Руины

— Может, они предупреждали, что уходят в экспедиции надолго. Например, на все лето. А когда через несколько месяцев не появлялись, их начинали искать. Но уже было поздно…

— А как думаешь, к нам кто-нибудь придет на помощь? Если продержимся достаточно долго, нас найдут?

Матиас пожал плечами.

— Посмотри, — сказал он. — Сколько здесь холмиков… Здесь погибло очень много людей… Кто-нибудь обязательно найдет это место. Слишком много следов ведет сюда. Вопрос только в том, когда это случится.

— Думаешь, мы сможем долго протянуть здесь?

Матиас положил руки на колени. Кожа на его руках была вся красная от ожогов, а в некоторых местах виднелись капельки крови. Подумав, немец покачал головой.

— Без пищи — не думаю.

Автоматически Джеф стал вспоминать все, что у них осталось из еды: крекеры, орехи, две шоколадки, изюм, немного соли, банка колы, две бутылки чая. Все это надо было разделить на четверых, даже на пятерых, на случай, если Пабло станет лучше. И насколько этого хватит? Недель на шесть?

Одна из ворон вылетела из джунглей и подлетела к костру. Индеец, который постоянно сморкался, бросил в нее банданой, и птица улетела.

— Может, у нас получится поймать птицу, — сказал Джеф. — Можно смастерить гарпун, привязать его к длинной веревке и попробовать бросать в птиц, летающих над джунглями. Чтобы сделать гарпун, надо всего лишь придумать, как прикрепить нож к шесту…

— Они не дадут нам приблизиться к джунглям. Ни на шаг.

Джеф сразу же понял, что Матиас прав, но ему было обидно, что его план снова оказался неосуществимым и немец снова вернул его с небес на землю.

— А что, если нам попробовать очистить холм от растения? Просто взять и начать вырывать его?

— Это бессмысленно, Джеф. Оно слишком быстро растет. Мы…

— Я пытаюсь найти хоть какой-нибудь выход, — сорвался Джеф, хотя понимал, как смешно звучали эти слова, и раздражительность была не к месту.

Матиас, казалось, не заметил этого и сказал:

— Может, выхода и нет и все, что мы можем сделать, — это ждать и надеяться. До тех пор, пока не закончится пища… А потом, если помощь не придет, то мы повторим судьбу всех, ступивших на этот холм.

Джеф посмотрел на Матиаса. Немец выглядел как и все — истощенным и измученным. Кожа на его лице начинала шелушиться, вокруг глаз появились темные круги. Но, несмотря на это, Джефу показалось, что у Матиаса есть еще много скрытой силы. Именно это и объединяло их и отличало от уже давно сдавшихся Стейси, Эрика и Пабло.

Почему-то сейчас Джеф подумал о том, как мало ему известно о Матиасе. Он знал только то, что он вырос в Мюнхене, что сделал себе татуировку, когда служил в армии, что учился на инженера. Матиас был настолько молчаливым, что на первый взгляд создавалось впечатление, что ты все о нем знаешь. Но только сейчас Джеф понял, что Матиас намного сильнее, взрослее и состоятельнее, чем показался ему сначала. И, сидя рядом с ним, Джеф даже на мгновение почувствовал себя жалким мальчишкой.

Помолчав, Матиас сказал:

— Мы все сейчас ослабли. Дальше будет хуже. Поэтому не трать напрасно свои силы. Не ходи, когда можешь сидеть. И не сиди, когда можешь лежать. Понимаешь?

Пока он говорил, у костра появился уже знакомый маленький мальчик. Он снова играл с камешками, пытаясь жонглировать ими, а взрослые, смеясь, наблюдали за ним.

Матиас кивнул в их сторону:

— А что в путеводителе сказано об этих людях?

Джеф вспомнил путеводитель. Он представил его так ясно, что даже почувствовал запах страниц. В этой книге было очень много написано об истории майя: об их пирамидах, астрологических календарях, дорогах, поселениях, но о современной жизни информация практически отсутствовала.

— Я мало помню, — сказал Джеф. — Только миф о сотворении, в который они до сих пор верят.

— О сотворении мира? — спросил Матиас.

— Нет, людей.

— Расскажи.

Джеф помолчал несколько минут, пытаясь получше все вспомнить.

— Боги несколько раз пробовали сотворить людей, — начал Джеф. — Первый раз они решили сделать их из грязи. Но эти люди получились абсолютно бесчувственными и ничего не умели. В конце концов они просто растворились в дожде. Во второй раз боги использовали дерево. Но эти создания вышли еще хуже — они оказались глупыми и не слушались богов. Некоторые деревянные люди забрались на деревья и превратились в обезьян, а все остальные погибли.

Джеф замолчал.

— А дальше? — спросил Матиас.

— А потом боги сотворили людей из зерна и воды. Но они получились абсолютно идеальными. Идеальными настолько, что боги испугались, что эти люди слишком много знают и умеют и им не нужны боги. Поэтому боги решили затуманить их разум, забив его ненужными мыслями. Эти создания из зерна, воды и ненужных мыслей и стали первыми людьми. — Как только он договорил, раздался раскат грома. Джеф и Матиас одновременно подняли головы и посмотрели на небо.

— Когда мы шли по джунглям, мы не видели ни одной обезьяны, — задумчиво произнес Матиас. — Странно, да?

Вместо ответа Джеф почему-то тихо сказал:

— Я не хочу здесь умереть.

Матиас посмотрел на него и улыбнулся.

— А я вообще не хочу умирать, ни здесь, ни где-то еще.

Вдруг один из индейцев, сидящих у костра, зааплодировал. Ребята посмотрели в их сторону: у мальчика уже совсем хорошо получалось жонглировать, и он почти минуту подбрасывал камешки, не уронив ни одного. Когда ребенок все же сбился и выронил камень, взрослый мужчина улыбнулся ему и одобрительно похлопал по спине.

— Но, я думаю, мне от этого никуда не деться, да? — спросил Матиас, все еще улыбаясь.

Джеф хотел спросить: «Здесь?» Но сдержался, понимая, что это будет уже занудством. К тому же он боялся услышать ответ, зная, что Матиас ответит прямо.

Джеф подумал, что первым умрет Пабло. Потом Эрик. Возможно, следующей будет Стейси. А может, последовательность будет другой, но рано или поздно они все окажутся погребенными под ядовитыми стеблями и листьями. Джеф попытался представить, что от него останется — молния от джинсов, подошва от его ботинок, часы. И эта футболка из полиэстера, которую он нашел в одном из рюкзаков, наверняка так и будет покрывать его кости. Джеф почему-то решил, что ему будет неприятно умереть в чужой одежде…

— Ты христианин? — помолчав, спросил он.

Матиас, казалось, был удивлен этим вопросом. После небольшой паузы он улыбнулся и ответил:

— Вообще я крещеный.

— А ты веришь?

Немец не колеблясь покачал головой.

— Тогда что для тебя смерть?

— Ничего. Конец, — сказал Матиас и посмотрел на Джефа. — А для тебя?

— Не знаю, — ответил Джеф. — Конечно, звучит глупо, но я никогда всерьез не задумывался об этом. — Джеф рос в семье верующих людей, он ходил в церковь, молился, но делал это только потому, что родители говорили, что так нужно. Для него ходить в церковь и в школу — было примерно одним и тем же — лишь долгом, который надо было выполнять, не задумываясь. А когда Джеф поступил в колледж и стал жить в общежитии, родители уже не водили его в церковь, а сам он туда никогда больше не заходил. Он был молод, полон жизненных сил, а мысли о вере и смерти казались ему ненужными и какими-то далекими.

Матиас грустно улыбнулся.

— Бедный Джеф, — сказал он.

— Что?

— Всегда пытаешься быть ко всему готовым. — Матиас положил руку ему на колено. — Смерть все равно придет. Рано или поздно. И какая разница, что за ней — пустота или другая жизнь. Наша вера в то или иное никак этого не изменит. Так что не пытайся все предугадать и ко всему подготовиться. Все будет так, как должно быть.

Сказав это, Матиас встал и потянулся. Джеф понял, что немец собирается уже уходить. Но Джеф не хотел оставаться здесь один, ему было страшно. Перед глазами Джефа до сих пор была Эмми, оплетенная стеблями и зовущая его на помощь. Вспомнив ужасную картину ее смерти, Джеф содрогнулся. Он понимал, что если сейчас останется здесь один, то может сойти с ума от мыслей об Эмми.