Путь к тишине. Часть 1 (СИ)

Глядя сейчас на Шарля, заподозрить его в двойной игре и при большом желании было очень трудно.

— Дай слово, что оставишь в покое Анри, — тихо сказал Шарль.

— И ты поверишь мне на слово?

— У меня нет выбора. Ведь это я предлагаю тебе сделку. Мне и платить первым. Ну?

— Хорошо. Я обещаю.

«Если это игра, обещание не стоит ничего, но если нет…»

Шарль вздохнул. На секунду закрыл глаза. Перевернул меч и протянул его Митосу — вперед рукоятью на раскрытой ладони. Дождался, пока тот возьмет оружие, сделал пару шагов назад, потом опустился на колено и, рукой откинув с шеи волосы, низко склонил голову.

«Нужно ли было доводить до крайностей? Или ты становишься чересчур подозрительным на старости лет?!»

Мысленно дав себе пинка, Митос подошел ближе. Подобрав полы плаща и опершись на меч Шарля, сам опустился на колени. И сказал шепотом:

— Мне не нужна твоя жизнь, Шарль. Прости меня, пожалуйста… С тобой я не имел права так поступать. Это было испытание.

Шарль спросил, не меняя позы:

— Для меня или для него?

— Больше всего для меня самого, — признался Митос. — Ты напрасно винишь во всем себя. Ты хороший учитель. Но человек должен отвечать за свою жизнь сам. Прости. Возьми меч, ты свободен.

Тогда Шарль поднял голову:

— Но наша сделка…

— Ты свое обещание выполнил. Мое тоже остается в силе.

Митос поднялся на ноги и направился к двери. Он не оглядывался, но взгляд Шарля чувствовал на себе — спиной и затылком.

На душе у него было мерзко.

*

Ему не хотелось сейчас никого видеть, и он ушел в еще одну пустую комнату. Там, надеясь, что нигде нет видеокамер и микрофонов, принялся ходить из угла в угол, обдумывая то, что только что случилось.

Ничего хорошего на ум не приходило. Нет, с тактической точки зрения он все сделал правильно. В таких ситуациях нельзя доверять никому.

Но почему тогда так пакостно на душе?

Ему случалось делать подобное и раньше — подводить человека к самому краю, заставляя ощутить себя на пороге смерти. Это всегда приносило нужный результат. Нет, ошибка была не в действиях — в чувствах, которых он не должен был, не имел права себе позволять.

Он перестал метаться по комнате, прислонился спиной к стене и закрыл глаза.

«Не притворяйся… Ты же мстил ему. Ты мстил — за себя, за свою беспомощность, за унижение… за то, что его ученик сумел нагнать на тебя такого страха… Что за радость — мучить мальчишку, который даже не ждет, что ему позволят защищаться? А здесь совсем другое дело… И тебе было приятно чувствовать, что ты держишь в руках его жизнь… Какой адреналин! Человек, которого ты неизвестно, сможешь ли одолеть в честном бою, сам отдает тебе свой меч… Ты в самом деле смог бы убить его или все-таки нет? Какой же ты иногда бываешь мразью!..»

Он поднял руки и закрыл ладонями лицо.

«Хорошо еще, что хватило сил попросить прощения. Ладно, вытри сопли. Сделанного не воротишь. Теперь надо сдержать обещание. Только не дать понять мальчишке, какой ценой покупалась его жизнь…»

Он выпрямился, стряхивая оцепенение, вздохнул и постарался вернуть лицу выражение спокойной уверенности. Дело нужно было заканчивать.

*

Шарль заставил себя встать с колен и перебраться на подоконник — других сидений в комнате не было. Сел, прислонился плечом и головой к простенку. Закрыл глаза.

Ни на страх, ни на тревогу сил не осталось. Он даже не сразу понял, что дверь снова открылась и закрылась. Лишь когда чужие шаги приблизились к нему, а на плечо легла легкая рука, он открыл глаза.

И увидел рядом с собой Кедвин.

— Как ты?

— Ничего, — ответил он. — Уже ничего.

— Что-то плохо верится, — она грустно улыбнулась.

Он нахмурился:

— Кедвин, что ты делаешь рядом с этим типом? Это не человек, это…

— Спасибо твоему ученику, — ответила она. — Это ведь его интриги свели нас в одну команду. А Пирсон… ему тоже нелегко это все дается. Что он с тобой сделал?

— Он заставил меня поверить, что я сейчас умру. И я поверил… Мне до сих пор холодно. Впрочем, возможно, я это заслужил… Ведь это я проморгал Анри. Нужно было больше внимания уделить его рассказам о детстве. Хотя, опять же…

— Опять же что?

— Он у меня попросил прощения.

— Кто? Пирсон?! — Кедвин изумленно уставилась на него, потом коротко рассмеялась. — Не думала, что он на это способен… Значит, все в порядке.

Она мягко похлопала его по плечу.

— Ну, успокойся. Ты же не хочешь, чтобы Анри видел тебя в этом состоянии? Нехорошо наставнику показывать такую слабость.

— Так ты думаешь, он…

— Поверь мне, Пирсон не хотел никого убивать. Но ему нужны доказательства, чтобы знать точно, что он не ошибся ни в тебе, ни в мальчике. Мы все решаем спорные вопросы на свой лад. Не сердись на него, он ведь в чем-то прав… Ну, поднимайся и пойдем.

*

Митос нашел Лорана все в том же большом подвальном зале. Лоран стоял у дальней стены, прислонившись к ней спиной и скрестив на груди руки. Перед ним на полу лежал пустой пистолет. Митос подошел и остановился рядом. Он был без плаща и без оружия — кроме меча, который до поры до времени прятал за спиной.

Лоран не двинулся с места при его появлении. Только голову чуть-чуть повернул, чтобы смотреть прямо в лицо.

— Что теперь? — тихо спросил он и тут же отвернулся: — Впрочем, что это я… Можно побыстрее?

— Не в этот раз, — ответил Митос. — Знаешь, кое в чем тебе действительно повезло.

— Неужели? В чем же?

— Ты оступился в самом начале пути. Не знаю, какой будет твоя жизнь, но я чертовски уверен, что есть более достойные способы ее закончить. Возьми.

Лоран глянул вниз и замер, увидев лежащий на ладонях у Митоса свой меч, тот самый, из тайника в лаборатории. Не веря, он осторожно дотронулся до золоченого эфеса.

— Ты уверен, что не ошибаешься? — шепотом спросил он.

— Это не отпущение грехов, Анри, — сказал Митос. — Но я тебе не судья и тем более не палач. И тебе еще предстоит иметь дело с последствиями того, что ты натворил. Вот тогда и будет видно, ошибся я или нет. И еще, не забудь попросить прощения у Шарля.

Лоран взял меч, осторожно, будто тот был хрустальным. Митос повернулся и пошел прочь — говорить больше было нечего, и ему хотелось поскорее уйти со сцены. Хотя пара неприятных дел еще оставалась.

*

Общество встретило его озадаченным молчанием. Конечно, они знали и видели все, кроме его «разговора» с Шарлем. Что-то новое появилось во взглядах: интересная смесь уважения и настороженности.

Ему, впрочем, было все равно. Что хотел, он уже сделал. Дальше пусть Шарль сам исправляет свои учительские ляпы. Похоже, именно этим тот сейчас и занят — сразу увел Лорана из подвала в его комнату, подальше от глаз и разговоров. Увел бы и еще дальше, но покидать этот дом им еще никто не позволял. Формальность, но Шарль, видимо, относится к такого рода формальностям серьезно.

Митос, возвращаясь к остальным, ожидал, что его решение будет обсуждаться, возможно, оспариваться, и был готов возражать. Но никакого обсуждения не последовало.

— Дьявольщина! — пробормотала Алекс, отворачиваясь и принимаясь изучать темноту за окном.

Аманда, приблизившись неслышно, шепнула:

— Это было великолепно, — мягко чмокнула его в щеку и вернулась на свое место.

Митос проводил ее взглядом, потом, как и в прошлый раз, ушел к дальнему окну и достал сигареты.

К нему осторожно приблизился Роберт де Валикур.

— Адам, можно тебя на минуту?

Пирсон закурил, спрятал зажигалку, лег грудью на подоконник и подпер свободной рукой голову:

— Да, в чем дело?

Роберт, поколебавшись, тоже наклонился на подоконник, как будто не хотел, чтобы слишком громко сказанные слова услышал кто-нибудь еще.

— Адам, у меня есть друг. Он сейчас живет в Австралии, но мы переписываемся. Его зовут Роберт Морган.

Митос никак не отреагировал на это имя, и Валикур продолжил: