Девятая драгоценность (девятая столица) (СИ)

-Линь, я понимаю, что твоя печаль так глубока, что и дна ее не видно, и я глубоко сочувствую тебе, но сейчас хочу сказать вот о чем: постарайся, чтобы твой новый телефонный номер, знало, как можно меньше людей. Тогда будет гораздо легче вычислить того мерзавца, который превратил твою жизнь в ад.

Такое обещание я дала Чжан Ли с удовольствием. Однако не прошло и суток, как я получила смс уже на новый номер; «Хотела спрятаться от меня? Ничего не выйдет! Я вездесущ! Я везде! Оглянись, может, сейчас я стою за тобой!» Прочитав смс, я круто обернулась. Конечно же, за моей спиной никого не было. Однако, когда я повернулась к зеркалу, которое держала в руках, зеркало просто взорвалось. Осколки разлетелись по всей комнате, а один из них впился мне в щеку. Вот так, а ведь я последовала совету Чжан Ли и до сих пор даже никому не сообщила о том, что сменила номер. Цифры нового номера знали только Чжан Ли и я. Остановив кровь и собрав осколки, я перебрала людей, которые могли нечаянно подсмотреть мой номер и пришла к выводу, что таких людей просто не было. И тут мне в голову закралась чудовищная мысль. Я подумала, а собственно, кто такой этот Чжан Ли? Что я о нем знаю, кроме того, что он сам мне рассказал? Да ничего. Даже брата Вана и тетушку «Как ее там», я помнила смутно, а если честно, то не помнила совсем. С другой стороны, возразила я себе, зачем ему дарить мне новый телефон, взамен того, который лежит сейчас в озере императрицы? Что бы войти ко мне в доверие, объяснила я сама себе. А зачем ему входить ко мне в доверие? Кто я такая? Что я такое? В общем, я запуталась окончательно. Рабочая неделя пролетела незаметно. Каждый вечер Чжан Ли встречал меня у ворот фабрики. Несколько раз меня вызывали в полицейский участок для уточнения некоторых деталей, что не прибавило мне популярности среди начальства и подруг по цеху. Чжан Ли тоже вызвали несколько раз. Наконец в пятницу, на последней беседе со следователем, он получил разрешение вернуться домой. В субботу мы решили не встречаться. Прошла неделя со дня гибели доктора. Этот день я решила посвятить довольно хлопотному и грустному делу. Мне нужно было заняться, наконец, укладкой вещей. Ведь переезд был уже не за горами. Но, войдя в комнате родителей, а потом бабушки и дедушки, я поняла, что пока это выше моих сил и вернулась в свою комнату. Но и там я никак не могла сосредоточиться. События последних дней все время крутились у меня в голове. Я все время забывала, зачем я устроила этот хаос и непонимающими глазами смотрела на горы вещей, сброшенных посреди комнаты. Проходило несколько секунд, прежде чем я вспоминала «Ах, да, переезд! Я же готовлюсь к переезду!» что бы, через несколько следующих секунд, снова забыть. И так продолжалось весь день. Настал вечер, оставив в покое кучу с вещами, я легла на кровать и стала думать. Нет, не прошлое меня сейчас волновало. Меня волновали отношения с Чжан Ли, я перестала ему верить, но и не верить не могла. Но все эти мысли меркли перед грядущим отъездом моего друга, ибо он все-таки уезжал. Уже были взяты билеты. Чжан Ли уезжал вечерним поездом, в понедельник.

Утро следующего дня было дождливым и пасмурным. Неожиданно на меня напала странная сонливость. Было уже семь часов утра, а я никак не смогла заставить себя встать с кровати. Просыпаясь, я пыталась открыть глаза, но тут же проваливалась в сон. Наконец, запустив пальцы в волосы я изо всех сил потянула за корни, но…не почувствовала боли, испугалась и окончательно проснулась. Веки были свинцовыми, а голова кружилась так, будто я всю ночь провела за кружкой крепкого пива или еще чего покрепче. Однако надо было вставать. Мы договорились с Чжан Ли, что я позвоню ему, когда встану. Взглянув на часы я обомлела. Десять утра, какой ужас! Что обо мне подумает мой парень? Однако путь от кровати до шкафа, показался мне вечностью. Я не могла идти. Ноги вязли в голубоватом тумане, который заполнил всю комнату. К тому же туман еще и мерзко пах. Только ударившись о край стола, я окончательно пришла в себя и поверила наконец, что это уже не сон. Одевшись, я позвонила Ли и, открыв входную дверь, чтобы выветрился запах ночи, села ждать ответного звонка.

Часом позже мы приехали на площадь Тяньаньмэнь – сердце столицы, - любимое место прогулок пекинцев.

Площадь Тяньаньмэнь, «Врата Небесного Спокойствия» -это это самая большая площадь в мире.

Когда мы оказались между главными воротами бывшей городской стены и боковой стороной Мавзолея, Чжан Ли испытал разочарование, потому что не так себе представлял площадь. Я объяснила ему, что мавзолей делит площадь на две части. Если встать лицом к входу в мавзолей, то с правой стороны будет вход в Запретный город, сзади - музей китайской истории и музей китайской революции, впереди здание местного парламента - Всекитайского собрания народных представителей.

Мы сфотографировались около ворот, чтобы было видно и портрет Мао, и гостевые трибуны.

Экскурсия началась с императорского дворца-Гугуна. Пурпурный Запретный город - бывший императорский дворец, резиденция 24 императоров династии Мин и Цин. Гугун называют Пурпурным, из-за окраски стен. Считалось, что такой цвет имеет Полярная звезда, являющаяся, по мнению древних, центром Вселенной.

Как я уже говорила, Гугун-это запретный город, в нем жило много поколений императоров. Отсюда они правили всей поднебесной. Переступать порог запретного города могли только императоры со своим домочадцами и приближенными, да изредка немногочисленные послы, которым естественно, дальше зала для приемов проходить не разрешалось. А простолюдинам не разрешалось даже приближаться к запретному городу. И лишь недавно Гугун превратился в музей под открытым небом и доступ к дворцу императоров был открыт всем

Парк Бейхай был недалеко от Гугуна, и мы довольно быстро до него доехали.

Парк Бейхай - северное море, когда-то было местом отдыха императора. На озере был насыпан искусственный остров, который называется Цюндао - Нефритовый остров.

Павильоны буквально забиты сидящими людьми, занятыми хоровым пением под аккомпанемент.

Играла музыка, кто-то танцевал парами, здесь были и традиционные пары мужчина-женщина и одиноко танцующие, кто-то делал физические упражнения под музыку. И все не на публику, а для себя, для души. Чжан Ли предложил мне присоединиться к танцующим, я уже было согласилась, но потом все-таки отказалась.

Около буддийского храма стояли традиционные фигурки черепахи и аиста, затертые до блеска. Все дышало покоем и напоминало, что сегодня выходной день, об этом говорили и сосредоточенные лица мужчин, играющих в мяч, и восторженные лица женщин, надевших национальные костюмы для съемок на память о посещении парка. Тут же слышалось и хоровое пение.

Пройдя по крытой галерее вокруг нефритового острова, мы увидели пристань, от которой отходили лодки и поднялись наверх, к Белой пагоде. Мы прогуливались вдоль озера и снова наблюдали за танцующими парами.

Последним пунктом нашей экскурсионной программы был ламаистский храм «Юнхегун». Храм «Юнхегун» имеет длинную историю. Один из императоров построил этот храм в честь рождения сына, сын вырос и тоже в свою очередь стал императором. Он очень гордился подарком отца, но после его смерти помещения дворца были перестроены и теперь на месте дворца стоит ламаистский храм. Юнхегун - самый красивый храм в Пекине. Это–резиденция императора, превращенная в монастырь, в котором исповедуют тибетский буддизм за пределами Тибета. Храм встретил нас ароматом многочисленных благовонных палочек.

Самое знаменитое здание монастыря – это павильон десяти тысяч радостей, или Ваньфуге, известный также как Башня Большого Будды. Внутри находится занесенная в книгу рекордов Гиннеса, самая высокая 26-метровая статуя Будды Будущего Майтрейи. Статуя выполнена из единого куска сандалового дерева. Кстати, постройка здания велась вокруг уже вкопанного ствола, а резьба делалась потом.

Все Будды делятся на Будд прошлого, настоящего и будущего. В этом есть какое-то таинственное очарование бесконечности переходов из сегодня во вчера, из вчера в завтра. И так до бесконечности…Нельзя наступать на высокий порог при входе в храм, а только переступать через него с левой ноги. Считается, что порог – это плечо Будды. И мы усердно следили за собой все время, пытаясь начать движение с правой ноги.