Страх огня

Войдя в гостиную, Джейсон и Кайла поздоровались с остальными гостями. Джейсон пересчитал людей, которых был рад видеть, и тех, встречи с которыми предпочел бы избежать. Получилось примерно поровну.

«Пусть уж торжество начинается», — безо всякого воодушевления подумал он.

Джейсон принимал участие в общем разговоре, смеялся в нужные моменты, приносил гостям выпивку, раздавал легкие закуски. Но голова его была занята лишь фотографиями с их загадочными надписями.

Пытаясь отогнать от себя гнетущие мысли, он стал вслушиваться в разговор между тетей Этель и Кайлой. Этель явно стремилась разжиться интересующими ее сведениями. Она пожелала узнать, когда же Кайла и Джейсон в конце концов обзаведутся собственными детьми. При этом Этель, вероятно, полагала себя хитроумной и действующей исподволь.

Но внезапно терпение Кайлы лопнуло, и она ответила резче, чем следовало бы:

— Мы еще не решили, тетя. У нас впереди — целая жизнь.

Уязвленная, тетя Этель растерянно заморгала:

— Но ведь вы женаты, не так ли? Уже два года. Может быть, время пришло?

В собственных глазах она выглядела образцом деликатности.

Этель — родная сестра Эдварда, помимо нее у отца Джейсона было еще две сестры и два брата. Вместе со своим мужем Хэнком она воспитала восьмерых детей. Двое из них, Джон и Эрнест, скромно стояли в углу гостиной.

— У нас еще много времени, тетя Этель, — терпеливо ответила Кайла, явно успокоившись и взяв себя в руки. — И Джейсону, и мне всего тридцать один год. Сейчас семейные пары не спешат немедленно обзаводиться детьми.

«То есть если они вообще решают обзаводиться ими», — угадал Джейсон ее невысказанную мысль.

Он повернулся к Хэнку — добродушному малому ростом в добрых шесть футов — и поинтересовался, как у того идут дела. Не то чтобы это его особенно занимало, просто он хотел увести разговор от неудобных расспросов Этель. Джейсон более-менее представлял себе, что последует дальше. Этель примется разглагольствовать о священном долге каждой семейной пары, призвав в свидетели самого Господа Бога.

Хэнк владел процветающим предприятием по производству строительных материалов и очень любил говорить о нем. Он разразился оживленным монологом о том, что предпринимает, чтобы «оптимизировать свою малютку», как он его называл. Дела шли прекрасно, лучше не бывает. Хэнк закончил той же самой шуткой, что и всегда:

— Скажи-ка мне, Джейсон, «Таннер и Престон» случайно не ищут себе новых клиентов? Скажем, в строительном бизнесе?

Джейсон тоже ответил ему, как отвечал всегда:

— Ну знаешь, Хэнк, ты для нас слишком велик. Верно тебе говорю.

Хэнк ухмыльнулся, похлопал Джейсона по плечу и отправился на кухню, чтобы принести еще выпивки.

Остальные родственники Эдварда — Стефани, Хилари, Эрик и Рональд, — как заметил Джейсон, собрались в углу гостиной.

Стефани, которой исполнилось уже семьдесят четыре, была самой старшей. Она пережила своего мужа Фрэнка, умершего три года назад. Стефани носила очки, которые были ей слишком велики, с линзами в форме крылышек бабочки. Она частенько напоминала Джейсону дамочку Эдну [9] и болтала по крайней мере не меньше знаменитого трансвестита из шоу-бизнеса. Чем старше становилась Стефани, тем труднее, похоже, ей было держать рот на замке. Джейсона уже в который раз ошеломил поток благонамеренных слов, влетавших в одно ухо и вылетавших в другое. Его участие в разговоре ограничивалось скромными «да» и «нет» в нужных местах.

«А ведь она проживет еще четверть века, не меньше, — сказал себе Джейсон. — Владельцу похоронного бюро предстоит долгое ожидание».

Пятидесятишестилетняя Хилари была младшей из родственниц отца. Разглагольствовала она меньше сестры, зато когда открывала рот, остановить ее было решительно невозможно, причем речь шла всегда о ее мнимых либо реальных недугах. Джейсон не мог припомнить ни единого разговора, который бы не заканчивался жалобами на ее слабое здоровье.

Он повернулся к Эрику и Рональду. С первого же взгляда становилось понятно, что они братья. Эрик когда-то был бухгалтером. Рональд проработал тридцать лет на ранчо. Сейчас оба мужчины уже пенсионеры. Несмотря на все различия, братья были очень близки и всегда находили тему для разговора.

Джейсон и Кайла немного поболтали с родственниками. Наконец Кайла решила пойти помочь свекру разливать напитки. Джейсон, стремясь во что бы то ни стало избежать болтовни тетки Стефани, присоединился к жене.

— Мы с Кайлой займемся напитками, папа, — сказал он Эдварду. — А ты иди общайся с гостями.

Ненадолго замешкавшись, Эдвард кивнул в знак согласия и вернулся в гостиную.

— Тетя Этель была куда настойчивее и прямолинейнее обычного, ты не находишь? — сказала Кайла, ловко наполняя четыре бокала разноцветной содовой.

Они с Кайлой всегда придерживались схожего мнения, когда речь заходила о детях. Их жизнь состояла друг из друга, карьеры и свободы. А дети означали бы радикальные перемены. Хотят ли они этого? Готовы ли к такому шагу? В последнее время супруги разговаривали об этом особенно часто, иногда допоздна, но так и не смогли дать четкого ответа на вопросы. И, поскольку к общему решению прийти не удалось, оба с молчаливого согласия полагали, что в ближайшее время обзаводиться детьми не станут.

Ему хотелось, как всегда, утешить Кайлу и сказать, чтобы она не обращала внимания на тетку; та походила на заезженную пластинку. Он уже открыл было рот, чтобы заговорить, но воспоминания о фотографиях и посланиях неизвестного отправителя не позволили ему вымолвить ни слова.

Джейсон заставил себя вновь задуматься над возможностью отцовства. В конце концов, они не могли до бесконечности откладывать решение. И, говоря по правде, он хотел стать отцом, что окончательно выяснилось во время их последних разговоров с Кайлой на эту тему.

— Ну, не знаю, — сказал он. — А что ты думаешь об этом?

Она в легком недоумении уставилась на него.

— И что это должно означать?

— Только то, что в чем-то тетя может быть права.

— Неужели?

— Либо нет… Ну, в общем, может. Так какое твое мнение на сей счет?

— Она права? Ты думаешь, что тетя Этель права?

Он сделал глубокий вдох перед тем, как произнести слова, которые сразу выстроились у него в голове. Теперь обратного пути не будет. Он может приговорить себя и Кайлу к жизни, состоящей из смены пеленок, бессонных ночей и всего прочего, что подразумевало рождение ребенка.

— Думаю, я готов.

Джейсон наконец-то сказал то, о чем долго размышлял, хотя и сомневался по-прежнему.

Глаза Кайлы стали похожи на блюдца.

— Ты серьезно?

Джейсон кивнул. Ему хотелось сказать «да», но он не мог издать ни звука.

Кайла в упор изучала его своими огромными синими глазищами.

— А как насчет тебя? — хрипло выдавил Джейсон. — Ты хотела бы стать мамой?

Глаза Кайлы наполнились слезами.

— Ты спрашиваешь меня об этом сейчас? Здесь? — прошептала она. — Ты выбрал очень удачный момент.

— А чем этот момент тебе не подходит?

— Джейсон… — Она с трудом подбирала слова. — Как мы все устроим? С работой? И со всем остальным?

Он коротко рассмеялся.

— У нас впереди еще много времени. А до того сначала должно случиться кое-что, прежде чем мы начнем беспокоиться об этом. И даже тогда у нас будет девять месяцев на подготовку.

Кайла продолжала смотреть на него блестящими глазами; одинокая слезинка скатилась по ее щеке.

Он обнял жену обеими руками и прошептал ей на ухо:

— Ты права. Я выбрал неудачный момент.

— Это не имеет значения, — шепнула она в ответ. — Для такого решения любой момент был бы подходящим. Я люблю тебя, Джейсон.

— Я тоже люблю тебя.

Немного погодя появились Шиханы.

— Мама! Папа! — закричала Кайла еще до того, как они успели поздравить именинника. Она встретила родителей с куда большей радостью, чем обычно, что, вне всякого сомнения, объяснялось импровизированным решением, принятым сейчас на кухне. Джейсон знал: Кайла не сможет долго таить в себе хорошие новости. Она тут же заговорила с ними о чем-то, и тесть, широко улыбаясь, направился к Джейсону.