Наблюдатель

— Кто-то проник в медицинский центр и украл записи о ее беременности, — завершил свой рассказ Райли. — Или об аборте. Или о том и другом. Ведь это был Олбани, не так ли?

Макдермотт по-прежнему ничего не говорил. Он знал все это и намного больше. Известно, что Лео Козловски одержим убийствами проституток или девушек, похожих на проституток, — если судить по тому случаю с женщиной в хозяйственном магазине. В его спальне в тумбочке нашли записку, очевидно, адресованную Олбани. Возможно, ее написали во время следствия по делу Бургоса, чтобы заставить профессора молчать о романе между Элли Данцингер и Гарландом Бентли.

Знает ли Райли о том, что Гарланд Бентли спал с Элли Данцингер?

Когда Райли закончил, Макдермотт взглянул на Столетти. Они оба размышляли над тем, стоит ли делиться с Райли этой информацией и на чьей он стороне.

Не было оснований предполагать, что всех этих людей убил Райли. Как ни крути, но Козловски — единственный подозреваемый. Однако кто-то завел его, как часовой механизм, и отпустил на свободу, если использовать фразу, оброненную Маккой. И больше всего Макдермотта интересовало, кто этот человек. Гарланд Бентли казался неплохой кандидатурой, а Райли работал на Бентли.

Судя по всему, Райли спас Брэндону Митчему жизнь, но, возможно, он знал о том, что Козловски направлялся туда.

Макдермотт задумался. Не исключено, что Райли был в курсе происходящего, но молчал, потому что взял на себя обязательства, которые связывают юриста и его клиента. Вероятно, он пытался положить конец убийствам, не нарушая при этом чьего-либо доверия.

— Вы считаете, Олбани нечист? — спросил он Райли. — Вы думаете, он убил столько народу лишь из страха, что всем станет известно о его шашнях с Кэсси Бентли?

Райли раздраженно дернул плечами:

— Это единственное, что приходит мне на ум.

Макдермотт рассмеялся.

— А вам не кажется, что могли быть и другие мотивы?

— Предложите ваш вариант, — с вызовом заявил Райли.

Макдермотт улыбнулся, но ничего не сказал. Пока не время.

— Так расскажите мне об этих записках. И о шифровках.

Мысленно Макдермотт бранил себя. В записках содержались зашифрованные послания? А он даже не попытался прочитать их. Считал эти письма бессвязным бредом сумасшедшего.

— Он использовал начальные буквы слов. — Райли разложил на столе для переговоров ксерокопии всех записок. — Поэтому тексты писем и казались полной бессмыслицей. На самом деле так оно и есть. Ему нужно было, чтобы каждое слово начиналось с определенной буквы, как и сказала Столетти.

— Вот черт! — Макдермотт хлопнул в ладоши. — На втором письме мы нашли оттиски. Он пытался подобрать слова, которые начинались с букв «Т» и «О». И в первом письме тоже было зашифровано послание. Боже…

Он посмотрел на работу, проделанную Райли:

— Будь я проклят! — Макдермотт яростно покачал головой, пытаясь собраться с мыслями. Он был уже староват, чтобы не спать по ночам. — Это очень простой код, если знаешь, что он здесь присутствует.

— Мне понадобилось десять минут, чтобы найти его, — согласился Райли. — Думаю, в этом и был весь смысл. Он хотел, чтобы я расшифровал эти послания.

— Ему снова понадобилась помощь, — проговорила Столетти. — Он имел в виду Райли.

— Знаю. — Райли покачала головой. — Но не понимаю.

— «Другие знают наш секрет»… — Макдермотт посмотрел на Райли. — У вас с этим человеком был секрет?

— Он сообщает вам о том, что собирается сделать, — пояснила Столетти. — Говорит, что ему нужна помощь, и его секрет раскрыт. Он объявляет, что собирается использовать вторую строфу и хочет уничтожить Олбани.

Макдермотт пытался разобраться. Сомнений нет, эти записки свидетельствуют о причастности Райли. Но почему же тогда он принес эти письма и показал им?

— «Уничтожим Олбани». Он имел в виду профессора, — сказала Столетти. — Предлагает сохранить секрет и перевести стрелки на Олбани.

— Допустим, — согласился Райли. — Но возможно, мы неправильно поняли пунктуацию. Может, после «уничтожим» должна стоять точка.

— «Уничтожим. Олбани». Как будто он подписывается его именем, на случай если вы не поймете.

Макдермотт осознавал, что в этом предположении есть разумное зерно.

В дверь переговорной комнаты постучали. Детектив Слоун, расследовавший убийства в двух магазинах, махнул Макдермотту рукой.

— Сядьте, — велел Макдермотт Райли. — И подождите немного.

Макдермотт и Столетти оставили Райли в переговорной комнате и отправились к детективу Слоуну.

— Мы нашли машину, — гордо заявил Слоун. — Это «крайслер-лебарон», номер J41258. Он взял машину напрокат в фирме «Авто на час», предъявив поддельное водительское удостоверение. Заплатил наличными за две недели.

— Молодец, Джимми. Передай эту информацию всем постам. Немедленно. — Макдермотт посмотрел на Уильямса, который только что вернулся в участок.

— Олбани здесь, — объявил Уильямс. — Он уже потребовал адвоката.

— А что насчет Гарланда Бентли?

— Мы все еще разыскиваем его. В офисе не знают, где он.

— Найди его, Барни. Ступай.

Макдермотт повернулся к Столетти, та удивленно приподняла брови.

— И что мы будем делать, черт побери? — спросила она.

— Задавать вопросы, — ответил он. — Именно с этого мы всегда и начинаем.

Глава сорок четвертая

— Я настаиваю на присутствии моего адвоката, — заявил профессор Фрэнк Олбани и сложил руки на груди, когда Макдермотт и Столетти вошли в комнату для допросов. На профессоре были светло-фиолетовая рубашка, такого же цвета галстук и темный пиджак. — Вы ущемляете мои права.

Офицер полиции явился к Олбани в кабинет, велел следовать за ним и пригрозил, что наденет наручники. Нет ничего хорошего в подобном способе доставки в полицейский участок. Разве что отличная возможность напугать свидетеля.

— Скажите, где Лео Козловски, — обратился к Олбани Макдермотт, — и я отпущу вас.

— Кто? — Олбани настороженно поднял голову.

— Не пытайтесь одурачить меня, профессор.

Олбани откинулся на спинку стула и указал пальцем на Макдермотта:

— Вы не имеете права…

Макдермотт схватил его за запястье, надел наручник, а второй «браслет» прикрепил к кольцу в центре стола. Когда Олбани жалобно заскулил и стал возмущаться, Макдермотт протянул руку Столетти, и та передала ему фотографию Лео Козловски, сделанную во время одного из арестов.

Макдермотт положил фото на стол и отошел. По взгляду Олбани он понял, что тот узнал его. Он перевел взгляд с фотографии на Макдермотта и даже не пытался отрицать своего знакомства с этим человеком.

— Лео Козловски, — повторил Макдермотт.

— Мне нужен адвокат.

Макдермотт взял папку и вытащил оттуда ксерокопию записки, найденной в тумбочке в спальне Козловски:

Олбани стал читать ее, затем отвел взгляд и побагровел. Он закрыл глаза и отвернулся.

Это было равносильно признанию. Он не успел прочесть даже одну строчку. Если бы он не знал ее содержания, то изучил бы все от начала до конца.

Макдермотт и Столетти уселись напротив Олбани.

— Нам уже известно, каков был ваш «ответ», — сказал Макдермотт. — Вы сказали «да». Молчали о его романе, а он — о вашем, и он основал для вас кафедру.

Профессор сник: его лицо исказила гримаса страха, а кожа стала блестящей от пота. Он сидел в неудобном положении, вполоборота к столу, а его рука была надежно прикована.

Макдермотт буквально ощущал исходящий от него едкий запах страха. Есть люди, которых очень легко сломить. Профессор колледжа оказался слабаком.