Вердикт

— О да, все в порядке, — заверила ее Марли. — Мы решили пожить немного на побережье.

На каком побережье, хотелось бы знать, но Ребекка спрашивать не стала. Клер не любила, когда кто-то влезал в ее жизнь. Они попрощались, как всегда, пообещав друг другу не пропадать.

Они с Николасом не верили, что кто-либо сможет проследить их прошлое вплоть до жизни в Лоренсе. Теперь, когда это все же произошло, вопросы посыпались градом. Кто их выследил? Которая из сторон? Фитч или Pop? Скорее Фитч, просто потому, что у него больше денег и он хитрее. Где они совершили ошибку? Что именно о них теперь известно?

И что еще о них смогут узнать? Ей требовалось поговорить с Николасом, но он в настоящий момент находился на корабле где-то далеко в заливе, ловил скумбрию и крепил связи со своими коллегами-присяжными.

Фитч, разумеется, был занят отнюдь не рыбалкой. В сущности, за последние три месяца у него не было ни одного выходного, он ни разу не отвлекся от работы. Когда позвонила Марли, он сидел за столом, аккуратно раскладывая на нем папки с бумагами.

— Здравствуйте, Марли, — радостно приветствовал он девушку своей мечты.

— Привет, Фитч. Вы потеряли еще одного.

— Еще одного — кого? — прикусив язык, чтобы не назвать ее Клер, поинтересовался Фитч.

— Еще одного присяжного. Лорин Дьюк подпала под обаяние мистера Робилио и сейчас ведет агитацию за вердикт в пользу обвинения.

— Но она еще не слышала наших свидетелей.

— Верно. У вас теперь четыре курильщика — Уиз, Фернандес, Тейлор-Тейтум и Истер. Догадайтесь, кто из них начал курить после восемнадцати лет.

— Не знаю.

— Никто. Они все пристрастились к курению еще подростками. Херман и Херрера когда-то тоже курили. Догадайтесь, когда начали они.

— Не знаю.

— В четырнадцать и семнадцать соответственно. Это половина вашего жюри, Фитч, и все начали курить еще детьми.

— И что я должен в связи с этим делать?

— Продолжать лгать, полагаю. Послушайте, Фитч, не могли бы мы встретиться и поболтать с вами с глазу на глаз, без ваших ищеек, прячущихся в кустах?

— Очень даже могли бы.

— Опять врете. Давайте сделаем так. Мы встретимся и поговорим, но если мои люди увидят где-нибудь поблизости ваших людей, считайте, что наш уговор расторгнут.

— Ваших людей?

— Ищеек, Фитч, может нанять каждый, уж вам-то это известно.

— Договорились.

— Вы знаете рыбный ресторанчик “Каселла” в конце пирса в Билокси?

— Найду.

— Я уже здесь. Поэтому, когда вы пойдете по пирсу, я буду за вами наблюдать. И если замечу кого-то хоть сколько-нибудь подозрительного, все отменяется.

— Когда?

— Прямо сейчас. Я жду.

Хосе притормозил у автостоянки неподалеку от бухты, где стояли на приколе яхты, и Фитч буквально выпрыгнул из машины, которая тут же уехала. Совершенно один, без каких бы то ни было подслушивающих устройств, Фитч пошел по деревянному пирсу, доски которого слегка покачивались в такт волнам. Марли сидела за деревянным столиком под зонтиком, спиной к воде, лицом — к пирсу До обеденного времени оставалось еще около часа, и в ресторанчике было пусто.

— Привет, Марли, — сказал Фитч еще на ходу, потом остановился и сел напротив. На ней были джинсы, хлопчатобумажная блузка, рыбацкая шапочка и большие темные очки.

— Рада видеть вас, Фитч, — ответила она.

— Вы всегда так суровы? — спросил он, устраивая свое грузное тело на узком стуле и изо всех сил стараясь быть приветливым и улыбчивым.

— На вас, Фитч, есть подслушивающее устройство?

— Разумеется, нет.

Она медленно достала из своей необъятной сумки некий плоский черный прибор, напоминающий диктофон, нажала на кнопку, поставила прибор на стол и вызывающе уставилась на Фитча.

— Простите меня, Фитч, я просто проверяю, успели ли вы где-нибудь здесь насовать “жучков”.

— Я ведь сказал, что не делал этого, — ответил Фитч с облегчением. Конрад предлагал прикрепить к нему крохотный нательный микрофончик, а где-нибудь неподалеку расположить фургон с аппаратурой, но Фитч спешил и отказался.

Марли взглянула на миниатюрный монитор, встроенный в торец чувствительного прибора, и убрала прибор обратно в сумку Фитч улыбнулся, но улыбка тут же сошла с его лица.

— Сегодня мне звонили из Лоренса, — сказала она, и Фитч с усилием сглотнул. — Похоже, вы наняли каких-то болванов, которые ломятся там во все двери и роются в мусорных корзинах.

— Не понимаю, о чем вы, — заерзав, не слишком убедительно ответил Фитч.

Ах, Фитч! Его выдали глаза: они забегали, скосились в сторону, потом он выстрелил взглядом прямо в Марли и тут же снова опустил взор. Все это продолжалось лишь какое-то мгновение, но его было достаточно, чтобы она поняла, что поймала его. На секунду у него замерло дыхание и едва заметно дернулись плечи. Он был загнан в угол.

— Значит, правильно. Так вот: еще один такой звонок — и вы больше никогда меня не услышите.

Однако Фитч немедленно взял себя в руки.

— И что же случилось в Лоренсе? — спросил он так, словно его честность не подлежала сомнению.

— Сдавайтесь, Фитч. И отзовите своих ищеек.

Он тяжело вздохнул, в полном недоумении пожимая плечами. — Хорошо. Что бы там ни было, я хотел бы знать, о чем, собственно, речь.

— Вы знаете. Еще один сигнал — и все будет кончено Понятно?

— Понятно. Как скажете.

Хотя Фитч не видел ее глаз, он чувствовал, как она сверлит его взглядом из-за темных очков. Официант суетился у соседнего столика, но не делал никаких попыток предложить им свои услуги.

Наконец Фитч наклонился поближе к Марли и сказал:

— Когда мы кончим играть в эти игры?

— Сейчас.

— Отлично. Чего вы хотите?

— Денег.

— Догадываюсь. Сколько?

— Сумму я назову позднее. Могу ли я считать, что вы готовы сотрудничать?

— Я всегда готов, но мне нужно знать, что я получу взамен.

— Очень просто, Фитч. Это зависит от того, что вам нужно. Насколько я понимаю, у нынешнего жюри есть четыре варианта действий. Оно может вынести обвинительный вердикт Может расколоться, вердикт вынесен не будет, и вам придется через год снова через все это проходить — Pop не отстанет. Жюри может вынести вердикт девятью голосами в вашу пользу, и это будет большой победой для вас. И наконец, оно может вынести оправдательный вердикт всеми двенадцатью голосами, и ваши клиенты несколько лет горя знать не будут.

— Это все мне известно.

— Разумеется, известно. Если исключить вердикт в пользу обвинения, остается три возможности.

— Какую вы можете обеспечить?

— Любую. Включая и обвинительный вердикт.

— Значит, противная сторона тоже готова платить?

— Мы ведем переговоры. Давайте оставим это в стороне.

— Это аукцион? Вы продаете вердикт тому, кто больше заплатит?

— Будет то, чего я захочу.

— Мне было бы спокойнее, если бы вы держались подальше от Рора.

— Я не слишком забочусь о вашем спокойствии.

Появился другой официант, этот их заметил и, неохотно приблизившись, спросил, будут ли они что-нибудь заказывать. Фитч заказал чай со льдом. Марли — диетическую колу в банке.

— Скажите мне, каковы условия сделки, — попросил Фитч, когда официант удалился.

— Они очень просты. Мы обеспечим тот вердикт, какой вам нужен: просмотрите лишь меню и сделайте заказ. А потом мы обговорим цену. Держите деньги наготове. Когда адвокаты сторон закончат свои заключительные речи и жюри удалится на совещание, я сообщу вам по телефону, в какой, скажем, швейцарский банк следует перевести деньги. Как только я получу подтверждение, что деньги получены, жюри вернется в зал и огласит нужный вам вердикт.

Фитч потратил немало часов, чтобы угадать, какой сценарий ему предложат, и, в общем, угадал точно, но, услышав его теперь из уст Марли, он почувствовал, как заколотилось его сердце и голова пошла кругом. Марли предлагала простейший вариант.