Руины

Стейси вспомнила, что Джеф оставил им мыло. Она взяла его, намылила лицо и руки, потом подняла голову, чтобы дождь смыл пену. Ей захотелось раздеться, полностью вымыться и избавиться от ужасного запаха пота, от грязи. Не долго думая, Стейси сбросила с себя футболку, джинсы и даже нижнее белье. Теперь она стояла посередине поляны абсолютно голая, наслаждаясь ощущением, что с каждой каплей, упавшей на ее тело, силы возвращаются к ней, она очищается и как будто воскресает.

Матиас продолжал укреплять навес, который совсем расшатался от сильного ветра. Он хотел было позвать Стейси, чтобы она помогла ему, обернулся и уже открыл рот, чтобы крикнуть ей, как вдруг увидел, что Стейси стоит абсолютно голая, с закрытыми глазами, а капли дождя медленно стекают с ее обнаженного тела. Матиас на мгновение застыл на месте, потом быстро отвернулся, не сказав ни слова.

Раздался раскат грома. Дождь все не прекращался. Стейси уже совсем замерзла. Она стояла на месте, стиснув зубы и преодолевая желание вернуться в палатку.

Постепенно небо начало проясняться. Над джунглями уже показалось солнце. Стейси совсем потерялась во времени и не помнила, сколько простояла под дождем. Солнце медленно садилось за деревья, приближалась ночь.

Стейси посмотрела на спальник. Из него торчали зеленые стебли, на которых блестели капельки дождя. И вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд. Стейси прикрыла рукой грудь и огляделась. Матиас стоял спиной к ней и смотрел на навес. Она перевела взгляд на тропу, откуда мог появиться Джеф, но его там не было. Потом Стейси посмотрела на палатку, подумав, что это Эрик смотрит на нее. Но и его она не увидела.

Стейси была уверена, что на нее смотрят, но не могла понять кто. Она обвела взглядом всю поляну и вдруг догадалась, что это растение, что именно оно наблюдает за ней…

Осознав это, Стейси сорвалась с места и побежала в палатку, оставив всю одежду мокнуть в грязи.

В палатке было темнее, чем снаружи. Она смутно видела Эрика, лежащего под спальником. Ей показалось, что он смотрит на нее, поэтому она сразу заговорила:

— Я вымылась. Иди и ты.

Эрик ничего не ответил и не пошевелился.

Стейси подошла ближе и наклонилась над ним.

— Эрик?

Глаза у него были закрыты. Он проворчал что-то и заворочался.

— Ты в порядке?

В ответ он опять пробормотал что-то невнятное.

Стейси постояла несколько секунд, не зная, что ей делать. Ветер с шумом трепал палатку. Со Стейси капала вода, и ее трясло от холода. Наконец она сказала:

— Мне надо одеться.

Эрик не ответил.

Она подошла к одному из рюкзаков и достала оттуда юбку и желтую блузку. Стейси вытерлась какой-то футболкой и быстро оделась. Нижнее белье она не взяла. Ей было не по себе надевать чужие вещи, а нижнее белье тем более. Поэтому Стейси надела юбку и блузку на голое тело.

Очевидно, хозяйка этой одежды была намного миниатюрнее Стейси: юбка ей была коротка и явно узка, а блузка вообще еле застегнулась.

Но даже несмотря на эти неудобства, одевшись, Стейси почувствовала себя лучше, и голод почему-то перестал казаться таким невыносимым, каким казался раньше. Она согрелась, но дрожь не прошла. Стейси уже хотела было забраться под спальник и лечь рядом с Эриком, чтобы согреться теплом его тела, но вспомнила о Матиасе, который пытался сделать что-нибудь с навесом для Пабло. Стейси выглянула из палатки. Матиас сидел рядом с Пабло прямо на грязи и держал над головой самодельный зонт. Ему удалось опустить навес пониже, но трудно было сказать, стало ли греку от этого лучше.

— Матиас? — позвала его Стейси.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Где Джеф? — спросила она.

Матиас обвел взглядом поляну и, убедившись, что Джефа там нет, покачал головой и что-то сказал, но из-за шума дождя Стейси не разобрала слов.

— Разве он уже не должен был вернуться? — снова крикнула Стейси.

Матиас встал и подошел к ней. Он был насквозь мокрый — зонт не укрывал его от дождя.

— Что? — спросил он.

— Разве Джеф уже не должен был прийти? — повторила она.

Матиас задумался.

— Наверное, надо пойти посмотреть, — наконец сказал он.

— Посмотреть?

— Да, посмотреть, что там происходит. Раз Джеф еще не пришел, значит, его там что-то держит.

Стейси боялась оставаться на поляне с Эриком и Пабло. Она отчаянно пыталась придумать, что сказать, чтобы Матиас не ушел. Но на ум ничего не приходило.

— Ты посмотришь за Пабло? — спросил он.

Стейси не отвечала. Одна мысль о том, что из сухой палатки надо выйти под холодный дождь и сидеть рядом с Пабло, заставила ее содрогнуться.

— Может, если мы еще немного подождем, он… — начала Стейси.

— Скоро стемнеет и будет поздно. Надо идти сейчас. — Сказав это, Матиас протянул Стейси зонтик. Она высунула руку из палатки, чтобы взять зонт. Несколько холодных капель дождя упали на руку Стейси. Ее кожа сразу покрылась мурашками.

— Я постараюсь побыстрее, — добавил Матиас. — Ладно?

Стейси кивнула, собрала всю силу воли в кулак и вылезла из палатки. Дождь хлестал так сильно, что Стейси показалось, будто она стоит под настоящим водопадом. Справившись с желанием вернуться в палатку, она медленно пошла к навесу, под которым лежал Пабло, стараясь не смотреть на бледное грязное лицо грека. Стейси не хотела видеть его страданий, зная, что никак не может помочь.

Матиас дождался, пока она устроится рядом с Пабло, и быстро пошел вниз по тропе и совсем скоро растворился в вечернем сумраке.

Эрик лежал под спальным мешком, свернувшись, как котенок, пытаясь согреться. Он слышал шум дождя и ветра и чувствовал, что Стейси и Матиас были где-то на поляне.

Эрик ощущал ужасную усталость, но старался не засыпать, потому что рядом никого не было и растение снова могло напасть на него. Только Эрик хотел закрыть глаза, чтобы не спать, а просто полежать, как вошла Стейси и стала спрашивать его, все ли в порядке. Эрику показалось странным, что Стейси была вся мокрая и совсем голая. «Я сплю. Это сон», — подумал Эрик. Но он не спал. Эрик знал, что Стейси с ним, в палатке, слышал, как она копается в рюкзаках, вытирается и одевается. В полусне он чувствовал, что его рука, как будто сама, ощупывала раны, проверяя, есть ли там остатки растения. Эрик ощущал ноющую боль по всему телу. Болело все — от кончиков пальцев на руках до ступней.

Вдруг он услышал голоса и открыл глаза. Стейси, высовываясь из палатки, разговаривала с Матиасом, стоящим снаружи. Эрик снова прикрыл глаза и, как ему показалось, через секунду снова открыл их, но в палатке уже никого не было.

Дождь шумел так громко, что Эрику было тяжело собраться с мыслями. Этот шум напоминал аплодисменты и никак не давал сосредоточиться.

Эрик чувствовал, как снова погружается в сон, и отчаянно пытался этому сопротивляться, но тщетно… Он учитель… Первый день на новом рабочем месте. Первый урок… Дети… Эрик пытается что-то сказать классу, но, как только он открывает рот, все мальчишки сразу же начинают громко хлопать в ладоши и не дают произнести ни слова. Эрик понимает, что это какая-то игра. Только он совсем не знает ее правил и понимает, что проигрывает, и если так будет продолжаться, то его уволят раньше, чем закончится этот учебный день… Странно, но Эрик вовсе не волнуется, потому что знает, что это сон…

Эрик понимал смысл этого сна. Но только сейчас, когда его жизнь висела на волоске, он признавал, что не хочет быть учителем… «А кем тогда?» — спросил он сам себя и тут же нашел ответ. Эрик всю жизнь, с мальчишеских лет, мечтал быть барменом. Он хотел работать в таком кабаке, который видел в фильмах о ковбоях, с распахивающимися дверьми, карточными играми и пьяными бандитами… Он разливал бы пиво по большим кружкам и разносил их посетителям. У него был бы ирландский акцент, и его звали бы Гарри Купер…

— Это не правда, Эрик! Слышишь? Не правда. Ты ведь мне веришь, да?

В палатке было совсем темно. Стейси сидела рядом, вся мокрая, и держала Эрика за руку. Она казалась совсем напуганной.