Тайна апостола Иакова

Профессор медицины замер на месте, вспомнив о пропавшем у него кураре.

— Спасибо! — сказал он, немного придя в себя. — Он… или она… признался?

— Еще нет, но скоро это сделает.

— Я не могу узнать, кто это?

— Пока нет. И пожалуйста, никому ничего не говори. Ничего, понятно? Есть вещи, которые знаем только мы с тобой и еще пара-тройка людей.

— Не волнуйся, я прекрасно все понимаю. Но есть кое-что еще, чего пока не знаешь ты, но знаю я. Позже поговорим, — сказал в ответ Томе, прощаясь с комиссаром. — Спасибо тебе за твою доброжелательность и профессионализм.

Комиссар на какое-то время замер в нерешительности, но, увидев, что к ним приближается инспектор Арнойа, пожал Каррейре руку, кивнул в знак прощания и направился к ней. Инспекторша шла к нему со стороны комиссариата, расположенного всего в двухстах метрах от ворот фасада Платериас; ее зонт, как обычно, свешивался с воротника плаща на спину. Дождь на время прекратился.

— Привет, шеф, я решила встретить тебя, чтобы по дороге рассказать, как идут дела. Начнем с того, что эта баба совершенно сумасшедшая.

3

Компостела, среда, 5 марта 2008 г., 12:30

Когда Андрес Салорио входил в комиссариат, он уже был детально проинформирован инспектором Арнойей о безуспешных ночных попытках отыскать Аншос Вилаведру и о том, как легко удалось ее обнаружить сегодня утром, когда, выйдя из дома и завернув за угол, инспекторша столкнулась с ней нос к носу.

— Доброе утро, доктор Вилаведра. Мы разыскиваем вас со вчерашнего дня, — приветствовала она ее. — Где вы провели ночь?

— А что такое? Меня что, уже обвиняют и в том, что я не ночую дома? — ответила ей Вилаведра.

В течение нескольких мгновений Андреа раздумывала, какой ответ лучше дать, и в результате сказала первое, что пришло ей в голову:

— А в чем еще мы вас обвиняем?

— Вам лучше знать. Ведь вы явились меня арестовать, — ответила Аншос.

— Я еще не говорила, что собираюсь вас арестовывать.

— Но ведь собираетесь.

Наступила пауза: каждая из женщин выжидала, что последует за этим коротким диалогом. Однако утверждение доктора Вилаведры требовало немедленного ответа.

— Я пришла, чтобы попросить вас последовать за мной в комиссариат. Мы хотим кое-что уточнить, — в конце концов сказала старший инспектор.

В этот момент рассказа комиссар перебил Андреа:

— Тебе следовало проследить за ней и вызвать Десу, чтобы он присутствовал при задержании. Ведь она легко могла оказать тебе сопротивление или запросто ускользнуть от тебя.

— Я знаю, шеф, но ведь все вышло как надо. Я хотела не допустить, чтобы она явилась в собор и устроила там еще что-нибудь. Эта баба совершенно непредсказуема. В общем, я знаю, что сделала плохо, но ведь в результате все вышло хорошо, — ответила Андреа Арнойа, продолжая свой рассказ.

Задержанная послушно позволила доставить себя в комиссариат. Вошла туда, приветливо здороваясь со всеми и излучая блаженную улыбку. Затем проявила готовность оказать сотрудничество во всем, о чем ее просили.

Когда у нее забрали сумочку, она нисколько этому не препятствовала, а когда ее попросили проследовать за двумя полицейскими в камеру, проявила покладистость гостя, прибывшего в роскошный отель и направляющегося в сюит в сопровождении дежурного администратора и пары консьержей.

— Вы выдвинули против нее какие-нибудь обвинения? — спросил комиссар.

— Да что вы! Мы перечислили ей ее права и спросили, не хочет ли она, чтобы мы известили ее адвоката. В ответ она принялась смеяться и, как ни в чем ни бывало, заявила нам: «Тут и обсуждать нечего, разумеется, я хочу Клару Айан!» Она явно не в себе, по крайней мере, так мне показалось.

Уже в кабинете комиссара к ним присоединился Деса. Салорио поведал подчиненным подробности отравления, которое, вне всякого сомнения, совершила задержанная.

— С помощью чего она это сделала? — спросил Деса, уставший до крайности и неспособный уже устанавливать какие бы то ни было связи между событиями.

— С помощью кураре, который она похитила у Каррейры.

— А этот безумец откуда его взял?

— Он привез несколько растений из Бразилии.

— Надо быть полным болваном! — воскликнула инспекторша.

— Да, надо быть недоумком, — заключил помощник комиссара Деса.

Салорио сказал в ответ, что, разумеется, это было в высшей степени неразумно, но ведь все мы экспериментируем с дигиталисом, жуем лавровый лист и испытываем желание покурить порошок олеандра, а подчас интересуемся, какое количество мухоморов необходимо для того, чтобы насладиться райскими видениями.

Тут его рассуждения прервала Андреа Арнойа:

— Шеф, нечего растекаться мыслью по древу, ведь у нас в камере сумасшедшая докторша сидит.

Комиссар улыбнулся. Он действительно что-то слишком уж разговорился, а посему, попросив прощения у подчиненных, приказал им:

— Распорядитесь, чтобы ее привели. Ты, Андреа, останешься со мной, а ты, Диего, наблюдай через стекло. Позвольте мне самому вести допрос, поскольку у меня собрано больше данных, чем у вас, — сказал он им.

Диего Деса хмуро возразил:

— Это несправедливо. Дело-то наше.

— Да, это так, но оно и мое тоже. Вспомните о том, что нам приказали его прекратить, а мы ослушались. Теперь нам надо как-то выйти из щекотливой ситуации, удовлетворив все стороны. Так позвольте мне взять всю ответственность на себя, чтобы вас это никак не затронуло.

Комиссар в задумчивости ждал прихода Бесаме-Бесаме. От того, что произойдет в ближайшие минуты, зависит, будут ли удовлетворены все стороны или на его голову обрушится всеобщий гнев. На всякий случай он уже попрактиковался в искусстве подобострастия, как он это понимал, с Томе Каррейрой, когда встретил того на выходе из церкви. Теперь же все снова висело буквально на волоске.

Спустя несколько минут Аншос Вилаведра с неизменной улыбкой на лице входила в помещение, предназначенное для проведения допросов.

— Ух ты! Это что же, и есть то самое зеркало, которое показывают в детективных сериалах? — как ни в чем ни бывало сказала она, входя в комнату.

— Здравствуйте, доктор, я комиссар Салорио…

— Да, тот самый, что пьет пиво с Сомосой…

— Да, но только не такое ядовитое, которое он пил вчера.

— Этот мудак того заслуживает, он просто старый козел.

— Почему?

— Почему он козел? Да ладно, комиссар…

— Но ведь яд кураре, поступивший через пищеварительный тракт, не смертелен, доктор Вилаведра.

Ни один мускул не дрогнул в лице Аншос Вилаведры в ответ на замечание комиссара. Похоже, она была заинтересована в том, чтобы дело считалось раскрытым, чтобы все было всем известно, словно это прибавило бы значительности тому, что она уже считала своими уголовно наказуемыми подвигами, которые, похоже, скрывали нечто совсем иное.

— Да знаю я. Речь шла всего лишь о предупреждении.

— …а целый ряд звонков Кларе — это тоже предупреждение?

— Будем считать, что это так, что еще остается делать?

Андрес понял, что, представляя как данность какой-то факт, который на самом деле был всего лишь его догадкой или предположением, он получает великолепный результат, ибо процесс дачи признательных показаний оказывается быстрым.

— А зачем ты ее предупреждала? — уверенно спросил он, словно тот факт, что изводивший адвокатессу искаженный голос принадлежал именно этой женщине, не вызывал у него никаких сомнений.

— Потому что я хотела заполучить архивы Софии и предполагала, что они у нее, ведь они были такими подружками, всегда вместе развлекались с мужиками в своем шикарном доме — развратная шлюшка и жалкая адвокатша, разбогатевшая с помощью грязных денег Coleslaw!

— А зачем тебе нужны были эти архивы? Ты знаешь, о чем в них идет речь? — спросила Андреа Арнойа, следуя примеру своего шефа.

Аншос бросила на нее взгляд, но ничего не ответила, полностью проигнорировав помощницу комиссара, и вновь обратила взор к Андресу, словно ожидая, что он повторит вопрос.