Путешествие с дикими гусями (СИ)

Пипец! Меня будто тонким слоем по унитазу размазали и сверху хлоркой засыпали. Прав я был все-таки насчет замерзших воробышков. Эмпат хренов меня подобрал. Отогрел. Накормить хотел. Просто так. Из жалости. А теперь вот жизни учит. И думает, я буду вокруг него прыгать и громко пищать от восторга.

Я снова накрыл подушкой лицо. Видеть не хочу этого... добродеятеля!

- А ты откуда знаешь, - говорю, собирая остатки гордости, - что я против своего желания на кухню голым приперся? Может, ты мне нравишься. И что мне теперь, в монастырь уйти?

Молчание по ту сторону смоченного соплями плюша затянулось. Я тихонько приподнял подушку. Ник сидел, уткнув локти в колени и спрятав лицо в ладонях. По ходу, тут я его все-таки уел.

- В Дании нет действующих монастырей, - сообщил он ладошкам. – Но есть хорошие школы-интернаты. Наверное, там тебе будет лучше. С ребятами твоего возраста. Ты наверняка встретишь там классного парня и...

- Ник! – Я попытался выбраться из складок пледа, но только больше в нем запутался. – Подожди, какой интернат!

Студент поднял сразу как-то осунувшееся, бледное лицо, но глаза так и остались прикованными к коленям:

- Хороший. Ты же понимаешь, Денис, что при таком раскладе будет неправильно, если ты останешься у меня. Завтра я позвоню...

- Не надо! – Я рванулся из пледа, не удержался на краю и рухнул с дивана прямо под ноги студенту. – Я это все прямо сейчас придумал, правда! То есть ты, конечно, отличный парень, даже слишком, но... Блин, я вообще даже не знаю... в смысле, я не уверен, что я гей.

Теперь морда у Ника пошла пятнами. Наверное, ему очень хотелось убить меня на месте, но он просто смотрел сверху вниз, смотрел, пока я не отвел глаза, а мой нос не выдал жалостный хлюп. Тогда он нагнулся и помог мне наконец выпутаться из пледа.

- Не знаю, как ты, а я зверски хочу есть, - парень поднялся и поставил стул на место. – Если тебя устроит подгоревший рис с тунцом из консервов, можем накрыть стол здесь. На балконе стоит пластиковая елка с гирляндой. Притащишь ее сюда? – Он ткнул на тумбу рядом с телеком.

Я кивнул и облегченно метнулся к балконной двери.

О моем «подарочке» мы больше не говорили. Пахнущий гарью рис с соевым соусом и тунцом из банки показался мне королевским блюдом. Мы лопали его, развалившись на диване. По ящику шел совершенно отстойный рождественский концерт: в зале одни спящие старички, весело только ведущим, да и то, потому что им за это платят. Рядом с телеком подмигивала огоньками кривоватая елочка. Ник болтал о том, о сем, будто ничего не случилось.

Я узнал, что Бандерас не родился трехногим – он попал под машину год назад. Вообще-то, это был пес Магды. Породистый, с родословной. Она назвала щенка Бандерасом в честь любимого актера. Но после несчастного случая как-то охладела к собаке. Не пойдешь же с инвалидом на выставку? Экстерьером не похвастаешься. Можно было, конечно, просто усыпить пса, но у Ника язык не повернулся попросить об этом врача. Так вышло, что именно он гулял с Бандерасом, когда все случилось, и именно он повез собаку в клинику. В общем, после выздоровления кобелек плавно перешел в собственность спасителя. Ник не возражал.

Еще студент рассказывал о своей семье. Оказалось, родители его развелись пару лет назад. Мать снова вышла замуж – за датчанина. Отец уехал в Лондон, где ему предложили хорошую работу. Завтра, в первый день рождества, нас ждало продолжение банкета. Мы должны были быть у матери Ника уже в полдень.

- А она... ну, знает про меня? – Забеспокоился я.

- Только то, что ты под моей опекой на каникулах, - успокоил меня Ник. – Многие датчане берут на каникулы или выходные детей из неблагополучных семей. Тут нет ничего особенного.

- То есть я теперь из неблагополучной семьи? – Хмыкнул я, наворачивая тунца.

Студент пожал плечами:

- Как тебе больше нравится: папаша-алкоголик или замотанная мать-одиночка, которая не справляется с сыном-тинейджером?

Я закатил глаза:

- Может, лучше – наркоман, бросивший школу и пойманный за кражу?

- Мою маму мало чем удивишь, - Ник собрал стопкой пустые тарелки. – Жалеть она тебя точно не будет, учти. У нее старая закалка. Давай-ка, отнеси это на кухню и помой. А я пойду пока перекурю.

Ну вот, совсем я студента довел. Скоро по пачке в день пыхать будет. И зачем это он на лестницу курить пошел? Балкон же есть. Хотя на площадке теплее, конечно.

Когда я вернулся в комнату, на тумбе у елочки выстроился ряд коробок с бантиками – некоторые из них я уже видел в багажнике. Опять?! Вот значит, как мы курим, да?! Увидев выражение моего лица, Ник поднял руки, будто сдаваясь:

- Это вообще не от меня! Правда! Сам посмотри, что на карточках написано.

Я с подозрением ощупал первый сверток – маленький и легкий. Действительно, на нем болтался картонный квадратик, на котором аккуратным почерком значилось по-русски: Денису от Милы. От Милы?! Но как?! По ходу, студенту придется кое-что объяснить!

- Я заезжал в Грибсков, - разродился наконец Ник. – И ребята передали подарки для тебя. Они не успели отдать, сам понимаешь. Так ты не посмотришь, что там? – Он кивнул на сверток.

Я аккуратно разорвал бумагу со снежинками и шариками. Ух ты! Крутейшие перчатки без пальцев! Черные, длинные, с красиво вывязанными узорами. К ним прилагалась открытка с танцующим снеговиком. «Привет, Денис! Надеюсь, мой подарок не кусается. Я старалась подобрать шерсть помягче. А то у тебя вечно руки обветренные. Носи и вспоминай меня. Все ребята передают тебе привет. Постарайся не драться в новой школе. Хотя бы не в первый день, ладно? Напишу тут свой номер. Заведешь телефон – звони. Счастливого рождества и с наступающим, Мила».

Ах...еть! Я цапнул большую коробку, косо перевязанную серебряной ленточкой. Судя по наклейке сердечком она была от Ахмеда.

- А он нашел мой подарок? – Я повернулся к Нику, тряся коробкой: шуршит, не шуршит?

- Ловца снов? – Студент улыбнулся. – Нашел там, куда ты положил. Под подушкой. Только не понял сначала, что это такое. Подумал, украшение. На шею надел.

Вот тут меня от ржача пополам сложило. Ахмед – настоящий индеец, это жесть.

- А к-кто, - кое-как удалось выговорить мне через клокочущий в горле смех, - ему объяснил? Нашелся добрый человек?

- Один из учителей, - хихикнул Ник. – Кстати, очень красивая вещь получилась, Ахмед мне показывал. Как ты только такое придумал!

Я смущенно отвернулся:

- Да я не сам... В интернете нашел, как делать. – Всего-то и пробить: «Что помогает от плохих снов». – А перышки в лесу собрал, делов-то. Так как, понравилось ему?

- Очень. Ловец теперь над кроватью у парня висит.

В коробке Ахмеда оказался холст в красивой рамке. Наверное, сириец ее выпилил в мастерской. Холст был пустой. Такой намек: давай, Денис, рисуй. У тебя неплохо получается.

А что в этом подарке? Уж не краски ли? Написано: от Абдулкадира. В коробочке оказалось... печенье. Зайчики, елочки и звездочки, пахнущие ванилью.

- Ребята сами его пекли, - пояснил Ник. – Кто на каникулы не уехал.

Меня снова согнуло в приступе смеха. Брутальный Абдулкадир вырезает формочкой зайчиков из теста. Это еще жестче, чем его брат в перьях.

- Можно? – Ник подошел и запустил лапищу в печенье.

Я шлепнул ему по пальцам, но студент все равно успел ухватить елочку и отправить себе в рот.

- Вкуснятина! – Он похлопал себя по животу. – Чаю или кофе?

В последней коробке нашлись-таки краски с набором кистей. Это было уже от Ника, но у меня сил не осталось на него ворчать. До глубокой ночи мы валялись на диване, щелкая с одной рождественской комедии на другую. Русских каналов у Ника не было, зато имелась целая коллекция видеофильмов, и под конец мы перешли на них. Пока я не вырубился на диване, даже не раздеваясь.

Американский психопат-2

Проснулся я от табачной вони. Не сразу сообразил, что я не в камере, а у Ника на диване. Под головой – плюшевая подушка, на пузе – плед. В шею что-то упирается неудобно. Блин, коробка от видеофильма. Я заворочался, пытаясь вытащить ее из-под подушки. В горле заскребся кашель. Не, ну точно я парня довел до ручки, раз он уже по ночам пыхать начал. Да еще прямо в зале! А как же хрупкое детское здоровье?!