдет о сокровищах? В обмен на Стоуни? Какой чудный шанс!

Нет, нужно просто слинять отсюда. Упаковать спрятанные монеты, нанять грузовик, уехать подальше от побережья, найти покупателей, получить деньги и, наконец, забрать отца. А потом отправиться к огромному синему море в Коста-Рике, сесть на берегу и сделать вид, что отец больше не умирает. А про изумруд забыть.

Забыть? Только не об этом изумруде, который сам по себе уже является огромным кушем; один этот камень, как он выяснил, сделав несколько осторожных звонков в Боготу, стоит многие миллионы, которые можно взять одним, хорошо рассчитанным ударом. Но остаются ниточки, которые тянутся от него к Хелен, Гучински, судье Мозли, этому невыносимому Стоуни, который хочет лишить его самого лучшего. А еще — Клаудия и Бен… Может, пойти на крайние меры?.. А потом? Провести остаток жизни, постоянно оглядываясь по сторонам? Нет, ни за что. Он потер руками лицо, а когда опустил их, в зеркало заднего вида ударил свет чьих-то фар: из-за поворота выехала машина и направилась на юг. «Форд-эксплорер» Уита Мозли.

Если у тебя нет рычага воздействия, хватай этого судью, и он у тебя будет. Алекс включил передачу и ринулся следом.

Солнце скрылось за горизонтом. На берегу и вдоль короткой частной дороги фонарей не было, поэтому они едва различили в темноте маленький рыбацкий коттедж. Уит навел фары на дверь домика: она была закрыта.

— С петель ее не сняли, — заметила Люси. — Это уже хороший знак.

Уит ничего не ответил.

— Ты решил воспитывать меня молчанием?

— Нет. Мне просто нечего сказать. Оставайся здесь.

Он вышел из машины, увидел, что Люси последовала за ним, но ничего не сказал. Дверь оказалась незапертой. Когда он включил свет, они увидели царивший в доме беспорядок.

— Ничего себе, — окинув взглядом комнату, произнесла Люси.

— Да нет, это не из-за драки. Тут явно что-то искали. Может, хотели ограбить.

— А разве наш приход — это не вторжение в частные владения? Мы ведь нарушаем закон.

— Люси, помолчи.

— Думаешь, у меня нет чувства вины? — запальчиво воскликнула она. — Но я никого не убивала. Я старалась их защитить.

— Я не виню тебя в смерти стариков, хотя мне кажется, что ты могла бы предупредить Пэтча о том, что с его участка пытаются похитить клад.

Люси покачала головой.

— Я уповаю на Бога, чтобы ты сам никогда ничего не боялся.

— А Дэнни Лаффит? Он погиб? Стоуни и Алекс могли убить его?

— Понятия не имею.

— Дэнни обвинял Стоуни в убийстве и в том, что тот украл у него древний дневник. Ты не знаешь, где он находится?

— Нет.

— А я попробую догадаться. Стоуни не знал, что его брата и Клаудию похитят, а ему самому придется скрываться. Этот старый дневник — ключ ко всему, если он действительно хотел перепрятать клад, верно? Только дневник может подтвердить, что здесь замешан Жан Лаффит, а это делает сокровища еще более ценными.

— Да, конечно.

— Значит, Стоуни нужно было выбрать место, куда его спрятать. Причем сделать это быстро. — Уит огляделся по сторонам. — Почему бы не сделать это там, где он уже прятал вещи, имеющие для него большую ценность? Алекс за этот дневник и гроша ломаного не дал бы. Значит, доступ к тайнику может быть только у Стоуни и никто не должен догадаться, куда именно он мог положить его. Сейф в его доме — да, может быть. А что, если использовать, например, дом клиента? Возможно, именно дневник и искали в этом коттедже. Алекс? Судя по беспорядку, вполне возможно. Гуч? Нет. Дэнни Лаффит? Вряд ли. Тогда кто же?

— А может быть, Алекс искал здесь Глаз. Вот что ему было нужно. — Она поправила подушку на диване. — Хотя здесь его, конечно, нет. Я его надежно спрятала, Уит. Ты мог бы мной гордиться.

Он повернулся и пристально посмотрел на нее.

— Так изумруд у тебя?

— Стоуни отдал его мне на хранение. — Голос Люси звучал вызывающе.

— Скажи мне, где он.

— Нет, — ответила она. — Он был на частной территории Пэтча, а они украли его. Теперь Глаз снова мой. Согласно завещанию и камень, и остальные сокровища должны были принадлежать мне. У Стоуни никогда не хватало ума посмотреть на это дело с этой точки зрения. — Люси улыбнулась ему, но улыбка была холодной. — Таким образом, Глаз является моей собственностью, и ни хрена я не обязана тебе о нем рассказывать.

— Да, я действительно тебя совсем не знал. — Он печально покачал головой.

— Но ты и не хотел узнать меня, Уит. Между нами все кончено. Если нет любви, почему бы не сказать то, что накипело в душе? — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Ты будешь сейчас искать дневник или позвонишь в полицию, чтобы сдать им Гуча?

— Давай поищем дневник.

— В этом весь ты и твое лицемерие, так сказать, двойной стандарт.

Уит не стал с ней спорить, и они начали обыскивать дом. Коттедж был маленький, но с хорошо продуманной планировкой. Уит поднялся наверх, чтобы осмотреть две спальни. Однако с первого взгляда было ясно, что здесь уже успели сделать тщательный обыск, поэтому Уит решил, что продолжать поиски бессмысленно. Если здесь что-то и было спрятано, то это уже забрали.