Убийство по французски

Карно затряс головой:

— Нет.

— Вы уверены?

— Я сказал вам — нет.

— А скольких из этих «коллег», вы полагаете, вам удалось снять на пленку?

Карно вздохнул. Этот полицейский, похоже, знает все.

— Пятерых. Может, шестерых, — ответил он, ковыряясь в ногтях.

— И что стало с фильмами?

— Просто отдавал их Рэссаку.

— И все?

— Да. Это правда.

— Вам известно, что он делал с фильмами, наш мсье Рэссак?

Карно развел руками:

— Видите ли, в нашем деле не принято задавать слишком много вопросов.

— Что ж, я вам расскажу. Он использовал фильмы, шалости, которые вы записывали, чтобы оказывать давление на людей. Не на «коллег», как, я уверен, вам уже известно, а на людей, которыми он желал манипулировать. Важных людей, людей с властными полномочиями. Чтобы заставить их поступать так, как ему нужно. При помощи кое-каких рычагов.

Карно пожал плечами.

— А это, мсье Карно, очень и очень противозаконно. Разве не так?

— Как скажете. — Карно старался казаться беспечным, дистанцироваться от сказанного.

— И вы ему помогали. Помогали нарушать закон. Знаете такое слово — «сообщник»? В случае, если вы не знали...

— Это была просто работа. Я не знал, для чего ему фильмы. Я не спрашивал. Не мое дело.

Жако кивнул.

— Вы когда-нибудь слышали имя Баске? Поль Баске?

Карно немного подумал, покачал головой. Очередное имя.

Очередная линия. Все осложняется.

— Нет. Никогда о нем не слышал. — Затем он повернулся к адвокату и угрожающе посмотрел на него, мол, вытаскивай меня отсюда, немедленно.

Жако этого и ожидал. Мэтр Дени подал голос:

— Старший инспектор, я действительно должен...

Жако подался вперед.

— В данный момент, мэтр Дени, ваш клиент оказывает помощь следствию. В зависимости от ценности этой помощи могут быть предприняты определенные меры, чтобы помочь сидящему здесь мсье Карно выбраться из очень неприятной ситуации. Сговор, пособничество и подстрекательство, шантаж...

— Послушайте, ну вы и нагрузили! — Карно потерял наконец терпение. — Ну устроил я для него несколько девочек. И что? И, может, снял несколько фильмов. И все. Это мелочь. Это всего лишь пыль.

— Вы знаете человека по имени Поль Дуасно?

— Нет. Не знаю, — ответил Карно слишком поспешно. И Жако понял, что он лжет. Точно так же, как лгал, когда

Жако спросил о Рэссаке. Так же вильнули глаза.

— Вы не против рассказать, что делали в пятницу вечером?

— Ходил по клубам, — ответил Карно. — «Мара», «Дугонг», «Чай». Меня видела дюжина людей.

— Так зачем вы убегали?

— Вы имеете в виду, когда ваши ребята явились к моей квартире? Они могли быть кем угодно, мужик. Я не знал.

— Но ведь вы можете сообщить нам имена? Людей, которые видели вас в этих клубах?        ♦

— Конечно.

— Что ж, хорошо. Составьте список, и мы их проверим. До того времени, однако, как мне ни жаль, нам придется подержать вас здесь...

— Еще одна гребаная минута... — Карно вцепился в стол, испепеляя взглядом Жако.

— Пожалуйста, старший инспектор. — Адвокат бросился удерживать Карно. — На самом деле, мой клиент старается быть максимально полезным.

— Не вполне, — возразил Жако. — Мне кажется, требуется еще некоторое время, чтобы все хорошенько обдумать. Потом мы снова поговорим.

С этими словами Жако вынул пленку из магнитофона и вышел из комнаты.

84

Макс Бенедикт взбежал по лестнице управления полиции на рю де Левеше и предстал перед конторкой.

Дежурил сержант Калю. Он вопросительно посмотрел на Бенедикта:

— Мсье?

— Я хотел бы встретиться со старшим инспектором Жако.

Сержант покачал головой:

— Боюсь, старший инспектор занят. А вы?...

— Я по поводу Водяного.

Калю стрельнул в него глазами:

— Он все же занят. Я вызову кого-нибудь из его группы.

— Это должен быть сам Жако, — гнул свое Бенедикт.

Калю немного подумал.

— Тогда вам придется подождать, мсье. Там есть стул. Когда станет возможно, я дам ему знать, что вы здесь.

Бенедикт сел и посмотрел на часы. «Я не тороплюсь. Подожду весь день, если надо. И не важно, повидаюсь с Жако или нет. Я уже получаю своего рода материал, за которым охочусь. Атмосфера. Настоящее ощущение места, деятельности. Форменная одежда и бормотанье на французском, плакаты на стенах, приходящие и уходящие люди, застоявшийся запах табака в помещении, где в трех местах висит знак, запрещающий курение. Все так не похоже на чистенький бездушный полицейский участок в Палм-Бич, где я провел столько времени за последние несколько месяцев».

Ему не пришлось долго ждать. Через двадцать минут после прибытия в полицейское управление, успев нацарапать в блокноте несколько кратких заметок, Бенедикт заметил полицейского, который шел через вестибюль в его направлении. Он был в штатском, но определить, кто это, можно было за версту.

— Вы хотите повидаться со старшим инспектором Жако? — спросил мужчина, встав перед ним. Он говорил по-английски с сильным акцентом, но слова были правильными и вежливыми.

«Значит, мой французский не так хорош, как я думал», — понял Бенедикт. Он отсутствовал всего несколько месяцев, и дежурный сержант это определил.

— Да-да, верно, — ответил он, потом продолжил по-французски: — Если это не слишком обременительно.

— А вы кто? — В сердцах полицейский продолжал говорить по-английски, словно он не мог позволить растрачивать время с хромающим школьным французским, когда его английский намного лучше.

— Макс Бенедикт, — ответил он чуть смущенно.

— А могу я спросить, по какому делу?

— По делу Водяного.

Полицейский кивнул, немного подумал. Потом подошел и сел рядом с Бенедиктом, наклонившись, локти на коленях, взгляд устремлен прямо перед собой, волосы, собранные в хвост, кольцами опадают на воротник.

— Если у вас есть какая-то информация, мсье, любой из группы...

— Я должен говорить с Жако.

Полицейский откинулся назад, посмотрел на него.

— Я — Жако.

Бенедикт был вне себя от радости. Лучшего он не мог и представить. Прекрасное знакомство.

— Я подумал, что могу помочь, — начал Бенедикт. — Видите ли, я знаком со Сьюзи де Котиньи. Так сказать...

— Каким образом? Где познакомились?

— В Нью-Йорке. Она...

У полицейского зазвонил мобильник. Он открыл его, жестом попросил Бенедикта замолчать.

— Я буду, — сказал он и закрыл крышку телефона. Потом повернулся к Бенедикту: — Вам когда-нибудь доводилось видеть труп?

— Много раз.

Жако бросил на него пронизывающий взгляд.

— Тогда поговорим в машине.

85

После того как был снят груз, не считая леса в передних трюмах, торговое судно «Аврора» сидело на воде выше, чем утром того же дня. Ее грязно-красные борта теперь поблескивали убором из водорослей. Сдвинув на затылок фуражку, Эмиль Жалон посмотрел на сеть, заполненную мешками, которая стояла на причале, и облегченно вздохнул. Это его второй и последний визит на седьмой участок, и разгрузка может продолжаться дальше без его участия. Он дважды появился в официальном качестве — как положено по правилам. Если прибудет отдел по наркотикам или засвистят пули, времени им осталось немного. Как только будет записано, что груз сдан, и двери склада опечатают, он вне зоны досягаемости огня. Спокойно будет сидеть в своем офисе. Его личный интерес в том, что привезла «Аврора», как и интересы таможенной службы, исчезнет. Через пару часов его смена закончится, и пошли все к черту.

В тридцати метрах от него группа докеров отвязывала сетки с грузами и передвигала остатки каолина на поддоны. Выплевывая клубы черных выхлопов, погрузчики принялись за работу, поднимая поддоны с грузом и перетаскивая их в складское помещение. Когда они скрывались в темном нутре склада, Жалон пристраивал дощечку с зажимом на капоте своей машины и жирной чертой вычеркивал нужную позицию в каждом листке манифеста. Положив оригинал в свой портфель, он вручил копии Дюпуи.