Грязные деньги

* * *

Перед дверью в квартиру Даши Сотниковой ветеринар что-то достал из сумки. Это что-то было мягким, пушистым и беззащитным, Двинятин обернул его в бумажный пакет с серебряной фольгой и нажал на звонок.

Открыла Дарья, мужчина вошел в ярко освещенную гостиную и продекламировал:

— «У меня уже готов для тебя букет котов, очень свежие коты! Они не вянут, как цветы». — Тут он запнулся. — Как там дальше? А! «Я принес букет котов, дай скорее вазу. Очень свежие коты — это видно сразу!»

Сотникова всплеснула руками:

— Мамочки мои!

Из нарядного кулька вылез на свет божий очаровательный котенок в плюшевой дымчато-голубой шубке. Он уставился удивленными изумрудными глазками на Дашу, посмотрел на Андрея, на пакет, откуда вылез. На его умильной мордочке легко читалась простая мысль: «Спрятаться обратно или здесь дадут вкусненького?»

— Кто это? — прошептала сраженная наповал женщина.

— Британец, полтора месяца. Смотри, какой крупный.

— Андрюха! Это мне?! Что за чудо такое?

— Ну, не мне же. Британцы — они очень ласковые и очень красивые. Этот с отличной родословной, учти. Береги его!

Котенок подошел к Даше, она его погладила. Он громко заурчал. Сотникова села на диван, взяла котенка к себе на колени…

— Но ведь я целыми днями на работе! — спохватилась она.

Андрей пожал плечами: дескать, ерунда.

— Наш мальчик отличается терпеливым и спокойным нравом. Лишь бы была вода в поилочке и еда. Ну, со временем мы можем устроить ему подружку или друга…

— Так, Двинятин! — улыбнулась Даша. — Остынь! Лучше скажи, где ты раздобыл такое чудо?

— Обслуживаю одну фелинологическую организацию, вот они мне и удружили. Новый год же на носу!

— Спасибо тебе, Андрей. — Даша терлась лицом о пушистую шерстку котофея. — А как ты узнал, что я давно мечтала о таком вот существе?

— Ну, есть такая наука — зоопсихология. Зная ее, можно понять, кто кому нужен.

— Ты прямо как Вера… — Сотникова осеклась и посмотрела на гостя исподлобья, не зная, что говорить и делать дальше.

— Так вот, — деловито заметил Андрей, — как раз о Вере и о тебе. Я ведь зачем приехал? Хватит тебе дурью маяться, корчить из себя жертву предательства. Никто тебя не предавал.

— Андрей! Ты ничего не знаешь! — вспыхнула женщина. — Вере ничего не стоило выполнить работу для Чернобаева. А теперь по ее милости мы закрываемся.

— Смешная ты, Сотникова. — Двинятин отошел к балкону, приоткрыл дверь и закурил. — Ты с человеком дружишь полтора десятка лет и ничего про нее не поняла?..

— Настоящей женской дружбы не бывает. Это всем известный факт, — огрызнулась Сотникова.

— Дружбы между мужчиной и женщиной тоже нет. Вопрос: с кем дружить женщине? — Андрей усмехнулся, наблюдая, как осваивается в чужом месте британец. — Лучше послушай, что произошло на самом деле.

И он очень лаконично и жестко объяснил подруге, почему Вера поступила так, как она поступила. Затем рассказал, какому прессингу подверглась она только потому, что не захотела быть марионеткой в игре Чернобаева. О том, что им отказали от квартиры, о том, как Вере пришлось уйти на больничный, а впереди маячило увольнение с любимой работы.

— Мы уже с ней это проходили несколько лет назад. Она была без пяти минут безработным психотерапевтом, — вспомнила Сотникова, до которой стал доходить смысл всего происходящего.

— Ты — лучшая подруга моей жены, и усомнилась в ее порядочности. Что с тобой, Даша?

— Не добивай меня, Андрей! Я и так чувствую себя мерзко. Какая же я идиотка! У меня словно ампутировали часть мозга. Как я ей в глаза теперь буду смотреть?

Даша была готова вот-вот расплакаться.

— Слушай, как мы назовем этого красавца? — мастерски переключил разговор на другую тему ветеринар.

— Лапсик? Он же такая лапонька…

— Это будет его домашнее имя. А для посторонних и по документам пусть будет Ланселот. Ты посмотри на него: типичный кот-рыцарь.

— Да. Ой!.. Мне же нечем его кормить! — спохватилась Дарья.

— За вас подумали, — успокоил ее Двинятин, доставая банку специального корма для котят из рюкзака и оттуда же извлекая поролоновую, обшитую тканью колыбельку. — Вот тебе для него спальное место на первое время, пока чуток не подрастет. Так что, поехали мириться?

— Ну… Только я новый костюм надену. Вера его еще не видела!

Даша умчалась в спальню переодеваться.

— Что бы они, девочки, без нас, мужиков, делали, — сказал Двинятин котенку. — Согласен, Ланселот?

15 ДЕНЬГИ ПОБЕЖДАЮТ ДЕНЬГИ

31 декабря.

Вот уже три недели любой киевлянин или гость столицы, который хоть раз вышел из подземного перехода возле здания театра, с изумлением убеждался: снова что-то изменилось. Со скандально известным строительством, о котором не поленился написать почти каждый журналист в городе, происходило что-то непонятное. Буквально на глазах у публики с помощью кранов рабочие сносили верхние, только недавно появившиеся перекрытия и недостроенные этажи. Оставшиеся три этажа в спешке привели в порядок: фасад нарядился в красивую плитку, засияла стеклом и украшениями входная группа.

А самое странное — убрали забор!.. Возле строительства постоянно находились глазеющие любопытные граждане, и никто их не разгонял. Охраны не было. Если кто-то слишком увлекался и подходил, то ближайший рабочий вежливо его выпроваживал, мотивируя безопасностью. Кирпичи падают, знаете ли.

Незадолго до Нового года здание окончательно освободили от лесов, вымыли все, что полагалось вымыть, и стало заметно — какое оно небольшое и красивое. Даже погода, видимо, в честь такого дня сделалась приятной: легкий, почти незаметный морозец, солнце и никакого снега. На стене, на светло-шоколадной мраморной плитке появилась табличка с витиеватой надписью: «Международный центр искусств имени Н. В. Гоголя».

А в самый канун праздника, днем тридцать первого декабря по центру города двигался белый лимузин «линкольн». Он плыл плавно, как корабль, и казалось — автомобиль рассекает поток других участников дорожного движения, как мелкую волну. Белый цвет лимузина в этот зимний день воспринимался естественно, и даже его девятиметровая длина на фоне старинных улиц не выглядела чрезмерной.

Автомобиль подъехал к центру искусств и бесшумно остановился, вызвав некоторое оживление среди прохожих и зевак, рассматривающих здание. Из дверей белоснежного красавца вышло несколько человек, с другой стороны вышел водитель. Он постелил на капоте что-то вроде скатерти, потом поставил на нее поднос с шампанским и фужеры.

— Чур, я открою! — сказал Андрей Двинятин, но обнаружил, что на него никто не смотрит. — Ну, я так не играю…

— Вот это да! — Лида Завьялова захлопала в ладоши. — Я туда уже хочу! Марк Игоревич, когда открытие?

Осокоров усмехнулся в усы.

— Лидочка, понимаю ваш актерский пыл. Открытие на Рождество, сценарий вам пришлют, и ваша роль не последняя, уверяю.

«Это же артистка Завьялова, ну, та самая, из сериала!.. Забыла название», — послышались неподалеку голоса. К Лиде подошли, попросили автограф; она держала себя снисходительно, играя роль «знаменитость среди обожателей».

— А вот у вас автографа не спросят, — сказала Вера, рассматривая здание, но обращаясь к меценату. — Никто не знает, что вы…

— Вот и хорошо, — прервал ее Осокоров. — Я вовсе не стремлюсь к такой популярности, как у нашей уважаемой и знаменитой актрисы. И потом, не только я это сделал.

Дарья Сотникова не могла наглядеться на построенный дом. Она отошла в сторону, глянула оттуда, потом вернулась.

— Так вот что здесь будет вместо… Ну да, логично. Выглядит хорошо, — сказала она задумчиво. — Важнее то, что будет внутри.

— Внутри будет искусство, написано же, — сказал Андрей, которому не дали открыть шампанское: это сделал водитель. — Давайте тогда за искусство!